Игорь Захаркин: "Не стал бы переоценивать наш кризис"
ЕСЛИ БЫ ХОККЕИСТЫ ХОТЕЛИ, УШЕЛ БЫ САМ
– Вы знаете, что после поражения от "Торпедо" вас хотели отстранить от должности?
– Может быть, но я об этом никогда не думаю. Глупо размышлять – уволят или не уволят. Есть моя профессиональная совесть, моя квалификация, и я прекрасно понимаю, что именно мне надо сделать, чтобы изменить ситуацию. Мне не надо никому ничего доказывать, кроме себя.
– Что вы хотите доказать сейчас?
– То, что из этой команды я могу сделать боеспособный коллектив для плей-офф.
– Но результат нужен сейчас. Это серьезное давление.
– Нет такого, что я каждый день прихожу на работу и думаю: снимут или не снимут. С таким состоянием вообще лучше сразу заканчивать карьеру. Конечно, давление существует, и я прекрасно это понимаю. Но не стоит уж совсем нагнетать ситуацию. Мы занимаемся хоккеем. Мы не сотрудники МЧС, спасающие жизни. Хоккей – это игра.
– Так что по поводу матча с "Торпедо"?
– Там мы допустили детские ошибки. Точно такие же, как и в понедельник в Подольске. Я прекрасно помню то, что случилось во встрече против нижегородцев. Тогда для меня важно было понять, со мной команда или нет. Я вызывал хоккеистов и спросил: "Вы мне верите?".
– Что услышали?
– Если бы они сказали, что я их не устраиваю, если бы в их глазах были сомнения, то я бы и сам ушел.
ЧЕМ БОЛЬШЕ КОПАЕМ, ТЕМ СИЛЬНЕЕ ЗАКАПЫВАЕМСЯ
– Причина нестабильной игры "Салавата Юлаева" на поверхности – травмы. Но вы не думали, что есть какое-то иррациональное объяснение? В такие тяжелые моменты я как-то слышал от ваших коллег и про сглаз, и про то, что надо приметы изменить. В Перми как-то Василий Первухин объяснял неудачи тем, что по пути от базы до стадиона светофоры чаще горели красным, чем зеленым.
– К нашим неудачам потусторонние силы отношения не имеют. Все дело в психологии. Нам нужна победа любым способом, а сейчас получается, что чем больше мы копаем, тем больше закапываемся. Нам нужно выиграть, чтобы получить положительные эмоции. Но я бы не стал переоценивать наш кризис.
– В каком смысле?
– Мы же и не проигрываем в основное время. Посмотрите в таблицу. Чистых поражений у нас на одно больше, чем у "Ак Барса" и "Авангарда", на три меньше, чем у "Трактора". Мы очень много потеряли очков в буллитных сериях. Но это значит, что мы выжимаем из наших игроков все, чтобы они не проигрывали, но их квалификация не позволяет побеждать по штрафным броскам.
– И ведь правда.
– Для меня важно количество поражений. На статистику можно посмотреть по-разному. Да, мы потеряли много очков в буллитах, но в плей-офф никаких буллитов нет. Там будут овертаймы, и не в формате "три на три", а "пять на пять". А в этом смысле у нас уж не все так плохо, как может показаться. Давайте поговорим о положительных моментах.
ДМИТРИЙ МАКАРОВ И ПАРШИН МОГУТ ИГРАТЬ ЛУЧШЕ
– Давайте.
– Мы много бросаем, мы много атакуем. Наша команда умеет вытащить игру. Сразу после поражения от "Торпедо" я сообщил, что мы меняем игровую модель. Нам нужно научиться действовать в более оборонительном стиле, так как в плей-офф важно хорошо сыграть именно у своих ворот. Для нас поражение от нижегородцев стало очень большим уроком.
– Вы переходите на новый стиль, но "Витязь" наносит только в первом периоде 16 бросков по вашим воротам. Это просто гигантская цифра.
– Все верно. И сразу философию не поменять. Пока наши хоккеисты только привыкают к тому, что нужно не только действовать в атаке. Но, понимаете, когда против тебя выходит соперник ниже уровня, то необученный хоккеист с трудом может справиться с тем, чтобы не нарушить игровое задание.
– Можно пример?
– Пожалуйста. Крайний нападающий у нас должен отвечать за своего нападающего при обороне, а вместо этого он думает о том, чтобы убежать в контратаку, забить. Но надо думать не об этом, а о том, что нужно четко выполнить игровое задание. И в этих моментах мы проваливаемся.
– Я не болельщик "Салавата Юлаева", не спонсор клуба, и мне очень нравится, что вы играете зрелищно. Никогда не знаешь, чем закончится матч с вашим участием.
– Возможно, это и комплимент, но мерилом спортивного результата все-таки являются очки. Конечно, я могу сейчас пофилософствовать на тему зрелищного хоккея, конструктивных действий, ведь мы попадаем в плей-офф. Но если бы боролись за восьмое место, то я бы говорил иначе.
– Хотелось бы понять, что происходит с теми ребятами, на которых рассчитывали именно вы. Например, Дениса Паршина не узнать. В последней встрече с "Витязем" он и провел на льду всего десять минут, что удивительно, зная размер его контракта. Да еще и результативно ошибся. Не все в порядке и у Дмитрия Макарова, вернувшегося из "Нефтехимика".
– Они могут и будут играть лучше. Я в этом просто убежден.
– Правда ли, что большую роль внутри коллектива играет Денис Куляш? И если бы не его настрой, не его речи, то было бы гораздо хуже?
– Когда я его приглашал в команду, то как раз и рассчитывал на лидерские качества. Плюс он умеет брать игру на себя, например, вовремя бросить по воротам и его атака может стать решающей. Так что за Дениса я очень рад.
– Нельзя не упомянуть об эпидемии травм. Есть ли в них вина тренеров, докторов, сотрудников, отвечающих за физическую подготовку?
– Мне часто задают этот вопрос, и я много думал над этим. Нет ничьей вины – несчастные случаи. Томаш Мертл попадает под силовой прием – сотрясение. С таким же повреждением выбывает Михаил Воробьев. Исключительно механические повреждения у Сергея Соина и Теему Хартикайнена.
– Есть ли какая-то дата, к которой все могут выздороветь?
– Нам обещают, что к 20 февраля вернутся Соин и Хартикайнен. Вопрос только, в какой форме они подойдут. Но мы постараемся сделать все, чтобы они нам помогли.
– Наверняка, вам совсем не интересно, с кем именно играть в первом раунде плей-офф.
– Абсолютно не имеет никакого значения.
– На протяжении последних недель вы находитесь в стрессовой ситуации. По себе знаю, что надо отвлекаться. Знаете, кто победил на выборах в США?
– Я к этому спокойно отношусь. Не лучшее время переключаться совсем, да и не получается, чаще всего. Но иногда я могу сыграть в шахматы, почитать что-то новое, но мыслями все равно возвращаюсь к команде.
