Овечкин - величайший снайпер, суперсезон Кучерова, ошибка НХЛ по Малкину. Боумэн - о русских суперзвездах
"Никакого Uber, я за вами заеду! Называйте адрес!"
Услышав эти слова, произнесенные совершенно категоричным, не допускающим возражений тренерским тоном, я обомлел. 85-летний Скотти Боумэн, самый титулованный тренер в истории НХЛ и создатель Русской Пятерки, не просто согласился на интервью "СЭ", но и сам вызвался подвезти корреспондента!
Удивляться мне придется еще многому. И совсем не "понтовому", как принято сейчас говорить, мини-джипу, из которого в белой бейсболке и темных очках – Флорида же, как иначе! – с широкой улыбкой выйдет великий тренер. И его мобильности, и любопытству к хоккею во всех его проявлениях. Накануне нашей второй встречи я позвоню, и Боумэн обнаружится в городе Форт-Майерс, часах в полутора езды от его зимнего дома, куда он поехал, чтобы посмотреть на матч ECHL, третьей лиги в ступени североамериканского хоккея – только лишь потому, что ему нравится работа тамошнего молодого тренера. "Далеко пойдет!" – пообещал он мне. Зафиксируем для себя это имя – Брэд Ралф. И вспомним о прогнозе Боумэна, если однажды настанет момент его триумфа.
Какие там 85 – его энергетика и на шестьдесят-то не тянет. Захотел бы – и сейчас мог бы совершенно спокойно тренировать и выигрывать. Тем более что он держит руку на пульсе и о современном хоккее знает, кажется, больше, чем все. В качестве главного советника руководства "Чикаго", где генеральным менеджером служит (и трижды дослужился до Кубка Стэнли) его сын Стэн, приезжает на каждый матч "Тампы" – что, кстати, от Сарасоты, где он проводит почти все время с осени по позднюю весну, не ближний свет.
В ложе прессы Amalie Arena он за предыгровое время и два перерыва успевает переговорить, по-моему, со всеми знакомыми генеральными менеджерами, скаутами, журналистами, которые обнаруживаются в поле его зрения. Ни одна хоккейная новость от него не ускользает. Помню, например, как пришел на второй матч серии "Лайтнинг" – "Блю Джэкетс", встретил в пресс-лифте Боумэна и тут же услышал: "Правда, что Гусев все-таки подпишет контракт с "Вегасом"? Неужели Санкт-Петербург все-таки разрешил ему уехать прямо сейчас?!"
И вот такой человек приглашает меня к себе домой. В приобретенный еще в начале 80-х годов кондоминимум прямо у выхода на пляж Сиеста Ки – один из лучших в США, с белоснежным и благодаря каким-то удивительным кристаллам не нагревающимся песком. Тут его знают все: проходя мимо бассейна, Скотти здоровается по имени и заводит короткие диалоги чуть ли не с каждым местным жителем, и происходит это совершенно на равных.
Приходим домой – и представляет мне чудесную, добрейшую жену Суэллу, с которой они в этом августе будут праздновать 50-летие совместной жизни, и они в два голоса рассказывают о своей огромной семье. Одних только внуков и внучек у Боумэнов – 11! Несколько, разумеется, занимаются хоккеем – как без этого? Все они пять лет назад собрались на 80-летие Скотти, и общая фотография – судите сами – выглядит вполне себе как снимок хоккейной команды. Разумеется, только что выигравшей Кубок Стэнли.
Между прочим, у Стэна Боумэна полное имя – именно Стэнли, и назвал его тренер как раз-таки в честь Кубка, впервые выигранного его командой, "Монреалем", за месяц до появления будущего генменеджера "Блэкхокс" на свет. Как столь помешанному на хоккее человеку, как Боумэн-старший, было не отметить таким образом первый из девяти (и это только в роли главного тренера) его Кубков? С этим, кстати, связана забавная история, которую Боумэн рассказал еще в машине, до того, как я включил диктофон.
Все детство Боумэн называл сына не Стэном, а только – "Stanley Cup”. Тот привык и воспринимал это как должное. Когда сыну было лет пять, они оказались в каком-то официальном учреждении, где требовалось назвать имя ребенка полностью. И отец произнес: "Стэнли Гленн Боумэн" (Гленн – это опять же в честь известного вратаря Гленна Холла, игравшего у Скотти еще в его первом клубе НХЛ, "Сент-Луисе"). Так пацан расплакался: "Папа, что, я больше не Кубок Стэнли?!"
Жизнь показала, что еще какой Кубок. Вот уж и вправду, как в "Приключениях капитана Врунгеля": "Как вы яхту назовете, так она и поплывет".
"Овечкин творит историю как величайший снайпер современности"
А уж как десятилетиями не просто плыл, а рулил в хоккее всеми возможными яхтами сам Скотти (все знакомые, в том числе теперь и я, называют этого почтенного джентльмена именно так, по-свойски)! Как, начав с трех проигранных финалов во главе нового клуба НХЛ "Сент-Луис Блюз", затем побеждал с "Монреалем" (пять раз, из которых четыре подряд), "Питтсбургом" и трижды "Детройтом"!
А также – с теми же "Пингвинз" в роли директора по развитию игроков в 91-м. С теми же "Ред Уингз" в качестве консультанта в 2008-м. С "Чикаго" как главный советник по хоккейным операциям в 2010-м, 2013-м и 2015-м. И 14 Кубков всего, и девять в роли главного тренера, и три клуба-обладателя, которые он тренировал, – это все рекорды лиги. И матчей регулярки больше него не выигрывал в НХЛ никто, и 62 побед в одном чемпионате, кроме Боумэна, добился только Джон Купер в "Тампе" в минувшем сезоне, и в финалы Кубка столько раз (13) никто не выходил. И ушел он непобежденным – после выигрыша трофея в 2002-м.
От мысли обо всех этих достижениях кружится голова. У кого угодно, кроме самого Боумэна. Он очень простой, ни капельки не напыщенный человек, не шагающий и не разговаривающий с тобой, каждую секунду демонстрируя собственную значимость. Более того, он даже по ходу интервью спрашивает тебя ненамного меньше, чем ты его. Мэтр по-прежнему хочет знать все! Специально подсчитал при расшифровке разговора: он задал мне 54 вопроса.
Вам, вероятно, интересно, о чем? Да обо всем. Чем занимается сейчас Вячеслав Козлов и почему у Никиты Кучерова 86-й номер. Играли ли в бенди до хоккея с шайбой великие советские защитники Сологубов с Трегубовым. Где живут и чем занимаются Могильный и Зубов, Каменский и Павел Буре. В каком клубе сейчас играет Виктор Тихонов-младший и сколько лет Александру Якушеву. Каков за пределами льда его тезка Овечкин и останется ли Евгений Малкин в США, когда закончит играть. Свозят ли по-прежнему в Москву все таланты из провинциальных городов, и много ли в питерском СКА собственных воспитанников.
Нет, ну вы представляете?! Боумэн даже сказал (без моей подсказки), что первым энхаэловцем 80-х из СССР был Сергей Пряхин. И безошибочно перечислил годы рождения игроков Русской Пятерки: Фетисов – 58-й, Ларионов – 60-й, Федоров – 69-й, Козлов – 72-й... Математическая память. В 85 лет.
Прекрасно понимая, какое счастье мне (исключительно благодаря рекомендации глубоко уважаемого тренером Игоря Ларионова, которому отдельное огромное спасибо) выпало, я с трудом верил всему происходящему. Встряхиваешь головой, пытаясь убедиться, что это не сон – ты сидишь дома у Скотти Боумэна и смотришь с ним по телевизору, как Овечкин, которому остается забить один гол до очередного полтинника, вместо броска в пустые ворота отдает не прошедшую голевую передачу. И думаешь: "Это не сон?"
Я привез Боумэну маленький сувенир – шайбу с отлично ему знакомым изображением Снеговика, талисмана "Приза "Известий" и Кубка Первого канала, с настоящими автографами Кучерова и Овечкина. Первый из них взял в дни прошлогоднего Матча звезд в Тампе, а второй – после игры "Питтсбург" – "Вашингтон" в нынешнем марте, когда Ови набрал свое 1200-е очко в НХЛ. Вообще-то брать автографы журналистам по энхаэловским правилам категорически запрещается, но, когда я рассказал пресс-атташе "Вашингтона" Сергею Кочарову, для кого хочу это сделать, он улыбнулся и дал добро.
Спустя несколько дней после нашей беседы Боумэн прислал мне фото двух своих внуков, играющих с шайбой имени Кучерова и Овечкина. И подписал: "Спасибо! Ты сделал их день!" Примерно тогда же Овечкин забросил-таки свою 50-ю шайбу в сезоне – девятый раз в карьере, сделав дубль в ворота вратаря "Тампы" Андрея Василевского. Сообщение великого тренера, которого это событие не оставило равнодушным, гласило: "Овечкин действительно очень хотел забить Василевскому. Он творит историю как величайший снайпер современности!"
Назвал Малкина в сотне лучших игроков в истории НХЛ
О нынешних российских звездах Скотти говорит охотно. И всегда небанально. Со своего угла зрения.
– Овечкин – вежливый парень, – говорит Боумэн. – Всегда, когда видит меня, подходит и спрашивает, как дела. В начале прошлого сезона я ему сказал: "Ты должен прибавить". И у "Вашингтона" все сложилось воедино – все ведь зависело не от одного Овечкина. Надо было, например, чтобы в финале Холтби переиграл Флери, сильного голкипера. И это произошло.
Рад за Овечкина. Он боец. Хорошо помню, как хотел выиграть Кубок Стэнли капитан "Детройта" Стив Айзерман и сколько лет отняло у него ожидание. Хоккей – трудная игра, если ты никак не можешь победить. И история Овечкина напомнила мне его историю. Пока Алекс в прошлом году не взял Кубок, для него это была паршивая работа. Все давление мира сошлось на нем. Да, он зарабатывал много денег, но сколько нервов это стоило!
Он ждал больше десяти лет. То, что та же "Тампа" пока не может выиграть – это другое, Кучеров и его партнеры достаточно молоды. А Овечкин... Ты каждый год забиваешь по 40-50 голов, но тебя всегда выбивают из Кубка. И все вокруг винят в этом тебя! Что парень мог чувствовать, когда вокруг годами твердили: "Кросби побеждает, а ты проигрываешь"? Поэтому хорошо знаю, что много людей в хоккейном мире были рады за него. И даже не просто рады, а счастливы.
– Лучшим бомбардиром нынешней регулярки стал еще один россиянин – Никита Кучеров. Он играет в тот же тип хоккея, что и ваша Русская Пятерка в "Ред Уингз"?
– Да. Он и снайпер, и плеймейкер. Какой у него щелчок, Господи Иисусе! Я заметил, что иногда он, получая сильный и быстрый пас, все равно ухитряется бросить в одно касание. То, что он серьезно тренирует такие броски, несомненно.
Мне нравится решение тренера (Джона Купера. – Прим. И.Р.) развести их со Стэмкосом по разным звеньям и объединять только при игре в большинстве. Потому что это помогает "Тампе" распределить угрозу на несколько троек. И если Кучерову приблизительно все равно, кто против него играет, то Стэмкосу сдвижка во второе звено помогает не выходить все время против лучших защитников соперника. В равных составах это важно. Поэтому у Стивена в этом сезоне такой подъем.
– Вам не было бы интересно увидеть Кучерова в роли центрфорварда – учитывая, какой у него пас и как тонко он может вести игру команды?
– Нет. Он эффективнее с краю. Мне этот парень нравится там, где он есть. Но я особенно люблю игроков, которые эффективны в обоих концах площадки. Таких, как Федоров и Ларионов. Одна из моих любимых фраз: "Offense is a skill, and defense is a will". ("Атака – это талант, оборона – это желание"). Абсолютно каждый может играть без шайбы, если сильно этого захочет. Так вот, если бы я был тренером "Тампы", то со следующего сезона начал бы использовать Кучерова... в меньшинстве. Ну, не каждый раз. Иногда.
Когда-то у меня в меньшинстве играли Федоров, Айзерман. Самым близким игроком к Айзерману в лиге на сегодня является Патрис Бержерон из "Бостона". Он делает все. Вот смотрите – вы платите игроку большие деньги. Со следующего сезона тот же Кучеров будет получать 9,5 миллионов в год. Почему не использовать его, умного игрока, еще и в этом качестве? Например, в середине двухминутного штрафного времени. Это ведь и атакующую команду напугает, заставит ее наступать с оглядкой.
По крайней мере, надо попробовать. Ведь использование в меньшинстве сделает и его самого более сильным хоккеистом. Потому что в этой ситуации ему не будет нужды переживать, что шайбу получит кто-то другой, а не он. Ему придется думать о том, чтобы правильно играть без шайбы. Вот чем я восхищался у Глена Сатера – который в свое время играл у меня в "Монреале" и был средним хоккеистом, – когда он тренировал "Эдмонтон"? Тем, что он использовал Уэйна Гретцки и Яри Курри, чтобы "убивать" меньшинство! Это было очень умно с его стороны.
– Вот и Евгений Малкин сказал мне, что был бы рад, если бы его использовали в меньшинстве.
– Знаю. Потому что он хороший игрок. Способный играть, не только когда у тебя на одного человека больше, но и меньше. Большой и сильный.
– Кстати, вы же были среди тех, кто выбирал сотню лучших игроков в истории НХЛ. Малкина там не оказалось. А в вашем списке он был?
– Да. Считаю самыми большими ошибками во всем итоговом списке отсутствие двух человек. Малкина и защитника намного более старшего поколения, Пьера Пилота из "Чикаго". Пилот трижды выиграл "Норрис Трофи" – и он не в списке. Как такое может быть?! По-моему, среди выбиравших было слишком много людей, которые не знали весь спектр игроков.
Малкин – недооцененный хоккеист, потому что в "Питтсбурге" есть Кросби. Если бы Евгений был в другой команде, о нем говорили бы гораздо больше. Похожая ситуация была в "Детройте" у Сергея Федорова, игравшего в одной команде с Айзерманом.
– Зато в "Детройте" Федоров был победителем. Хоть и имел поменьше игрового времени, чем у суперзвезд других клубов, но трижды выиграл Кубок Стэнли. А ушел на звездную роль в "Анахайм" – и толку?
– В тот момент, считаю, он должен был оставаться в "Детройте", который тогда еще был хорошей командой. А Сергей ушел в "Анахайм". Причиной, возможно, было то, что возглавлявший его Брайан Мюррей был главным тренером "Ред Уингз" в самом начале карьеры Федорова в НХЛ. И щедрая зарплата, которую ему в "Дакс" дали.
Панарина обменяли из "Чикаго" из-за будущего контракта
– Не могу не спросить об Артемии Панарине. Ведь его и подписал в "Чикаго", и затем обменял ваш сын.
– Подписать Панарина было идеей Бэрри Смита, после работы в СКА ставшего скаутом "Блэкхокс". Одновременно тогда, помню, заключили контракт с внуком Виктора Тихонова. Кстати, он был неплохим игроком, мог качественно "убивать" меньшинство. Мне он нравился, но тренер (Джоэль Кенневилль. – Прим. И.Р.) его не любил, и вскоре его неожиданно обменяли в "Аризону".
Что же касается обмена Панарина – в клубе беспокоились насчет его следующего контракта. Это не было связано с игрой. Если бы у "Чикаго" было место под потолком зарплат, его бы оставили. Но "Ястребы" знали, что он будет получать 9-10 миллионов. А у них уже были Тэйвз и Кейн с такими же зарплатами. "Блэкхокс" увязли в них.
Панарина не хватает, потому что он может забивать голы и набирать очки. Его проблемой было то, что "Чикаго" выиграло Кубки до него. Если хочешь сохранить чемпионский состав – надо платить. Не даешь ведущим игрокам деньги – они уходят. Это реальность жизни НХЛ с потолком зарплат. Если ты берешь Кубок Стэнли, и тем более – не однажды, через несколько лет жди проблем со строительством команды. Потому что сегодня игрок в порядке, тебе надо его подписывать, а через какое-то время кто-то начинает сдавать. Ты бы рад от него избавиться, но его с такой зарплатой никто не берет.
Например, у "Тампы" (в момент нашего разговора Кубок Стэнли еще не начался, и у "Лайтнинг" был статус главного фаворита. – Прим. И.Р.) в этом плане хорошие перспективы. Весь костяк молод или по крайней мере не стар. Вратарь Василевский, защитники Хедман, Черняк, Сергачев. И ядро впереди – Кучеров, Стэмкос, Джонсон, Гурд и Пойнт, которого этим летом надо подписать.
Мне очень нравится Василевский, и благодаря ему считаю "Тампу" претендентом на Кубок Стэнли во все ближайшие сезоны. Помните, четыре года назад у "Молний" было два сильных голкипера, и пришлось выбирать? У Айзермана была уверенность в Василевском, и он выбрал его, более молодого, а не Бишопа. Стив говорил: "Василевский первым приходит на тренировку и последним с нее уходит. Он будет моим номером один".
Когда-то Кен Драйден (кстати, осенью выйдет книга Драйдена о Боумэне. – Прим. И.Р.) в "Монреале" выиграл шесть Кубков за восемь лет, в том числе при мне. Да, вся команда была хороша, но он! Его первый сезон в НХЛ был в 1970-71 годах – он провел всего две недели в конце регулярки. А потом обыграл "Бостон" фактически в одиночку.
В том сезоне "Брюинз" были сумасшедшей командой. Выиграли 58 матчей при 14 поражениях и 7 ничьих (Боумэн называет эти цифры наизусть спустя почти полвека! – Прим. И.Р.). А в первом раунде плей-офф попали на "Канадиенс", наносили по 50 бросков каждую игру – но на их пути встал Драйден. Василевский – во многом как Кен. Он больше, чем хороший вратарь. И так же, как Драйден, не заботится о том, что устанет, и хочет играть каждый матч.
Кстати, я обратил внимание на то, что он часто останавливает шайбу, даже когда можно ее выбить. И делает это умышленно. Потому что "Тампа" хороша на вбрасываниях, и вратарь знает это. Стэмкос, Пойнт, Джонсон, Пакетт – у всех по 55-60% выигранных вбрасываний. И когда голкипер знает, что у его команды хороший шанс их выиграть вместо того, чтобы продолжать матч когда все находятся не на своих позициях, – это говорит в его пользу. Меня беспокоит только то, что по воротам "Тампы" достаточно много бросают – тот же "Бостон" позволяет это делать гораздо реже...
... Нет, Боумэн не прогнозировал поражение "Тампы" от восьмой команды "Востока" в первом раунде – не будем преувеличивать. Он с нетерпением ожидал встречи "Лайтнинг" с "Бостоном" во втором круге и предполагал, что против надежной обороны "Брюинз" лучшей команде регулярки придется непросто. Однако мы видим – важный нюанс в игре обороны "Тампы" его насторожил.
Впрочем, когда она уже вылетит, и в Tampa Theater будет проходить презентация фильма "Русская Пятерка", присутствовавшего на ней Боумэна болельщики спросят о причинах шокирующей неудачи. И он сделает акцент на травмах двух ведущих атакующих защитников – Виктора Хедмана и Антона Строльмана.
– Кубок Стэнли – это и везение, и здоровье ключевых игроков, – скажет тренер. – Помню, в 98-м, когда мы в "Детройте" выиграли второй раз подряд, у нас один человек пропустил одну встречу из 22 из-за гриппа – и все. А "Тампе" не повезло, что одновременно сломались два человека, которые лучше всех доставляют шайбу в зону атаки, – скажет Боумэн. – Из-за этого ведущим форвардам – тем же Кучерову, Стэмкосу и другим – приходилось отходить в поисках шайбы слишком глубоко, потому что некому было сделать им толковую передачу. А пока они добирались с ней до чужой зоны, все соперники успевали вернуться и перекрыть пространство. Там вырастала стена из игроков "Коламбуса". У "Блю Джекетс" же были Сет Джонс – о, какой защитник! – и Зак Веренски, которые умеют отдать первый пас.
Более емкого и логичного объяснения провала "Тампы" в плей-офф мне слышать не доводилось.
Тарасов сказал: "У вас было семь упражнений, и четыре мне понравились"
Всем известно: Боумэн называет себя учеником Анатолия Тарасова. И, более того, даже в 90-е на тренировки "Детройта" выходил в перчатках патриарха советского хоккея. Ларионов присылал мне достаточно свежее фото Скотти в этих же крагах, то есть было ясно: они и сейчас с канадским мэтром. Не поднять эту тему в разговоре было невозможно. А заодно спросить, не могу ли я увидеть и пощупать тарасовские перчатки.
– Нет, они у меня дома в Баффало, – покачал головой Боумэн. – Действительно считаю Тарасова одним из своих учителей.
– Но почему? Разные системы, страны, типы взаимоотношений между тренерами и игроками. Что и как вы у него почерпнули?
– Необходимость постоянного творчества в тренировочном процессе. Неистощимой выдумки. Русские приезжали в Канаду и тренировались перед разными выставочными матчами и турнирами. И мне трудно было поверить в то, что я видел. Никто ни на секунду не останавливался. Даже три или четыре вратаря бегали в углы площадки. Фантастика! Тренировки – это был его конек, и вряд ли кто-то в этом Тарасова превзошел. Он был первым тренером, который вертикально расположил защитников. Один играл позади другого.
– Да, был у него такой эксперимент. Анатолий Владимирович называл его – система.
– И нападающие менялись местами. Многие его концепции, как мне кажется, брались из европейского футбола. И по хоккею с мячом – он ведь играл в него, верно?
– Да. Еще до Второй мировой войны. Совмещал футбол с бенди.
– Это сказалось и на его тренерских взглядах. Никто не стоял на своих местах. Все перемещались и открывались. Даже когда существовала красная линия, против русских всегда было сложно играть, словно ты все время целился в движущиеся мишени.
– Когда вы с Тарасовым впервые встретились?
– В 1975 году. Он уже не тренировал ЦСКА, но приехал в Монреаль на матч клубной суперсерии с моими "Канадиенс", вместе с командой. Тарасов старался помочь Локтеву, который возглавил команду. Помню, Третьяк тогда был совсем молодой.
Однажды ко мне подошел корреспондент советского информационного агентства (судя по всему, речь о журналисте ТАСС Владимире Дворцове. – Прим. И.Р.), который всегда ездил со сборной СССР. Доброжелательный человек. Понятно, что он не мог там просто так оказаться, но мне нравился. Он спросил: "Вы хотели бы встретиться с Тарасовым?" – "Да".
В один из дней Тарасов, этот большой человек, приехал в монреальский "Форум" и сначала посмотрел нашу тренировку. И потом сказал: "Она была хороша. У вас было семь упражнений, и четыре из них мне понравились" (смеется). Тарасов был потрясающим практиком. В своих занятиях он использовал весь лед. У него не было чисто бросковых упражнений, когда большая часть команды стоит. У него никто никогда не стоял, а занятия не были длинными – минут 50.
Мы разговаривали через переводчика полтора часа. У нас была хорошая команда, и он сказал: "Хочу вручить вам подарок. Сейчас найду нашего массажиста, он у него". Я думал, подарит авторучку, а он – перчатки! На них было написано, что они сделаны в СССР. Красно-синие. Я никому их не давал. Очень их люблю, и много лет ходил в них на тренировки, потому что они удобные, маленькие. В них можно было, не снимая, держать свисток.
– Этот разговор был в дни того самого легендарного матча перед Новым годом, когда "Монреаль" и ЦСКА сыграли вничью 3:3, и многие считают его лучшим хоккеем в истории?
– Да-да, 31 декабря 1975 года. Во втором периоде мы играли 9 минут 20 секунд без единого свистка! Обе команды действовали в четыре звена. Никаких наложений. Третьяк показывал что-то фантастическое. Мы играли здорово, и для нас это было начало хорошего времени. В мае следующего года мы выиграли первый Кубок Стэнли в серии из четырех подряд. А осенью того же 76-го я как тренер единственный раз в своей карьере выиграл Кубок Канады. У русских была молодая, но хорошая (экспериментальная. – Прим. И.Р.) команда, мы обыграли ее только 3:1. За нас играл Бобби Халл, забивший в том матче. Хорошее время!
Инноватор Тарасов опережал время
– Соотношение бросков в том суперматче "Монреаль" – ЦСКА, по-моему, составило 48 на 12 в вашу пользу.
– Русские тогда совсем не бросали шайбу. Вообще, в 70-е годы советские хоккеисты не делали щелчков. Они двигали шайбу до тех пор, пока не заводили ее в пустые ворота. И это, повторяю, было похоже на соккер. Там, если ты наносишь бессмысленный, неподготовленный удар, мяч оказывается у другой команды – и, думаю, эта философия перенеслась у русских на хоккей.
У них не было щелчков, зато было много бросков в одно касание. Они стали первой командой, которые делали это. Диагональ или передача вдоль ворот, моментальный бросок – то, что сейчас делают те же Кучеров и Стэмкос, – этого в НХЛ вообще не было!
Возвращаясь к тому разговору с Тарасовым и тренировке в его присутствии, вспоминаю вот что. Наша защита – Савар, Робинсон, Лапойнт – ему понравилась. У нас впереди играл Ги Лефлер – великолепный хоккеист, но, как и большинство прекрасных атакующих мастеров, он хотел только обыгрывать соперников и забивать голы. Без шайбы он не был таким игроком, как с нею.
Так вот, Тарасов дал мне не то чтобы совет, а внес маленькую поправочку. "Скажи Лефлеру, чтобы, когда защитник готовится встречать его вот в этой зоне, он вдруг резко менял направление движения и выкатывался в среднюю зону! Это заставит левого защитника соперников нервничать, смещаться за Лефлером и терять позицию. И в это время в освободившееся пространство будет врываться другой игрок!" Умный человек! Вот так русские и играли.
Можете спросить у любого защитника, игравшего в Суперсерии-72 за сборную Канады, почему защитники "Кленовых листьев" тогда за всю серию не забили ни гола. А это были большие мастера – Брэд Парк, Фрэнк Стэплтон. В НХЛ они забивали много. Но русские дезориентировали их, делали именно то, что спустя три года сказал мне Тарасов предложить Лефлеру.
Я постарался это немного натренировать. Но изменить привычную систему было сложно, потому что мы и так были лучшей командой в НХЛ, а когда все ладится, сложно внушить игрокам, что нужно все изменить. Тем не менее Тарасов опережал время! Мне тут недавно прислали из России книгу, выпущенную к его столетию. И российский почтовый конверт с его изображением.
– Кто прислал?
– Алексей, его внук. Президент клуба "Золотая шайба". Старый знакомый Тарасова Лу Вайро из федерации хоккея США взял то и другое у Алексея, чтобы переслать эти вещи мне. Великолепные сувениры, большое спасибо!
– Анализировали ли вы Суперсерию-72?
– Смотрел ее по телевизору. Русские в канадской части были все время намного лучше из-за системы игры. Хоккеисты все время выступали вместе и отлично понимали друг друга. Может, индивидуально они не были сильнее, но находились в лучшей физической форме. Потому что тренировались летом. К тому, что советские игроки делали еще в 70-е годы, энхаэловцы пришли только сейчас. Читал, что тот же Кучеров с первых дней июля катается и напряженно работает в Тампе. Раньше такого в НХЛ и близко не было!
– Разъясните мне одну вещь, которую никак не могу понять. Тарасов ведь даже не был главным тренером сборной Советского Союза в ее самые звездные годы, а помогал Аркадию Чернышеву. Но Тарасов – член Зала хоккейной славы в Торонто, его знает вся Северная Америка, чего не скажешь о Чернышеве. Почему?
– Чернышева, если честно, я тоже особо не знаю. А причина славы Тарасова, возможно, заключается в том, что он был стратегом. Он заставлял хоккеистов делать совершенно иные вещи, чем другие тренеры.
– Читал ваши слова: "Главный тренер должен быть инноватором, а не контролером".
– Да, я люблю инноваторов! И Тарасов им, безусловно, был. В НХЛ команды в основном копируют друг друга. Он же проповедовал совершенно иной хоккей и иные занятия.
Помню, как первый раз столкнулся с русскими. Я работал вторым тренером в юниорской команде, где были собраны все лучшие игроки провинции Квебек. И в декабре 1956 года к нам приехала взрослая сборная СССР. Первый матч был в Оттаве, на чрезвычайно старом катке, очень-очень узком. Он был построен еще в 20-е годы, когда в основном площадки еще были прямоугольными. Оттава сделала ее в форме яйца, и за воротами вместо прямого борта в 24 фута ширина составляла всего 12!
Советские парни, помню, приехали с большими дырками в носках. Их клюшки были тяжеленными, намного увесистее наших. Их форма была ужасно некрасивой. Помню огромных защитников Сологубова и Трегубова, им было 26-28 лет – настоящие мужики. У нас семерым или восьмерым было по 18, но кое-кто уже дебютировал в НХЛ.
Из-за такого катка мы использовали много хоккеистов. На подобном льду тяжело играть, если ты не привык. Они приехали с утра покататься на 15-20 минут, чему мы не придали значения, поскольку их вообще не знали. А потом мы вышли на игру, и они вообще не отдавали нам шайбу! Нас разгромили – 10:1. И генеральный менеджер нашей команды, великий, гордый и умный человек, сказал, что мы должны сыграть с этой командой еще раз, уже на площадке другого размера.
Переехали в монреальский "Форум". Наш менеджер был так разочарован, что мы взяли еще группу игроков из провинции Онтарио, лучших проспектов "Торонто Мэйпл Лифс". Три дня спустя сыграли с русскими на катке нормального размера и опять проиграли – 3:6. Это были две первые встречи, когда я вживую увидел советский хоккей, построенный на контроле шайбы, и запомнил его навсегда. И этот хоккей ассоциируется у меня с именем Тарасова, потому что идеи, которые он излагал мне в нашей беседе, полностью соответствовали тому, во что играла эта команда еще в 56-м году.
Тихонов не был таким дружелюбным, как Тарасов
– Можно ли сравнить с Тарасовым, по-вашему, Виктора Тихонова? Был ли он инноватором? Много ведь говорилось, что именно Виктор Васильевич первым начал играть полными пятерками.
– Да, он объединил тройки форвардов с одними и теми же защитниками. Даже я это часто делал, и идея Русской Пятерки взялась во многом именно от этого – ваши хоккеисты привыкли играть полноценными звеньями! Когда ты, нападающий, играешь все время с одной парой защитников, то становишься лучше. От игроков обороны вообще многое очень многое зависит, в том числе в организации атаки – если они умеют двигать шайбу и начинать их, быстро переходя в среднюю зону.
Я всегда просил аналитиков своих клубов готовить мне статистику, сколько процентов пасов того или иного игрока достигают цели. В случае с Ником Лидстремом в "Детройте" эта цифра была за 90! Лидстрем играл огромную роль в нашем переходе от обороны к атаке. А советская сборная была великолепна в том, что у нее были Фетисов с Касатоновым, способные атаковать и пасовать не хуже самых креативных форвардов!
– Общались ли вы когда-нибудь с Тихоновым так, как с Тарасовым?
– Нет. Я пытался поговорить с ним пару раз, но не увидел у него особого желания. Он не был таким дружелюбным. Возможно, на него оказывалось слишком большое давление. Требовалось выигрывать, и из-за этого было не до общения. Он, боец, был сосредоточен на победах.
– И дважды вы потерпели от его команд очень болезненные поражения. 0:6 в третьем матче Кубка Вызова 1979 года и 1:8 – в финале Кубка Канады-81. Что там случилось?
– Когда ты собираешь команду из All-Stars, это довольно сложно. Все равно, что русским сейчас собирать сборную. Овечкин, Кузнецов, Кучеров, Малкин и другие – всем нужно игровое время. И всем нужна шайба.
К сожалению, тогда мы потеряли Драйдена, который закончил карьеру. Чиверс был не так хорош, как и Льют. Вратари русских, Третьяк и Мышкин, были сильнее. И вся их сборная в большей степени была командой, тогда как у нас – набором игроков. И даже потом, когда "Кленовые листья" выиграли Кубок Канады 1987 года, и Гретцки с Лемье были так хороши в одном звене, им повезло забить в финале третьего матча тот решающий гол.
– В предыдущей атаке был фол на Быкове, не зафиксированный судьей Доном Кохарски.
– Что я и имею в виду. А люди об этом не говорят. Но все равно нельзя не восхититься тем, как Гретцки и Лемье играли вместе. В том числе и потому, что они не были принципиальными соперниками, выступали в разных конференциях и встречались друг с другом на площадке очень редко.
– Думаете, это была личная идея Майка Кинэна – поставить их вместе?
– Мне кажется, они сами хотели играть вместе.
