Грозит ли крах «Салавату Юлаеву», зачем взяли Кулемина, почему оставили финского тренера? Интервью с гендиректором уфимского клуба
Откуда взялись финансовые проблемы
— Говорят, что финансовые проблемы клуба — это не слух. Они могут обернуться крахом «Салавата Юлаева».
— Это исключено. Глава республики принял решение, которое позволяет спокойно смотреть в будущее. Да, проблемы были. Финансирование идет через Фонд социальных проектов, через него финансируются и спортивные клубы. Спонсоры этого фонда все контролируют сами. Нет такого, что кто-то пилит бюджет и никто этого не видит. Просто в какой-то момент формирование фонда изменилось, некоторые платежи, возможно, осуществлялись несвоевременно. Но у нас всегда есть планы А, Б и В. Глава республики за последние две недели помог нивелировать эти проблемы, которые исключили финансовую катастрофу «Салавата Юлаева».
— Доходила информация, что вы брали кредиты под залог спортсооружений.
— У нас есть наш региональный фонд, это тоже республиканская структура. У него имеются определенные ресурсы. Они, конечно, расписаны на год на промышленные нужды республики, строительство технопарков и так далее. Мы могли пользоваться этими средствами, но все равно должны были брать кредит, так как у этого фонда есть акционеры. Мы брали кредиты с символическим процентом. Информация о том, что мы закладывали «Уфа Арену», не соответствует действительности.
Почему оставили Томи Лямся
— Как оцените действия руководства «Салавата»? Я имею в виду ваших подчиненных.
— Меня всегда настораживала вовлеченность руководства в процесс игры, в дела команды. Я никогда не являлся сторонником таких методов. Считаю, как тренерский штаб решил, пусть так и будет. И тренеры ни в коем случае не должны пытаться читать мысли начальства, пытаться угодить, додумывать. Чтобы все было ясно, мы должны чаще встречаться и разговаривать. Теперь мы собираемся раз в неделю. При этом не тренеры пытаются выполнить мои требования, а, наоборот, я выслушиваю их точку зрения.
Меня часто спрашивают, почему остался Томи Лямся. Контракт с ним заключили еще до плей-офф. Мы были удовлетворены результатом в регулярном чемпионате. Потому что до этого команда не могла найти уверенность. Были постоянные качели, но не было постоянства в игре и нужных результатов. Мы не собирались проверять его в плей-офф. Хотя задавали сами себе вопрос: вот вылетит команда в первом круге — поменяем ли мы тренера? Понятно, что у нас есть право прервать контракт. Но мы разговаривали с Томи один на один, и я объяснил ему: если будет безобразная и безвольная игра в первом круге, то вы не останетесь работать. Это был откровенный разговор.
— Лямся удобен руководству тем, что не занимается селекцией.
— Я читал такое мнение. Если это было бы так, то стало бы показателем слабости руководства, которое не хочет слышать критическое мнение от тренера. Вот, мол, мы собрали тебе команду, и иди работай. Когда мы принимали решение по тренеру, то разговаривали с лидерами команды, ведущими хоккеистами. Им нравится работать с финским специалистом. Был еще один показательный момент: ко мне подошел Родион Амиров и спросил, останется ли Лямся на следующий сезон (Амиров принял решение не ехать в систему «Торонто» и остался в Уфе еще на один сезон. — Прим. «СЭ»). Климат в раздевалке для меня очень важен. Мы стараемся его сохранить.
После того как уступили «Ак Барсу» 0-4 в первом раунде, посчитали, что не нужно ничего рушить. У кого-то из игроков действующий контракт. Я бы и рад был с кем-то расстаться, но...
— С кем?
— Вы меня ставите в трудное положение. Я хочу быть открытым с вами, но и лицо игроков тоже надо сохранить.
— Игроков тоже надо подстегивать. Они получают большие деньги.
— У меня много вопросов вызывал Кугрышев. Мне казалось, что он не был вовлечен. Тренер на него очень надеялся. Во время сезона я не сказал тренеру ни слова о том, что меня волнует отношение Кугрышева. Я переживал сам и думаю, надо было быть понастойчивее.
Или другой пример. В начале сезона у нас хромала защита, и многие болельщики писали: «Коледов — на выход». Мы Лямся снова не сказали ни слова. Я разговаривал со спортивным директором Чижовым, он соглашался с таким мнением. Но уверял, что после Нового года Коледов будет лучшим защитником. Что и случилось. Где-то надо проявить терпение. Но и вопросы тренерскому штабу задавать тоже стоит. Если человек не справляется, а мы даем ему шансы на протяжении долгого времени, он может воспринять наше лояльное отношение превратно.
— То есть вы сейчас будете больше общаться с тренером, держать все в ручном управлении?
— Ручное управление было бы перебором. Скорее это «ручное внимание».
«У Салавата» полно талантливой молодежи. Но вместо нее берут ветерана, который не может найти работу
Зачем взяли Кулемина
— У вас безумно талантливая молодежь, есть чистый фарм-клуб. Но мы видим, что берут ветеранов, которые далеки от своего лучшего образца: Зубарев, Кулемин...
— Предположим, есть мост через пропасть. И впереди отсутствует пара звеньев. Их надо достроить. Особенно это касается защитников. Отсюда контракт с Бирюковым — мы полностью удовлетворены его игрой в прошлом сезоне.
Молодежи нужны ветераны, про которых они знают, что эти люди за них заступятся. Нас нельзя обвинять в том, что мы собрали одних только ветеранов. Мы лично с Чижовым бегаем по раздевалке «Толпара» и проверяем, кому и чего не хватает для дальнейшего роста. Я верю, что Лямся видит наши старания. И когда мы даем ему много молодежи, он будет ставить их в состав.
По Кулемину, скрывать не буду, у меня были те же вопросы, что и у вас. Очень долго мы решали вопрос по Гиматову. Тренерский штаб настоял на кандидатуре Кулемина. Тот же Виктор Козлов много работал с ним и сказал, что точно знает, что Николай не подведет в нужный момент. Поймите, сезон долгий. Вот недавно мы играли с «Северсталью», и у нас выбыло четыре человека. Те небольшие деньги, которые мы даем за Кулемина, должны себя оправдать. Я не совсем понимаю выражение «человек доигрывает». Если бы он не хотел играть, он бы давно закончил карьеру.
— Гиматов готов умирать на льду, подставляет лицо под шайбу, а Кулемин совсем не так полезен. И вы выбираете между ними.
— Вопросы к тренерскому штабу по этой части у меня были. Я судил по их обоснованию этого решения. Скажу так: их обоснование меня удовлетворило.
— Вас не беспокоит нестабильная игра Хартикайнена? Такое впечатление, что он сам выбирает, когда ему выкладываться, а когда можно поберечь себя.
— У Хартикайнена есть орден за заслуги перед республикой. Он заслужил его, он очень ответственный человек. Когда я служил в Германии, мной командовал один подполковник. Он рассказал следующую историю. Немецкие рабочие сидели и курили, а тот их пытался заставить работать. А они не начинали, пока не привезут все материалы. Подполковник возражал, что можно уже начать. Но немцы ждали, пока не привезут все, а потом взяли и быстро все сделали.
Тему знает, когда нужно выкладываться на двести процентов. Мы его прекрасно знаем, не относимся к нему критически. Он может себе это позволить. Это лучший нападающий нашего клуба, мы в него верим. Больше скажу: я бы забеспокоился, если бы он начал штамповать голы на предсезонке.
— Нет ли внутреннего конфликта в тренерском штабе? Цулыгин отдельно, Лямся отдельно, Козлов и Васильев — отдельно.
— Это можно было наблюдать в начале предыдущего сезона. Мы много разговаривали с Цулыгиным. И уже к концу сезона у тренеров было налажено нужное взаимодействие. Я вижу, как они общаются на лавке, в тренерской. И у игроков к тренерам тоже правильное отношение.
— Теперь, когда вы перешли в режим «ручного внимания», у вас больше оптимизма перед наступающим сезоном?
— Да, но не из-за того, что я перешел в этот режим. Вот, мол, я такой хороший, сейчас буду руководить. Мы видим, с каким желанием тренерский штаб работает, что он поглощен делами команды, исправлением ошибок, выходом на новый уровень. Мы должны выигрывать все важные матчи в сезоне. Это формирует характер команды перед плей-офф. В прошлом сезоне мы очень много проигрывали сильным командам, нашим непосредственным конкурентам. Тренировочный процесс изменился исходя из задач на новый чемпионат. Это меня обнадеживает. Если я не буду заниматься ручным управлением, буду только счастлив.
