«Нганну пришел ко мне худым и без нокаут-силы. UFC отказывались его брать 12 раз»
26 июня лучший российский тяжеловес Александр Волков (33-8) подерется с непобежденным проспектом из Франции Сирилом Ганом (8-0). Для Волкова этот бой — долгое и трудное возвращение к позициям, которые он утратил вечером 6 октября 2018-го, проиграв нокаутом Деррику Льюису.
Три года понадобилось Волкову, чтобы снова стать участником боя, очень похожего на претендентский. За это время в тяжелом весе ММА произошел новый скачок в атлетическом развитии, и на свет появился доселе невиданный гибрид тяжа — громадный (196 см и 112 кг), но шустрый, стройный и невероятно легконогий Сирил Ган. Француз скрещивает в себе навыки (габариты, футворк на легких ногах, язык тела, скорость, кардио, отменные защитные рефлексы), которыми бы гордились многие бойцы легких категорий, а для тяжеловеса подобное сочетание и вовсе редчайший дар небес.
Ган, как и действующий чемпион Франсис Нганну, — выходец из французского зала Фернанда Лопеса MMA-Factory. Только если Франсис в 2018-м после семи лет совместной работы покинул Лопеса (на фоне напряженных отношений) и теперь тренируется в американском Xtreme Couture, Сирил (у которого с Лопесом очень близкая дружеская связь) работает только в MMA-Factory, даже не рассматривая заезды в залы США. В октябре прошлого года «Спорт-Экспресс» уже делал большое интервью с Фернандом Лопесом — на тот момент Ган шел на трех победах подряд в UFC, и мы очень хотели познакомиться с самобытным тренером и его новым проспектом.
С того момента Ган прилично разогнался (пять побед подряд, 14 выигранных раундов подряд) и уже очень близок к титульному бою — ради такого дела мы вышли на Фернанда Лопеса еще раз. Честно, были у нас легкие опасения, что теперь Фернанд на нас времени не найдет (и два раза наши письма оставались неотвеченными), но в итоге удалось добраться до тренера через его Instagram.
Открытость, дружелюбие и профессионализм Фернанда снова поразили — тренер дал свой мобильный и без проблем выделил два часа под интервью: выкладывался на каждом вопросе, сыпал удивительными историями, а под конец беседы даже сходил в другой конец дома, чтобы показать нам свой подарок на завтрашний день рождения Сирилу Гану.
***
— Вы занятой человек: владеете залом на 600 бойцов, главный тренер топового бойца UFC, ведете другие бизнес-проекты — у вас есть хотя бы один выходной в неделю?
— У меня нет четких выходных, но я могу подстраивать дела так, чтобы у меня были на неделе какие-то окна. Это может быть понедельник, среда или четверг, какой угодно день. Всегда нахожу время, чтобы побыть с дочерьми. Также у меня есть прогулки — когда приходит их пора, я всегда иду гулять.
— Сколько часов в день, как правило, работаете?
— Скажу, что среднее время сна в сутки у меня 2-3 часа. Мне хватает.
— Грег Джексон как-то говорил нам, что в год ему нужна одна неделя отдыха на море для полного восстановления. Как у вас с отпуском?
— Мне очень повезло, что мое тело не так часто просит отпуска. Во многом это благодаря работе с моим тренером-физиотерапевтом Рено. Честно, два года назад я впервые за 12 лет побывал в отпуске. Шесть недель провел с друзьями в хорошем месте. Отличное время, потому что меня окружали прекрасные люди, мои дочери были рядом. Насладился той поездкой. Планирую в июле — августе снова отдохнуть, четыре недели где-то.
Но, по большому счету, мне не нужен отпуск, потому что я очень люблю то, что делаю. Во время такой работы у меня как раз и возникает ощущение, что я в отпуске. Даже сейчас я говорю с вами, и у меня есть ощущение отпуска. Не чувствую, что это обязанность или какой-то труд. Иногда мне кажется, что я получаю деньги за просто так, потому что все время отдыхаю.
— С какого возраста или момента у вас началось вот это каждодневное ощущение радости жизни?
— Мой отец был очень образованным человеком, профессором в колледже. Он очень строго относился к образованию, хотел, чтобы я стал инженером-электроником. Для меня походы в инженерный колледж были очень скучными и тяжелыми. Я ходил туда, чтобы отец был доволен. Но потом я открыл для себя другой колледж, где изучали физиологию, биомеханику, спорт — все, что связано с работой тела. И вот это направление я полюбил всей душой. С этого момента у меня и появилось вот это ощущение удовольствия от жизни. Учеба мне так легко давалась, что я почувствовал себя гением (смеется). Все потому, что я открыл наконец для себя то, что полюбил.
«К успеху Нганну есть небольшая ревность. Постер с ним в своем зале не повешу»
— Где и с кем вы смотрели реванш Стипе Миочича и Франсиса Нганну?
— Я смотрел дома. Один. Хотел смотреть именно один.
— Первая реакция на нокаут?
— Смешанные эмоции. Очень сложно об этом говорить... Я знал, что он выиграет бой. За две недели до него я дал интервью [французским медиа], где предсказал все до деталей. Абсолютно все. Нганну должен был выиграть у Стипе еще три года назад. В 2018-м он был готов — физически, технически, но не ментально. Он не умел сохранять самообладание и следовать геймплану. В этот раз он эту проблему решил, и я знал это. Мои эмоции... с одной стороны, я был счастлив, что мой прогноз на бой полностью подтвердился, что у Африки и Камеруна, откуда я тоже родом, есть теперь чемпион UFC, что и Франции перепадет популярность ММА. С другой стороны, мне было грустно, что я не с ним рядом в этот момент. Что тогда, три года назад, он не поверил мне, а поверил спустя время кому-то другому. Поэтому, можно сказать, я испытал небольшую ревность. Ты не можешь загасить эту эмоцию, она есть, и все. Именно поэтому, когда друзья напрашивались посмотреть этот бой вместе со мной, я отказался. Знал, что мне будет очень тяжело эмоционально. Не понимал, как точно отреагирую, поэтому хотел быть один.
Счастлив за Франсиса, что он наконец достиг своей цели. Он много перенес в жизни, выстрадал, поэтому я рад, что теперь он у цели. Я работал с ним семь лет, поэтому мне немного грустно, что он взял титул с другим. Это как вы развелись с женщиной и потом видите ее счастливой с другим. Вы рады видеть ее такой, но все равно немножко грустно. Немножко (смеется). Когда я впервые увидел Франсиса, то сразу понял его потенциал. Он любит в своих историях говорить, что никто в него не верил, что он всего добился сам, но я верил в него с первого дня. Как же я верил в него! Очень сильно. Уговорил его переключиться с бокса на ММА и показал его UFC, когда у него было всего три боя в рекорде. Помню, Джо Сильва сказал мне: «Ты сошел с ума! У него только три боя, почему ты так продвигаешь его?» Я очень сильно верил в него.
— Залы, когда их боец становится чемпионом, часто вешают постер с ним на своих стенах. Нганну тренировался у вас семь лет, но взял титул с другим тренером. Повесите ли его постер в своем зале?
— Нет. Я не хочу приписывать себе чужие заслуги. Мне не удалось сделать его чемпионом. Я проделал свою часть работы, доведя его до титульного боя. Xtreme Couture довели его до самого титула. Его чемпионство — их заслуга, не моя. Мне не хватило силы влияния, чтобы успокоить его в бою. Не хватило влияния заставить верить мне. Он верил мне шесть лет, но в последний год перестал. Возможно, я сделал что-то или сказал, из-за чего ему стало некомфортно со мной. В любом случае я не справился с задачей привить ему самообладание. А его главный тренер Эрик Никсик справился. И Камару Усман тоже сильно помог ему сохранять спокойствие.
В этом бою он бил кики, но, если помните, перед первым боем со Стипе стал популярным ролик с открытой тренировки, где Франсис всаживал мне мощные лоукики. Тогда все говорили: «Ох, я надеюсь, с тренером все в порядке». Он бил тогда и кики, и локти, и все подряд. Но в бою ничего из этого не применял, надеясь только на свои кулаки. Xtreme Couture сумел вселить ему уверенность, что он может бить кики и в самом поединке. Поэтому я не собираюсь вешать постер с Франсисом в моем зале — потому что сейчас он не мой чемпион. Он чемпион Xtreme Couture.
— Если говорить о киках, вас удивил этот хайкик Франсиса, который частично зашел?
— Ха-ха-ха. Удивительно, как люди все забывают... Удивительно, как быстро они все забывают. Люди просто сошли с ума. Возьмите и вбейте в гугл — Francis Ngannou mitt workout with coach Fernand Lopez. И посмотрите, сколько он там бьет хайкиков! Кучу! С самого первого дня — с самого первого — он бьет хайкики, мидлкики и все остальное. Но опять-таки сила Франсиса в том, что он боится поражения. Боится проиграть бой. Поэтому, когда он бьет по тебе панчем, он бьет так, как будто ему угрожает смерть. Он вкладывает туда все, что у него есть. Для него бой — это война, а не игра. С одной стороны, этот страх выталкивает из него огромную нокаут-силу, но с другой — таких людей очень тяжело контролировать. Когда они в клетке, они уже не могут спокойно рассуждать. Такой человек не будет думать: «Так, сначала лоукик, а потом хайкик». Нет, для Франсиса вот такая мысль — это полное дерьмо. Для него работает — «кулак-кулак-кулак». Поэтому я и выражаю уважение Xtreme Couture, которые смогли его контролировать. И ему помогло поражение в первом бою — после него до Франсиса дошло, что иногда даже сильным панчем соперника можно не нокаутировать, что нужен план Б.
Франсис брутален во всем, что он делает. Очень брутален. Если добавить ему немного ума, ни при каких раскладах Стипе не победил бы его ни три года назад, ни сейчас. Он бы просто не победил соперника с такой стихийной силой. Просто забороть или задавить Франсиса невозможно — он убьет тебя. Реально убьет. Его можно победить только очень большим умом. Даже вот этот спрол в бою — люди удивляются, как так он защитился от прохода Стипе, но лично на моих глазах в моем зале Франсис так же легко спролил сильных борцов, черных поясов по БЖЖ. Сабмитил этих черных поясов. Он сабмитил черных поясов еще до отъезда в Америку! Черных гребаных поясов! Еще до первого боя со Стипе у него уже было три победы сабмишеном, одна из которых — кимурой в UFC. Но люди все забыли. В эпоху интернета очень много информации прибывает, и люди быстро забывают, что было несколько лет назад. Они живут только настоящим, кто там в клетке дерется прямо сейчас.
«Провезти Нганну в Бахрейн без документов помогли спецслужбы»
— Когда вы впервые увидели Франсиса девять лет назад, он был таким же мускулистым монстром?
— Нет, он был худым. По сравнению с тем, какой он сейчас, он был очень худым. Очень высокий, худой, я знал, что он только что прошел через эмиграцию. Потом, когда он начал кушать хорошую еду, работать с железом, он стал очень большим, и этот потенциал по массе было видно сразу. Я заканчивал спортивный колледж по направлению «тренер по функциональной работе», поэтому лично взялся за Франсиса. Хотя в моем зале было уже шесть тренеров по функционалке, но с ним я захотел работать сам, потому что видел, какую массу и силу он может набрать.
— Сколько он весил, когда впервые попал к вам?
— Когда он пришел ко мне, весил где-то 105 килограммов.
— Вот эта нынешняя нокаут-сила сразу была при нем?
— Не-е-ет. Посмотрите его бой с Зуманой Сиссе (второй бой Нганну в профи. — Прим. «СЭ»). Франсис ударил его в голову раз двадцать. Чисто причем. И тот не упал, не проиграл нокаутом. Техника Франсиса была настолько ужасной, что он просто не мог нокаутировать. Потом мы проделали большую работу над доведением удара, и он начал выключать людей. Кстати, у Зуманы Сиссе к этому бою был рекорд 7-0, у Франсиса 1-0. Вы сейчас даже не знаете, кто такой Зумана Сиссе. После победы над Франсисом у Сиссе стал рекорд 8-0. А через два боя 10-0. Но я продвигал в UFC Франсиса с рекордом 3-1. Подумайте об этом. Зумане Сиссе на тот момент было 20 лет. Франсису — 28. Зумана Сиссе побил его, но кто сейчас знает Зуману Сиссе? Хотя как знать, куда бы он мог добраться с хорошим менеджером... Вы не представляете, сколько в мире вот таких сырых монстров, у которых нет хорошего менеджера, того, кто будет тащить его везде. И эти монстры просто пропадают.
— Как вам удалось убедить Джо Сильву взять Франсиса в UFC?
— Джо Сильву убедил Тьяго Окамура, мой партнер по менеджменту. Мы выходили на Джо Сильву 12 раз с предложением взять Франсиса в UFC. До работы с Франсисом я вел все дела по менеджменту один, никого не брал в долю. Но я так хотел подписать Франсиса в UFC и мне так был нужен сильный переговорщик, что я вошел в долю с Тьяго. Вот так я хотел привести Франсиса в UFC, что отдал часть денег другому. И мы начали работать с Тьяго вместе. Он сказал мне: «У меня есть боец из Бразилии, которого знает Джо Сильва. Этот боец будет драться в Бахрейне. Привози в Бахрейн Франсиса. Если он победит этого бразильца, то Джо Сильва прислушается к нам. И если прислушается, мы делим деньги 50 на 50». И я ответил: «Никаких проблем. Давай делать бизнес вместе». И я повез Франсиса в Бахрейн, и это было настолько сложно... В то время Франсис был нелегалом во Франции, у него не было документов. Въехать в чужую страну было нереально. Но мне помогло знакомство с Мохаммедом Шахидом, он сейчас президент в Brave FC. Он вышел на бахрейнские спецслужбы, и те помогли нам избежать зоны погранконтроля в аэропорту. Нас просто провели, и все. Потом Франсис нокаутировал Вилльяма Бальдюти, те же самые ребята отвезли нас в аэропорт, провели через досмотр и отправили обратно в Париж. После этой победы Джо Сильва и подписал Франсиса в UFC.
Когда же мы подписывали Сирила Гана, в UFC уже не было Джо Сильвы. Теперь Шон Шелби отвечал за малые веса и Мик Мэйнард — за больших ребят. И вот я везу Сирила на его самый первый бой в профи и пишу Мику в WhatsApp: «Мик, включи, пожалуйста, вечером UFC Fight Pass и посмотри на Сирила Гана. Он будет драться за титул с местным чемпионом промоушена ТКО и разобьет его. Уверяю тебя, он будет вам интересен». Мик посмотрел, мы списались, он говорит: «Хороший парень, пусть дерется дальше, после 3-5 боев можем подписать его на Contender Series». Я говорю ему, что Сирил Ган — не уровень Contender Series, он уровень UFC. И уже во втором бою он нокаутировал Адама Дычку, выйдя на бой с коллапсом легкого. Он не мог дышать, но все равно выиграл во втором раунде. И после этого боя Мик уже вышел на меня сам и предложил подписаться в UFC. Это рекорд, чтобы человека подписали в UFC всего после второго боя. Еще только Кейна Веласкеза подписали после второго поединка в профессионалах. Но у нас был контракт с ТКО, они попросили нас провести еще один бой, потому что мэр Квебека хотел посмотреть на Сирила еще раз. И сразу после этого боя Стефан Пачи, прекрасный джентльмен, генменеджер TKO, расторг с нами контракт, как мы просили, и Сирил сразу же подписался в UFC.
«Пиковый Джонс — это животное внутри, атлетизм и бойцовский интеллект. Сейчас это только интеллект»
— Какая группа мыщц у Франсиса от природы самая сильная и какая у Сирила Гана?
— Я думаю, в случае с Франсисом дело не в группе мыщц, а в нервном сигнале, который задействует мышцу. «Я очень боюсь и очень хочу убить тебя, и поэтому мне нужен нервный сигнал, который сгенерирует максимально возможную силу в секунду». Сирил же не хочет убить ударом, он хочет вести чистую техничную игру. Поэтому он контролирует панчи, может менять их траектории. Франсис никогда не меняет траектории панчей, он хочет убить ударом. Я думаю, дело здесь как раз в разнице нервных сигналов.
— Франсис очень легко съел лучший панч Стипе Миочича — правый прямой. Он никогда не был в нокдауне. Можете сказать, что у него самый крепкий подбородок из всех бойцов, с которыми вы работали?
— Крепкость подбородка — не научная тема, нет никаких официальных научных доказательств такого явления, как «крепкий подбородок». Сам по себе подбородок не является чем-то хрупким, это кость. Дело не в подбородке, а в мозге. Когда мозг бьется об череп, вы уходите в нокаут. Подбородок здесь — опорная конструкция, он поддерживает все. Если он двигается, то мозг двигается вместе с ним, и если движение сильное, то происходит удар мозга о череп. Для меня разговоры о подбородке — полная ерунда, потому что мы много раз видели примеры, когда один боец легко держал тяжелые удары, а затем падал от панчей меньшей силы. К примеру, Стипе Миочич в первом бою с Франсисом держал тяжелые удары, а затем рухнул в нокаут от не самого мощного удара Ди Си. При нокауте очень важен угол, точность, счет идет на миллиметры. Миллиметр вправо — нокаут есть, миллиметр влево с той же силой — нокаута нет. Но что касается Франсиса, у него еще мощная шея, а когда шея накачанная, она все-таки немного помогает держать удар. Но в целом мы все равно сейчас занимаемся спекуляцией, потому что наука на эту тему еще ничего до конца не знает.
— Пару месяцев назад вы опубликовали в Instagram свой список величайших всех времен. Джон Джонс — на первом месте. Какие его бои у вас любимые?
— Когда он был на пике — против Лиото Мачиды, например. Я был очень впечатлен тем, что он сделал с Лиото. Был впечатлен тем, что он сделал с Рашадом Эвансом. Вообще все его бои на пике очень хороши. Он дрался так, как будто внутри него было животное. Смотрел на него и понимал, что здесь есть что-то еще нематериальное. Сейчас у него остался только бойцовский интеллект, но раньше были бойцовский интеллект плюс атлетизм и плюс это животное внутри. Это изумительное сочетание.
— Когда был его пик?
— 2015-й, может быть, 2016-й. До того как он попался на препаратах. Прекрасные, зрелищные годы.
— С точки зрения природного таланта Сирил Ган где-то на уровне Джона Джонса?
— Пока Сирил не на этом уровне. У него нет такого же бойцовского интеллекта, но я верю, что он будет на этом уровне. Он станет чем-то особенным.
«Понял, что Волков особенный, когда он свипнул Вердума из обратного де ла Рива гарда»
— Давайте об Александре Волкове. Нарисуйте его бойцовский портрет.
— До поражения Льюису Волков был очень робким. А сейчас он очень уверен в себе. Проделал большую работу со своей командой, набрал массу, выглядит просто огромным, наполненным мышцами. Очень умный боец, думающий. Он ставит соперников в ситуации, где они вынуждены есть панчи и кики. Вот этот кик с Харрисом — это был настоящий мастер-класс. Он готовил этот удар, играл с Харрисом, заманивал в ловушку. Когда я сидел и работал над геймпланом под него, я даже смеялся от удовольствия — насколько Волков хороший боец. Ту ошибку с Льюисом он больше не повторит. Меня очень впечатляют его действия в партере. Выжить на земле с Вердумом и затем свипнуть его из обратного де ла Рива гарда — это очень сильно. Я не уверен, что он точно понимал, что делает, но он свипнул Вердума обратным де ла Ривой — это джиу-джитсу очень высокого уровня. Тогда я понял, что он особенный. И с длиной его тела очень сложно контролировать Волкова на земле. Меня впечатлило его кардио в бою с Блейдсом, честно говоря, я ни у кого в тяжелом весе не видел больше такого кардио. После 14 пропущенных тейкдаунов он сам перевел соперника и выиграл раунд. Если бы ему дали еще немного времени, он выиграл бы бой. Очевидно, что у России очень талантливый боец, который скоро может стать чемпионом.
— Сколько времени вам потребовалось, чтобы составить геймплан на бой с Волковым?
— План уже полностью готов (интервью было 11 апреля. — Прим. «СЭ»). Мы очень усердно работаем, у меня есть двое ребят из Glory, у которых скоро бои с соперниками 205 см ростом. Также есть два других хороших кикбоксера за два метра ростом. Мне потребовалась где-то неделя, чтобы отсмотреть все бои Волкова начиная с M-1, Bellator и так далее. Когда я отсмотрел бои, мне нравится изучать ментальность соперника, его интервью, что и как он говорит. Обычно после побед боец более разговорчив, делится деталями геймплана, рассказывает о том, как он думает в бою, — вот такие интервью очень полезно слушать. Я потратил много времени, слушая такие интервью, и, думаю, знаю немало о Волкове. Я не могу сказать вам всего, но для себя сделал выводы.
— Вы работаете ночами?
— Да, ночью я как раз наиболее продуктивен. Дочери уже спят, все дела дневные сделаны, голова свободна. Я могу визуализировать многие нюансы, могу спокойно что-то писать. Составляю специальные карты соперников, где вывожу их сильные и слабые стороны. Потом эти карты в формате PDF отправляю своим бойцам.
— Как поддерживаете бодрость ночами — кофе, чай, энергетики?
— Я не люблю кофе. Поддерживаю себя не очень полезной едой, так скажем (смеется). Постоянно иду к холодильнику, открываю и беру что-то. В итоге пришлось повесить табличку на него: «Остановись! Ты не страдаешь от голода, ты объедаешься от скуки». Но, как правило, я все равно открываю холодильник и что-то ищу. Очень люблю поесть, и во время тяжелой умственной работы хочется что-то закидывать внутрь.
— Вы сказали, что ищете в интервью соперников какие-то психологические тенденции, которые потом можно будет использовать. Можно пример?
— Давайте на примере боя Франсиса. После того как он выиграл пояс, Камару Усман, который был в его углу, сказал в интервью: «Я все время говорил Франсису: «Спокойно, спокойно, контролируй эмоции». И сам Франсис после боя сказал то же самое: «Камару мне очень помог оставаться спокойным». И затем его тренер Эрик Никсик говорит то же самое: «Мы хотели успокоить его». Какой из этого могу сделать вывод я как тренер? Раз есть четкая информация, что их главной задачей было успокоить его, значит, есть и четкая его слабость — проблема с самообладанием. И если ты сможешь добиться того, чтобы ему не так просто было сохранять самообладание, сможешь расстраивать его, то тогда есть шанс, что он уйдет в сторону от геймплана.
— Как можно расстроить Франсиса и заставить потерять самообладание?
— Не знаю (смеется). Честно, пока не думал об этом. Но вот вам еще пример. Когда мы готовились к Жаирзиньо, я увидел в одном интервью, как журналист спросил его: «Почему тяжеловесы не так часто бьют лоукики в икру?» Жаирзиньо начал отвечать: «Почему же... Есть некоторые тяжи, которые...» — и затем он оборвал себя и улыбнулся. Журналист тоже улыбнулся и сменил тему. Я понял, что Жаирзиньо готовит лоукики под Сирила. И тогда мы разработали защиту в виде облик-киков и сайдкиков, которые будут препятствовать подготовке лоукиков. Нужно потратить очень много времени на изучение интервью соперника, прежде чем понять его и невербальную манеру общения, что очень важно.
А иногда это вообще можно не учитывать, как, например, сделал Франсис в своем бою с Жаирзиньо. Он просто полетел на него с первых секунд и снес. Ни до какого геймплана соперника или его психологии ему абсолютно не было дела. Бывает и так, хотя это не мой подход. Мой подход — я рассматриваю себя как адвоката, которому нужно выиграть дело для своего клиента. Для этого я буду рассматривать все возможные способы. Я очень сильно полагаюсь на всю возможную информацию, которую я могу найти. И у всех людей есть паттерны поведения, которые им не под силу изменить.
«Сирил не случайно заканчивает каждый бой с чистым лицом. Его защитные рефлексы уникальны»
— Вы бы назвали Волкова креативным бойцом, или он больше такой, фундаментальный?
— Для меня он фундаментальный. В его арсенале нет слишком таких, цветистых техник, какой-то ерунды из «Матрицы». Он работает по школе кикбоксинга и карате. Но на таком уровне, с первого по пятое места, ты и должен быть фундаментальным. Сегодня с тобой уже никто шутить не будет, сразу убьют.
— Сирил Ган по своей природе контратакер или первый номер?
— Первый номер. Мне повезло, что он умен, и мне удалось научить его здесь ограничениям. Если вы оставите его одного, без тренеров, он пойдет в рубку, поверьте мне. Посмотрите его пять боев в UFC — в трех из них я орал из угла: «Сирил, стоп!!!» И он останавливался. Если ему это не кричать, он пойдет рубиться. Он очень любит зарубы. Но есть люди, которые любят рубиться, и их невозможно контролировать. Его — можно. Он понимает и дает ответ, следует совету.
— Мне кажется, у Гана одни из лучших в UFC уклоны головой. Особенно впечатляет, как он уклоняется от боковых ударов и всегда перекрывает челюсть ладонью. Вы как-то работаете над уклонами?
— А ты хорош. Не каждый обратит внимание на этот нюанс. Мне много пишут советов в «Директ»: «Тренер, очень уважаю вас, но не могли бы вы поднять руки Сирилу, я боюсь, что его нокаутируют». Я отвечаю: «Много ли вы знаете бойцов в UFC, кто каждый бой заканчивает с чистым лицом? Думаете, это случайно, что лицо Сирила после каждого боя без крови, синяков и царапин? Он провел пять раундов с третьим номером рейтинга и закончил бой с чистым лицом — думаете, случайно?» Нет, все это, конечно, не случайно. Он очень одарен. В какой бы ситуации боя он ни оказывался, его рука всегда перекрывает челюсть. Даже если он не видит удар, рука каким-то непостижимым образом все равно оказывается в защите. Он всегда ее возвращает в ключевой момент. Это рефлексы. Мы не работаем над этим специально, это просто вот такая его бойцовская ДНК.
Хотя, когда мы стоим на лапах, я всегда стараюсь атаковать его. Если вижу малейшую дырку в защите, сразу бью туда. Иногда доходит до того, что он прекращает бить и говорит: «Тренер, ну брось уже. Если я в реальном бою ударю тебя вот этим апперкотом, ты не сможешь ответить мне боковым в челюсть. Я просто нокаутирую тебя. Поэтому не надо тыкать меня, когда я бью». Я же отвечаю ему: «Я буду тыкать тебя, потому что хочу, чтобы до тебя никто никогда не дотронулся в боях». Над чем мы специально очень много работаем, так это над футворком. Очень, очень много. В уклонах головой я просто стараюсь отвечать ему лапой — так он знает, что я очень злюсь на него, потому что мне не нравится, что он раскрывается в защите.
Над футворком же мы работаем 30 минут перед каждой тренировкой. Это разминка Сирила. Он может семенить ногами, делать все эти прыжки 30 минут подряд и даже час. Если я опаздываю на тренировку, он семенит так целый час. Он может двигаться хоть целый день. Что же касается уклонов головой, у него очень развит этот инстинкт. Даже если он пропускает в челюсть, то смягчает удар, идя по его направлению и разворачивая голову. Но так по нему очень редко кто попадает. Мы даже как-то проводили сборы с олимпийской сборной Франции по боксу, и там ребята тоже очень редко и с трудом попадали Сирилу в голову. Но Волков в этом плане самый неудобный соперник для Сирила, потому что он бьет в основном прямые панчи, а не боковые. У него очень длинные руки, много навыков, а теперь он нарастил кучу мышечной массы и будет превосходить Сирила еще и в силе удара.
— Волков был нокаутирован апперкотом Минакова и падал от этого удара в бою с Тимоти Джонсоном. Вы работаете целенаправленно над этим ударом сейчас?
— Да, мы работаем над ним целенаправленно.
«Сирил всегда ложится спать в 21.00 и спит как ребенок 10-12 часов»
— У Сирила дважды были мини-проблемы в UFC, когда он действовал немного лениво с дистанции, расслаблялся. С Таннером Бозером за такую лень он получил оверхенд за ухо, а с Джуниором Дос Сантосом — опасную ответную атаку. У него действительно есть такой недостаток — впадать в лень?
— Да, с Сирилом есть такая проблема. Все гении ленивы. Сирил — лентяй. Волков — трудяга, пахарь. Для Сирила все это игра, он не дает себе пинков. Очень ленивый парень, потому что талантливый. Он может вылезти из кровати и попасть в национальную сборную по любому виду спорта, которому захочет. Мне постоянно задают такие вопросы: «Он что, правда никогда не боролся до этого?» или «Он что, правда никогда не боксировал по профессионалам до этого?» Люди спрашивают меня, зачем мы взяли бой с Волковым. «Тренер, он ниже вас в рейтингах, но очень опасен, зачем?» И я отвечаю: «Мне нужен соперник, который испугает Сирила. Который даст ему пинка. Потому что Сирил, которого испугали, сам очень опасен. Сейчас Сирил просто играет в боях в безопасную для него игру, не напрягается. Если же кто-то надавит на него, поставит в необходимость выиграть бой любой ценой, вот тут явится очень хороший Сирил».
— У Сирила есть вредные привычки? Любит ночную жизнь, фастфуд или что-то еще?
— Нет, здесь он идеален. Ложится спать в 21.00. Когда бы я его ни проверял, ни звонил — он всегда в 21.00 уже спит. Очень крепкая нервная система — мгновенно засыпает, спит долго и беспробудно. Минимум 10 часов в день. В предбоевую неделю — 12 часов. Десять ночью и два после полудня. Если он садится играть в видеоигры — немножко поиграл и тут же отключился. Фильм — немного посмотрел и тут же отключился. Ест всегда здоровую еду, никаких гулянок. Всегда с женой и дочкой. Ходит только в кино — со мной или друзьями. В отпуске первым делом находит турник или что-то, на чем можно подтягиваться. Всегда качает пресс.
— Как выглядит его распорядок в день боя?
— До боя он кушает два раза. Завтрак и небольшой обед. Даже если бой очень поздно, больше он ничего до выхода не ест. В этот день мы стараемся много не разговаривать. Если мне нужно сказать что-то конкретное перед выходом, я говорю. Перед прошлым боем я сказал на выходе: «Помни, мы должны финишировать Жаирзиньо». Он ответил: «Понял, тренер». Сирил не любит воспринимать вещи слишком серьезно, поэтому ему нравится шутить, играть во что-то. В такой день мы постоянно на шутках. Он не любит, когда я говорю с ним громко, повышаю голос, повторяю что-то по несколько раз. Если я два раза говорю ему сделать что-то, а он не делает, то я больше не требую этого. Если с двух раз он не делает, значит, просто не может сделать это физически. Поэтому мы договорились с ним: если я два раза прошу что-то сделать и он не может, то я должен предложить ему план Б.
— Вы можете обсуждать с Сирилом политику, может, он, например, сказать, что что-то во Франции ему не нравится?
— Да, он обсуждает это со мной, потому что мы в очень близких отношениях. С просто хорошими знакомыми он никогда не будет обсуждать политику. Когда же мы с ним с глазу на глаз, то обсуждаем политику, религию, все эти темы.
— Сирил дрался в UFC в Уругвае, Южной Корее, Сингапуре и США. Что он делает во время этих многочасовых полетов?
— Спит большую часть. Если полет 12 часов, он смотрит один фильм и отключается. Десять, а то и десять с половиной часов спит беспробудно, как ребенок. Я в самолете смотрю один фильм, а затем открываю файлы на компьютере и работаю. Редко могу заснуть. Составляю геймпланы, что-то анализирую. Он же все время спит.
— Франсис Нганну так же легко спал в полетах?
— Франсис в ладах со сном, но не так, как Сирил. Тот спит как ребенок. Франсис же немного подремлет, затем смотрит фильм. Потом слушает музыку. Потом ходит по салону туда-сюда.
«Франсис мог опоздать на встречу, потому что по пути встречал детей и играл с ними»
— Как Сирил и Франсис отличаются по чувству юмора?
— Сирил очень веселый, он любит смешить и смеяться сам. Это его отношение к жизни, ему постоянно нужна шутка. Франсис всегда очень любил шутить и играть, но с детьми. У него какая-то особенная связь с детьми, я даже не знаю, как это объяснить. Мои маленькие дочери обожали Франсиса. Если бы мне нужно было выбрать одного человека, на которого я бы оставил своих детей на месяц, я бы выбрал Франсиса и даже не беспокоился. Он помешан на детях, и они всегда у него вызывают особенные чувства. Если он идет на встречу, и тут по дороге попадаются дети, он забывает, куда шел, и идет к детям. И так он мог опоздать на встречу... И дети тоже к нему очень тянутся. И его чувство юмора с детьми гораздо более развитое, чем со взрослыми. Со взрослыми у Франсиса своеобразный юмор — ты можешь пошутить, и он делает вид, что не понял шутку, и отвечает тебе прямо. И ты чувствуешь себя тупицей. Франсис шутит редко, только тогда, когда для этого подходящая ситуация. У него нет такой потребности в юморе, как у Сирила.
С Франсисом мы могли бы провести три дня подряд в одной комнате, и за это время он ни разу бы ничего не сказал. Только «Идем на тренировку?» или «Идем обедать?». Но иногда, когда наступал день, и Франсис вспоминал свою прежнюю жизнь в Африке, и мы давали ему возможность высказаться, он мог быть прекрасным веселым рассказчиком, много шутить и смешить всех вокруг. У Сирила же для юмора открыт каждый день, абсолютно каждый. Он устраивает в зале камеди-шоу, и он очень заразительный. Прибывает Сирил, и все начинают обмениваться шутками. Сирил в зале использует шутки, потому что хочет, чтобы люди чувствовали себя здесь комфортно. Большинство бойцов эгоисты — в хорошем смысле, я имею в виду. Они все подстраивают под себя и свои тренировки. Сирил не эгоист. Если я пришел в зал и у меня еще какие-то дела, говорю: «У меня много работы», — он отвечает: «Тренер, никаких проблем, я тогда на снарядах поработаю, сейчас что-нибудь придумаю».
Если у меня плохое настроение, я в депрессии, то он может приехать ко мне домой, сказать: «Тренер, я собираюсь в кино, посоветовали хороший фильм. Пойдемте вместе». В реальности ему нет дела до этого фильма, но он хочет, чтобы я развеялся. Сирил может позвонить мне неожиданно и сказать: «Тренер, не забудь, что завтра у Джона из нашего зала день рождения». Чтобы вы понимали, Джон — никто, по большому счету. Он нигде не дрался, у него нет даже одного боя по любителям, он просто парень из общего потока в зале. Но Сирил помнит о нем. Для него важно, что нужно всех поздравлять с днем рождения. «Тренер, не забудь, что у того день рождения, не забудь и про вот этого. Ему очень важно, чтобы ты позвонил ему, потому что сейчас он проходит через развод с женой».
— Из вашего рассказа выходит чуть ли не идеальный образ Сирила — добряка и весельчака. Видели ли вы его когда-нибудь в ярости, злым?
— Ни разу. Но я видел, как он приходил в ярость в бою. Когда дрался с Адамом Дычкой в канадском промоушене ТКО. Сейчас уже никто не знает, кто такой Адам Дычка, но тогда это был тяж, которого уже почти подписал UFC (7-0, 7 побед подряд нокаутами. — Прим. «СЭ»). Именно после этой победы Мик Мэйнард захотел взять Сирила Гана не после пяти боев в ММА, как обещал, а уже после двух. Так вот, после первого раунда я даю Сирилу попить, а он отвечает: «Я не могу дышать». Я говорю, что сейчас вызову доктора, и мы остановим бой. Он говорит: «Дай мне две минуты, и я уничтожу его». И он вышел на второй раунд в ярости и начал забивать того. В итоге Адам Дычка просто сломался и сдался. После боя мы прибыли в больницу, Сирилу вставили трубку в легкое — у него оказался коллапс легкого, врач сказал, что если бы мы приехали позже, то Сирил мог бы умереть. Я сказал ему: «Ты безумец? А если бы он не сдался, как бы ты дальше вел бой? Ты мог умереть». А он ответил: «Когда я впадаю в ярость и хочу выиграть, мне уже наплевать на мой организм. Просто наплевать».
— Сирил уделяет футворку минимум 30 минут в день. В каком бою мы видели лучший футворк-перформанс Гана?
— Его самый первый бой в ТКО. Бобби Салливан? Да, он самый. То, как менял направления Сирил в этом бою... Понимаете, сам по себе футворк хорош, но лучше, когда вы видите его в ситуациях и позициях, когда соперник очень хочет тебя поймать и обхватить руками. И в этом бою мы увидели в действии футворк Сирила, потому что Бобби гонялся за ним и хотел взять в захват. Смены направления, футворк и панчи на отступлении в этом бою Сирил показал отличные. Вот этот футворк на сменах направления мне очень нравится.
— Среди всех боевых дисциплин Сирилу сложнее всего было освоить борьбу?
— Нет. Сложнее всего ему далось джиу-джитсу. Что касается борьбы, то Сирил занимался одно время дзюдо, поэтому очень много борцовских движений он хорошо чувствует, чувствует пространство. Джиу-джитсу же далось ему непросто, именно понимание логики этого вида. Насруддин Имавов очень сильно его огорчал. В самом начале работы над БЖЖ я говорил Сирилу ложиться на спину, Насруддин занимал позицию сверху, и они начинали работать. Сирил ничего долго не мог сделать, его это так бесило! И только через время он наконец усвоил логику джиу-джитсу — что за чем следует, какая позиция считается хорошей, какая плохой, что такое хаф-гард и так далее. Когда он наконец понял позиции, то его просто осенило, у него пошел прогресс. С борьбой же у него всегда был порядок, многие отмечали, как технично он может бороться. Я не видел, чтобы его как-то обыгрывали в борьбе.
— Сирил придерживается интенсивной разминки перед боем — так, чтобы пропотеть?
— Я требую от него в раздевалке перед боем одного раунда работы на лапах. Не люблю, когда мои бойцы в самом начале боя получают очень высокий пульс. Если ты вышел и не очень интенсивно размялся, а соперник сразу агрессивно полетел на тебя, допустим, в желании забороть, то твой пульс от неожиданности подлетит очень высоко. И после такого ты уже не восстановишься до конца боя. Поэтому надо уже до боя забросить пульс высоко, а затем дать ему немного спуститься на уровень, близкий к среднему. И вот в таком состоянии выходить. Точно нельзя выходить на низком пульсе.
«В детстве отец просил меня гладить его вещи, потому что я делал это лучше нашей домработницы»
— Принимаете ли вы иногда советы от болельщиков? И смотрите ли какую-то ММА-аналитику на YouTube?
— Да, я принимаю иногда советы, мне много чего присылают. Я выбираю из этого то, что соотносится с тем, о чем я думаю. Что касается самообучения — так как я не только тренер, но и менеджер, я постоянно должен быть в курсе происходящего в мире ММА, политики нашего спорта, кучи нюансов. Поэтому, принимаю ли я душ, веду машину или готовлю еду, я постоянно что-то слушаю: это может быть Джо Роган, Люк Томас, Ариэль Хельвани, мне также очень нравится подкаст Джона Маккарти, смотрю почти все его выпуски.
Чем бы я ни занимался по быту, всегда слушаю что-то, чтобы оптимизировать время. На меня надеется много бойцов, некоторые из них очень любопытные и постоянно что-то спрашивают. Я чувствую себя очень неловко, если не могу ответить им. Сирил не такой, он никогда ничего не спрашивает о каких-то событиях в ММА, ему все равно. Но другие спрашивают, они очень верят в меня, поручают мне свою жизнь. Поэтому я должен быть информирован.
— Вы всегда очень стильно одеваетесь. Когда у вас началась эта любовь к хорошей одежде и стилю?
— Спасибо за комплимент. Удивительно, но неделю назад у моего тренера, первого и единственного моего тренера по ММА Матью Никуа, попросили в интервью: «Расскажите нам о Фернанде Лопесе». И Матью ответил: «Когда он впервые попал ко мне в зал, то ничего не знал о ММА. Но он был очень стильно одет». Тренер часто давал мне советы по одежде, говорил, как важно, чтобы моя машина была вымыта. А у него была тогда на территории зала собака, она бегала по парковке и как-то попрыгала по моей машине. Машина была в отпечатках ее лап. Матью говорит: «Ну вот, машина грязная, давай-ка помой ее». Я говорю: «Брось, Матью, у меня уже сил нет, тут всего лишь отпечатки лап небольшие». Он рассмеялся: «Я думал, ты клюнешь и будешь мыть, ты же, как девушка, помешан на внешнем виде и чистоте».
Не знаю, эта страсть к чистоте и красивой одежде у меня с самого начала была. Даже мой отец иногда спрашивал у меня совета по одежде. Не помню ни одного своего бойца, кому бы я не давал такой совет. Даже вот такой пример из детства. Я из хорошей семьи, у нас в доме был человек, который стирал, убирал, гладил. Но отец всегда просил, чтобы его одежду гладил я. Потому что я был помешан на доведении одежды до идеального вида. Я мог гладить рубашку полчаса, убирая малейшие складки. Отец потом говорил гувернантке: «Отдайте мою одежду после стирки Фернанду. Я хочу, чтобы гладил он». Я просто-напросто гладил лучше гувернантки.
— Завтра [12 апреля] Сирилу Гану исполняется 31 год. Приготовили ему подарок?
— Да. Там ничего серьезного... Мне его вам принести и показать?
— Да, пожалуйста, будет очень интересно.
— Хорошо (уходит за подарком и возвращается). Вот такой противоугонный чехол для сигнализации. Когда у вас «Мерседес», а у Сирила именно «Мерседес», как и у меня? — вы нажимаете на сигнализацию [чтобы закрыть дверь], загорается лампочка, и вот этот сигнал могут перехватить угонщики, которые неподалеку, и скопировать по нему [дубликат сигнализации]. Потом откроют им дверь и угонят вашу машину. Но если у вас такой чехол, вы два раза нажимаете сигнализацию, кладете ее в чехол, и им теперь не украсть сигнал. Маленький подарок, конечно, но все-таки.
— О чем мечтал 31-летний Фернанд Лопес? [11 лет назад.]
— 31 год... По-моему, я мечтал... по-моему, я мечтал о том, чтобы стать бойцом UFC. Пока наконец не понял, что для этого у меня недостаточно бойцовского интеллекта. И тогда я стал тренером.
— На часах 22.00 по парижскому времени. Чем будете заниматься после этого интервью?
— Сначала я чего-то поем. Потом мне нужно будет написать письмо группе бойцов, у которых завтра тренировка в моем зале. У нас большой поток людей, но помещение не такое большое. Поэтому нам надо всех раскидывать — профессионалы-тяжеловесы тренируются в такое время, легковесы в такое-то, любители — в такое-то. Мне нужно будет написать им письмо. Затем мне надо составить тренировочный план на завтра для Алана Бауду, у которого скоро бой в Вегасе. Затем нужно будет снова вернуться к компьютеру и поработать над кое-какими менеджерскими делами, составить несколько писем для разных матчмейкеров.
