Защитника СКА чуть не убили. А ему жалко нагрудник! О чем говорят хоккеисты после драки
КОВАЛЬЧУК МОЛЧИТ. А ШИПАЧЕВ ЕГО ПОНИМАЕТ
Я помчался в микст-зону сразу после сирены, не дожидаясь пресс-конференции, так как вряд ли Дмитрий Квартальнов набросился бы на Олега Знарка. Хотя в жизни всякое бывает, но не в этот раз.
Но и в микст-зоне все было довольно спокойно. Так игроки СКА клуба, возвращаясь со льда в раздевалку, не кричали, как обычно бывает после трудных побед. Шли себе и шли. Я уже писал, что у многих парней просто нет эмоций. И это бросалось в глаза.
– Илья, – бросился я к Ковальчку, увидев, как он проходит толпу журналистов и устремляется в автобус.
Ковальчук молчал.
– Илья, но вы же должны рассказать о драке, – я решил идти с ним до конца пока ему не надоест.
Нападающий делал вид, что он не понимает по-русски.
– Вы так и в НХЛ собираетесь себя вести? – удивился я. – Или там себе такого позволять не будете, так как страшно.
Ковальчук остановился, но только для того, чтобы с кем-то сфотографироваться. Затем он убежал в автобус.
– Илья, вы же патриот, – привел я последний аргумент, но он убежал в автобус.
Я вздохнул от разочарования.
– Не хочет говорить? – сочувственно сказали сзади. – Его можно понять.
Это ко мне подошел Вадим Шипачев.
– Вы же тоже олимпийский чемпион, а такого не позволяете, – возмутился я.
Шипачев почему-то расхохотался.
КАБЛУКОВ ИСКАЛ ТАЛЬБОТА. ТОТ ПРЯТАЛСЯ
Но Вадим не дрался, а мне нужны были люди, которые хотя бы принимали участие в потасовках. Сергей Плотников мог бы принять участие в потасовках, но свою квоту он использовал накануне, ударив Картаева и получив за это дисквалификацию.
Но тут вышел Николай Прохоркин. С него ведь все и началось. Это против Николая 17-летний Григорий Денисенко провел силовой прием, который привел к многочисленным боестолкновением.
На лице у Николая царапина. Но он признавался, что ярославец ничего не нарушал.
– Судя по картинке вам было больно. Но это правда, или вы ждали, когда арбитры дадут игроку большой и дисциплинарный?
– Нет, меня действительно тряхнуло, – покачал головой Николай. – Я еще момента не видел. И не могу сказать был ли силовой прием чистый, но мне было больно. И не столько голова. Когда плечом попадают в лицо, то всегда больно.
– А чего вы вообще драться-то стали все?
– Знаете, если бы СКА так проигрывал, то мы бы тоже начали играть жестко.
Николай уже чувствовал себя в полном порядке, Царапина не болела. А я встретил Илью Каблукова, который два дня подряд пытается встретиться с Максимом Тальботом в честном бою.
– Я и сегодня его звал, – вспомнил нападающий. – Иди, говорю, сюда, давай уж подеремся. Нет, прячется.
– А зачем ему с вами драться? – удивился я. – У него свои задачи.
– Какие? – опешил Каблуков.
– Выводить вас из равновесия, провоцировать. Нормальная роль.
Каблуков оглядел меня, как будто видел впервые. Возможно, мы с ним никогда больше не будем здороваться.
– Так если ты провоцируешь, то будь мужиком и выйди на драку, – сказал он.
Только непонятно кому: мне или Тальботу.
РЫКОВ И ЕЛЕСИН
В зону для прессы прибыли врачи скорой помощи. Я думал, что это за Егором Рыковым. Защитник Елесин бил своего коллегу что есть силы, когда тот был в нокадауне. Лайнсмены были заняты, и растащить было некому. Так и убить недолго! Но защитник СКА вышел самостоятельно и почему-то к нему никто не подходил с расспросами.
– Егор, ну как же вы так?
– А что? – пожал плечами хоккеист. – Бывают драки. Мне знаете, что больше всего жалко?
– Скулу?
– Нет, нагрудник. Он у меня же с 8 или с 10 лет. Я не хотел его менять. А соперник мне его порвал. Так обидно.
– Так вот почему на вашей скамейке смеялись?
– Ну да, говорят, теперь новый придется покупать. А мне так не хотелось.
Рыков вспоминал драку и уверял, что ему не прилетело так, чтобы было по-настоящему больно. Но постоянно говорил о нагруднике. И я сделал вывод, что удар все-таки был.
Мимо прошел очень мрачный человек. Я сначала думал, что это арбитр матча, но чего бы им грустить.
– Это и есть Александр Елесин, – подсказали мне.
Я побежал за ним. И рисковал не меньше, чем Рыков. И позже объясню почему.
– Александр, давайте поговорим о бое, – попросил я.
– Может не надо, – посмотрел он на меня исподлобья.
– Рыков говорит, что вы ему порвали ценный нагрудник. Не хотите скинуться?
– Не хочется, – выдавил он.
– Я могу поучаствовать, – меня было не остановить.
– Не надо, – бросил Елесин.
– Так что вы драться-то начали?
– Игра такая.
Елесин даже улыбнулся и я понял, что дойду до отеля самостоятельно. Почему я совершил подвиг? Чуть позже я встретил Артура Каюмова, рассказал ему о диалоге и тот поразился.
– Вы к нему подошли? – ахнул он. – Да я Елесина с детства знаю! Он отходит от игры сутки. А от драк еще дольше. К нему никогда нельзя подходить сразу после матча.
– А он улыбнулся, – вспомнил я.
– Ну не знаю, – поразился Каюмов. – Это странно.
ТИХОНОВ УВАЖАЕТ ЮНИОРА ДЕНИСЕНКО
Осталось только поговорить с двумя участниками. Григорий Денисенко почему-то не захотел говорить обо всем этом и постоянно отнекивался. Мол, да что теперь говорить, да силовой был чистым, да я не боялся драться.
Ну думаю, дела. С Денисенко я знаком относительно недавно, но никогда такого не было. Но Григорий немного оттаял.
– В молодежную команду я, наверное, не поеду, – сказал он. – Но надеюсь, что матч в Питере сложится иначе.
– Вы так старательно лезли в гущу событий.
– Если у меня и было волнение, то ушло еще в первой игре, в первой смене.
– Помогает и то, что деретесь вы в маске.
– Это очень помогает, – рассмеялся игрок.
Виктор Тихонов отказывался драться со мной, хотя я ему предлагал и вообще делал странные заявления.
– Я против драк, – отвечал он на вопросы журналистов. – Я за хоккей.
– Счет в серии стал 3-1, что вы думаете о матче, – задали ему вопрос.
Мне стало скучно и я пошел к выходу ловить Виктора. Там можно было поговорить о настоящем. Тихонов начал сам.
– Молодой-то у них молодец, – признался он. – Я думал, что испугается, а он лез, ничего не боялся, даже на второй раунд согласился. Красавец, что сказать. Уважаю!
– Вы с супругой любите смешанные единоборства. Наверное, она у вас на день рождения не только гол попросила, но и драку.
– Да мы с ней драться можем только в шутку, – пояснил Виктор. – Так-то я против всего этого. Но раз надо – так надо.
– Гол вы красивый забили, – признался я. – Первый свой гол.
– Осталось мастерство-то. Есть у кого учиться. Вы же видели, какие у нас парни играют.
– Алтыбармакян, Полодян – действительно мастера.
– Вот-вот, – кивнул Виктор.
Он тоже ушел в автобус. Мне осталось только дождаться Романа Ротенберга, чтобы он прояснил судьбу нагрудника Егора Рыкова.
– Зашьем этот, – пообещал он, когда я его встретил.
Егор, все для тебя.
