«Мы родные люди с Камилом». Расул Мирзаев: Fight Nights, ACA, светская жизнь и кошмарная весогонка
Расул Мирзаев, 35 лет. Полулегкий вес. Статистика в ММА: 18 побед, 4 поражения.
На недавнем турнире АСА 138 Расул Мирзаев и Абдул-Рахман Дудаев устроили страшную рубку. Первым упал Дудаев. Однако чеченский боец быстро поднялся, выдержал еще парочку яростных атак, а потом нокаутировал 35-летнего ветерана ММА. Это поражение стало для Мирзаева третьим подряд в АСА. Он говорит, что по контракту остался еще один бой. Президент лиги Алексей Яценко утверждает, что Расул после боя с Дудаевым стал свободным агентом. Так или иначе, Мирзаев завязывать со спортом не собирается.
За месяц до АСА 138 Расул стал гостем нашего нового проекта «Кухня» и рассказал:
— почему не чувствует себя виноватым в ситуации с Камилом Гаджиевым;
— как невыносимо проходила одна из весогонок;
— почему ему неохота драться на голых кулаках;
— что с ним происходило, когда он переехал в Москву.
Камил Гаджиев и Fight Nights
— Хотел бы вернуться в Fight Nights?
— Нет, зачем? Я в АСА. Я не люблю незаконченные дела. Это был один этап, сейчас у меня другой этап жизни. Я по-другому на это смотрю, столько всего прошло за это время. Со временем все утихает, понимаешь?
— Как ты подписал контракт с АСА?
— Изначально это был турнир по грэпплингу. Мое решение зависело не от Fight Nights, а от Камила, его отношения ко мне. Меня не Fight Nights держал, а Камил. Я был в Fight Nights из-за Камила. Наши отношения со временем поменялись. Я выступил в Казахстане (провел схватку по грэпплингу 1 апреля 2018 года на турнире Fight Nighs в Алма-Ате. — Прим. «СЭ»), но уже до этого у меня был подписан контракт с АСА. Когда я задал ему вопрос, мне нужен был один ответ. Потом мне кое-что стало ясно, и я ушел. Мой уход был связан с Камилом.
— Что ты услышал от него такое, что тебе не понравилось?
— Ну, я думаю, мы взрослые мужики и знаем, что и как.
— Сможешь ли сейчас набрать Камилу и сказать, что ты был не прав, извиниться, сказать, что ты оступился?
— Зачем? Я не был не прав. Я не оступался. У меня была своя дорога. Всю жизнь я двигался своей дорогой. Да, был эпизод, когда мы делили время и все остальное, были как братья. Но время прошло, расставило точки над i. Мы разошлись. У меня к нему только братское отношение. Так было, есть и будет. Мы родные люди и будем такими.
Про возможность драться в Штатах и голые кулаки
— Уточни, когда перед тобой закрылась дверь в Америку?
— В 2011 году. Америка — это мое проклятье, туда я уже не смогу уехать.
— После той ситуации?
— Да. Ее хорошо афишировали. После это уже было такое жирное пятно, которое не оттирается.
— Ты Америку как воспринимаешь?
— Нормально воспринимаю. У каждого свой глобус в голове. Жить можно по-разному, сравнивать. Это сейчас своего рода кто-то большими пальцами меряется, а другие люди страдают.
— Пошел бы драться на голых кулаках?
— Ну, наверное, все зависит от денег. Хотя я видел в команде пацанов, которые там выступали. И, видя их травмы после боев на кулаках, как-то мне неохота. Я понимаю, что я один-два удара сделаю — и все, на полгода уехал руки лечить. Я понимаю, что у меня и так набиты руки. Попробовать можно, конечно, если достойные деньги будут.
— Ну так, на пару раз?
— Боюсь, во вкус войду.
— Я замечал тенденцию, что в голые кулаки идут молодые ребята, они рвутся туда.
— Денег все хотят. Все хотят проявить себя, хотят возможности и регалии. В наше время по-другому было. Сейчас намного проще и легче деньги заработать. В свое время мы дрались за чайники и телевизоры. В день у нас по пять боев было, а сейчас один бой в один день делают. Уровень называется. Я почти сто чайников и сто телевизоров выиграл. Много чего такого было.
— Перепродавал?
— Да нет. Я относился к военному университету... И подгонял, короче. Я же учился, нужно было дырки закрывать.
Невыносимая весогонка
— Когда ты весил меньше всего?
— Когда вес гонял. Когда превзошел себя и взял большую ответственность. В итоге потом пожалел об этом. Я вес согнал, но в итоге был подан как на блюдечке. Много сил, энергии потерял.
— Тотальное истощение.
— Ну да, я утром чуть даже не умер. Два раза, когда этот вес согнал, — до 61,700. Я превзошел себя, как говорится.
— Как ты понял, что мог умереть?
— Я дышать не мог. Я лежал на снегу.
— Видимо, ты после бани еще был?
— Восемь часов в бане. За восемь часов в бане 400 граммов только потерял.
Драки во сне
— Ты во сне дерешься?
— Дрался когда-то.
— Это происходило внутри головы или ты это внешне тоже показывал?
— На самом деле рефлексы бывают, когда много тренируешься. Спишь и дерешься.
— И что в этот момент нужно делать? Как-то тебя успокоить, разбудить или дать добить человека?
— Мне хорошо, что нет никого рядом. Я спокойно сплю и всё. Сам со своей кроватью борюсь.
— Это нормально? Это психология?
— Нет, это просто дар.
Узнаваемость и страхи
— Ты считаешь, что ты сейчас недооценен?
— Ну как понять — недооценен? Не вы в этих тапочках ходили, не вы в этих тапочках жили. Плюс истории, которые со мной произошли, они не могут просто так остаться без каких-либо последствий определенных. Нужен был правильный совет или поддержка, а не то, когда ты оказался в больнице один после определенных ситуаций. Ты понимаешь, что ты особо никому не нужен.
— По пятибалльной шкале насколько ты реализовался?
— Сейчас говорить о своей реализации неуместно, каждому даны своя история, свой путь. Где-то мои мечты остались мечтами. Может быть, они и могут сбыться. Не конец же света.
— Мне всегда казалось, что Расул Мирзаев — это тот человек, который тянулся к свету, светской жизни, шоу-бизнесу. Было так хотя бы в определенный момент твоей жизни?
— Просто когда ты парень из глубинки и тут приезжаешь в столицу, когда до этого даже никогда не думал, что окажешься в столице, и тут занимаешься своим делом, и в какой-то момент открываются все двери. Это трудно описать. Прям цели не было. Я не ставил перед собой цели учиться, потом поступать на декана. Я мог и по госслужбе пойти нормально, потому что работал по контракту во внутренних войсках, потом судебным приставом работал. Но я не видел себя военным. Я понимал, что мне дана дорога спорта, и когда я приносил награды, я был первым человеком, который столько всего выиграл за них (за Московское высшее военное командное училище. — Прим. «СЭ»). Были люди, кто предвзято к этому относился. Пытались палки в колеса вставить. Кому-то ты нравишься, кому-то нет.
— Ты приходишь в ICON, например. Бывало, что ведущий диджей говорит: «О-о-о! Смотрите! Это Расул Мирзаев!»
— Да нет, куда мне до этого уровня? Я еще не вырос.
— Через сколько ты планируешь завершить карьеру?
— Трудно ответить. Не думаю об этом.
— Не страшно думать о конце карьеры?
— Да нет. Просто, знаешь, внутри недоделанное что-то есть, и вот хочешь почувствовать, что доделал.
— У меня есть ощущение, что ты вообще ничего не боишься.
— Бога боюсь и женщин боюсь.
Анар Ибрагимов
