«В НХЛ он набирал бы по 150 очков каждый год». Сергей Макаров: возможно, лучший форвард в истории советского хоккея
«Человек с квадратным подбородком, широким лицом и склонностью к остротам»
Шел финал Кубка мира 2016 года по хоккею в Торонто Канада — Европа. В одной из пауз, посвященных истории мирового хоккейного противостояния, на огромном кубе показали фрагмент из третьего матча Кубка вызова 1979 года — трехматчевого соперничества сборных Советского Союза и НХЛ, заменившего в том году Матч звезд. 20-летний Сергей Макаров в падении забивает дивной красоты гол. Тот матч советская команда шокирующе выиграла — 6:0.
От гола Макарова трибуны Air Canada Center 37 лет спустя натурально взвыли. Этот звук до сих пор у меня в ушах. Такой эффект вызывала игра человека, которому сегодня исполняется 65 лет. Скромняги, который больше всего на свете не любил и не любит быть в центре внимания и давать интервью. От юбилейной беседы пять лет назад Сергей Михалыч наотрез отказался, как я его на правах многолетнего знакомства ни уговаривал. И ни с кем другим из журналистов тоже общаться не стал.
Бывало, конечно, что на какие-то разговоры и соглашался, но по особым случаям, лично с ним не связанным. Помню, как в середине нулевых переводил в режиме реального времени его интервью нью-йоркскому журналисту Уэйну Коффи для книги о «Чуде на льду» 1980 года, и тот потом с симпатией написал о Макарове: «Человек с квадратным подбородком, широким лицом и склонностью к остротам».
Последнее на 99 процентов проявлялось в непубличной сфере — мне не раз, например, доводилось играть с ним в футбол, когда он только закончил карьеру игрока, и он был душой компании. И, несмотря на прибавку в весе, читал все действия партнеров и соперников, как букварь, тогда как его ходы предсказать было невозможно. Команда, в которой играл Макаров, выигрывала почти всегда. А потом обязательно выставлял другим участникам матча пару ящиков пива. Когда Михалыча по тем или иным причинам не было, пенный напиток отсутствовал, и все быстро разъезжались по домам. Он объединял людей.
Скромность Макарова, мне кажется, привела к большой несправедливости: о великом хоккеисте, которого ИИХФ включила в первое звено XX века (наряду с Владиславом Третьяком, Вячеславом Фетисовым, Берье Сальмингом, Уэйном Гретцки и Валерием Харламовым), а НХЛ ввела в свой Зал славы в том самом Торонто, говорят и пишут намного реже, чем он того заслуживает. Причем так было и в игроцкие времена, и в последующие. Они в этом плане всегда были очень похожи с Владимиром Крутовым.
«Безусловно, самый талантливый в нашей пятерке»
И вот что поразительно: уж насколько в Северной Америке спортсменам важно общаться с журналистами (не в пример важнее, чем в СССР или России), но глухое молчание Макарова не помешало ему ни выиграть в первом же заокеанском сезоне в 31 год «Колдер Трофи» — после чего НХЛ впервые ограничила предельный возраст обладателей приза лучшему новичку, — ни в конце концов попасть в Зал хоккейной славы. Понятно, что инициировал это член выборного комитета Hall of Fame Игорь Ларионов, но одного его мнения было недостаточно — правила для приема там строжайшие. Но искусство Макарова пленяло всех, кто его видел, по любую сторону океана.
Его техника была неподражаемой. Алексей Касатонов рассказывал мне: «Если сравнивать двух великих дриблеров — Макарова и Харламова, то обводка у них была немного разная. Валерий Борисович шел на ворота прямо, а Серега соперников немного раскачивал. Плюс нам здорово помогали, как в то время говорилось, его «циркули». Обыгрывая, он уходил в сторону, поэтому в обороне соперников появлялись трещины, куда мы вклинивались и получали преимущество — три в два, два в один».
Тот же Касатонов на мой вопрос, кто из их великой пятерки был самым талантливым, ответил: «Безусловно, Макаров. По катанию, технике, видению площадки Сергею Михалычу не было равных. Этот человек обыгрывал легко и любого. Вообще не представляю, как он и Харламов показывали такой волшебный хоккей, играя теми клюшками. А если бы Макаров рос не в советской хоккейной системе, а со своим природным талантом в юном возрасте оказался в НХЛ, то в той лиге каждый год набирал бы по 150 очков. Но он вырос в Советском Союзе и играл на партнеров. И все равно был лучшим».
Даже сегодня в «Клубе 1000 российских бомбардиров» челябинец с 1398 очками уступает только Александру Овечкину и Сергею Федорову. И это при всем, как правильно заметил, суперколлективизме, составлявшем суть советского хоккея и философию Виктора Тихонова!
Великий хоккеист, но не рок-звезда и не политик
...Третий бомбардир золотого для сборной СССР МЧМ 1978 года (первым был Уэйн Гретцки). Участник единственной победы советской национальной команды в Кубках Канады и мира 1981 года. Член символической сборной Кубка Канады-1984. Третий бомбардир после Гретцки и Марио Лемье на Кубке Канады-87 с его легендарными финальными матчами «Кленовых листьев» и сборной СССР — 5:6, 6:5, 6:5. Его кряжистая, ширококостная фигура была такова, что поди Макарова урони. Его талант был абсолютно конвертируемым и в высшей степени востребованным в матчах и на турнирах топ-уровня. А ЦСКА вывел из обращения его 24-й номер.
Притом что в НХЛ он приехал в 31 год, там у него тоже было немало хайлайтов. Про первый сезон с «Колдер Трофи» я уже рассказывал, но какой же бесподобный хоккей Макаров с Ларионовым показывали в «Сан-Хосе»! Вместе со шведом Юханом Гарпенловом они составили «ов-лайн» (которых сзади здорово дополняли Сандис Озолиньш и Джефф Нортон), и они смогли даже в первом раунде плей-офф сенсационно обыграть «Детройт» Скотти Боумэна. После чего мудрый канадский гуру выменял в «Красные крылья» Профессора, завершил создание «Русской пятерки», а потом с Ларионовым выиграл три Кубка Стэнли. Не будь рядом с Игорем в «Шаркс» потрясающе понимавшего его на площадке Макарова, с которым они творили свою проверенную многими годами магию, — едва ли такое могло бы случиться.
Макаров с Ларионовым переломили «квадратно-гнездового» главного тренера тех «Акул» Кевина Константина, который поначалу требовал от них прямолинейного хоккея в стиле «вбрасывай — толкайся» и даже пытался запрещать им говорить между собой в раздевалке по-русски. Но в конце концов махнул рукой и позволил им играть так, как они хотят. Потому что эта игра, будучи совершенно непонятной Константину и ему подобным, приносила результат и вдохновляла болельщиков. На следующий год после «Детройта» в первом круге плей-офф «Сан-Хосе» с Макаровым и Ларионовым прошел «Калгари», но в межсезонье с Михалычем не продлили контракт, а Профессор из-за этого и общего ощущения тупика в развитии команды запросил обмена. К своему великому счастью.
А Макаров сезон пропустил, потом попробовал вернуться в «Далласе», но быстро закончил. В статусе великого игрока, но не рок-звезды хоккея. Ему это не было нужно. Как и вообще находиться в центре кадра. И уж тем более не могу представить Макарова в политике — например, в Госдуме, как его бывшие партнеры по ЦСКА и сборной Фетисов и Третьяк. Совсем другой типаж.
На лед даже в матчах ветеранов, насколько знаю, он уже давно не выходит. Знаю, что, когда ему было под 60, врачи чуть ли не в последний момент успели выловить у него тромб и ликвидировали серьезную угрозу для жизни.
С днем рождения, Михалыч! Дай бог здоровья и долгих лет — и знай, что очень много людей тебя помнят и любят. Пусть даже ты не обращаешь на это внимания, пусть даже терпеть не можешь давать интервью и напоминать о себе.
