Роман Долидзе — еще один топ-грузин в UFC. Он считает, что ММА исчезнут, и жалеет, что сделал себе тату
Сегодня в 23.00 по московскому времени очередной турнир UFC из серии Fight Night откроет поединок ранних прелимов между Романом Долидзе (8-1) и Кайлом Даукасом (11-2-1).
Долидзе — еще один интересный представитель Грузии в лучшем промоушене мира. Сильный грэпплер с каменными кулаками — он выиграл ряд топовых международных турниров по грэпплингу, пришел в ММА только в 28 лет и всего за четыре года сумел проложить себе дорогу в UFC. В промоушене Роман выиграл три боя и проиграл один близким решением, а также успел сменить полутяжелый вес на средний.
Долидзе не самый быстрый и выносливый боец, но у него отменная физическая сила, мастеровитый грэпплинг, тяжелые удары с рук и крайне опасный левый кик, которым он нокаутировал Хадиса Ибрагимова уже в дебютном бою UFC (пусть и формально соперник напоролся на колено не раскрывшегося полностью хайкика). Сейчас в лице Кайла Даукаса ему предстоит непростая проверка очень крепким середняком — если грузин победит его, и победит ярко, то сам отодвинется от статуса середняка подальше.
В преддверии боя «Спорт-Экспресс» получил от UFC свои законные 10 минут на интервью и пообщался с Долидзе о смутном будущем смешанных единоборств, напрасных татуировках и охоте на животных не ради удовольствия.
***
— Почему решил спуститься в средний вес? В полутяжелом визуально ты не выглядел маленьким или недостаточно сильным.
— Я поздно начал выступать по боям, в 28 лет, и опыта весогонки у меня не было. Я весил 95-96 кг и дрался в 93 кг. Пусть у меня и было 8-0 в этом дивизионе, но решил, что будет более профессионально, если я поменяю весовую. Я все еще нахожусь на этапе, когда пробую новую весовую. Но чувствую себя хорошо, никак весогонка на меня не влияет.
— Во втором твоем бою в UFC против Аллана был момент в начале, когда он был снизу и ты крикнул тренеру: «Тренер, ты хочешь, чтобы я его засабмитил?» Он ответил: «Да», и ты бросился скручивать ему пятку. Довольно авантюрный ход, и вообще тебе свойственны такие штуки в бою. Почему тебя тянет на них?
— Это очень хороший вопрос, потому что ответа на него у меня нет. Я в жизни другой человек, чем во время боя. Во время боя я меняюсь, все, что я делаю... потом пересматриваю бои и думаю: «Зачем я это делаю, что на меня повлияло?» Я себе не могу ответить и, соответственно, не будет ответа на ваш вопрос.
— Ты грэпплер высокого уровня, чемпион ADCC по Азии, у тебя сильная база болевых на ногу, и в UFC ты уже раз восемь пытался провести этот прием, но не удалось. Почему?
— Вот как раз в этом бою, который упомянули, я очень хорошо вышел на болевой, у него хрустела нога, и после боя у него была операция. Это было в самом начале боя, он серьезно травмировал ногу, и ему тяжело было передвигаться. Но он не сдался, чисто физически перетерпел, травму перетерпел. А в остальных боях мне физически тяжело было, я был уставшим, выходил на болевой хорошо, но сил не было.
— Пару лет назад ты говорил «Вестнику ММА», что жалеешь о сделанных себе тату. За эти два года сожаление усилилось или как-то смирился?
— Может быть, даже усилилось. Я это называю ошибкой молодости, сейчас я бы не стал их делать. И всем, кто у меня спрашивает, я советую, если они чистые, говорю: «Лучше не делайте. Это не является чем-то особенным и важным».
— У тебя как-то была интересная мысль, что ММА настолько жестокий вид спорта, что ты не удивишься, если со временем он себя изживет, потому что общество прогрессирует.
- Не думаю, что это возможно в ближайшем будущем, но со временем... Даже на протяжении моей небольшой жизни я вижу, что общество меняется. И все будет зависеть от того, к чему будет стремиться общество. Современный мир прогрессирует, не думаю, что пропаганда агрессии — это хорошо. Я сам по себе, к сожалению, агрессивный человек, но всегда старался с этой агрессией бороться. Когда я за рулем и едет неадекватный водитель, я придумал себе слоган: «Гнев и эмоции стратегически непродуктивны». И стараюсь оставаться спокойным и объективным. И пока я это говорю, у меня либо эта злость уже уходит, либо они уезжают подальше и уже нет смысла злиться. Но бои помогают мне вымещать злость, тренировки помогают. Мне это все помогает в морально-эмоциональном аспекте.
— У тебя есть в Грузии бизнес. Как вообще эта страна поменялась в последние годы социально-экономически?
— У меня продуктовый магазин в центре города. Если говорить честно, то покупательная способность местных людей очень сильно отличается от приезжих. Я бы хотел, чтобы у людей было больше достатка, чтобы зарплаты немножко увеличились. Это бы и на бизнес повлияло хорошо. Я сам вижу, какие зарплаты выдают рабочим мои управляющие и менеджеры, и считаю эти зарплаты несправедливыми. На такую зарплату он даже в моем магазине не может закупиться так, как мог бы. Хотелось бы, чтобы как можно быстрее решился вопрос с маленькими зарплатами.
— Ты помогал готовиться Джону Джонсу к двум его боям. Как тебе его грэпплинг?
— Грэпплинг и грэпплинг для ММА — это разные вещи. Если говорить о чистом грэпплинге, то он у него на невысоком уровне. Но если говорить о ММА-грэпплинге, где играет роль перевод, позиционная работа, работа после нанесения ударов, — то у него это на высоте. Очень техничный спортсмен, в партере он делает умные, правильные шаги. Вот я, например, в моем третьем бою UFC слишком зацикливался на болевых и пропускал удары в партере. Сам вроде доминируюсь, сам сверху, но пропускаю удары. Я до сих пор учусь, делаю для себя заметки, потому что я поздно начал и с такими бойцами, как Джон Джонс, находил для себя много интересного.
— Ты титулованный грэпплер, он просил тебя что-то разъяснить ему конкретно, показать?
— Да, у него были вопросы о болевых на ногу, я показывал, что он спрашивал. В чистом грэпплинге тяжело ему было со мной. В ММА он находил нюансы, но в чистом грэпплинге ему было непросто в партере со мной. Он очень креативный, у него нестандартные удары, обманные удары, дает тебе что-то, чтобы потом получить больше. Я перенимал эти навыки, и это было очень полезно.
— Ты хорошо знаком с Илией Топурией, что он за человек? В последнее время на него многие на Кавказе обрушились из-за конфликта с Евлоевым.
- Илия — думающий, хорошо понимающий наш бизнес человек. Каждый свой шаг он делает с пониманием цели, для чего он это делает. Некоторые люди могут воспринимать все это поверхностно, особенно наша кавказская сторона, но он понимает, для чего он это делает. Его поступки несут смысл.
— Ты по-прежнему занимаешься охотой, когда бываешь на природе?
— Если я еду в деревню и плохие погодные условия, то я могу поохотиться. Но у меня охота — это не охота в удовольствие. Я не охочусь для того, чтобы убить. Почему я назвал плохую погоду — если пошел снег, я не смогу выехать куда-то и купить мясо. Тогда я обязательно пойду возьму ружье и поохочусь. Но самый главный принцип, который у меня выработался, — если подстрелил, нужно обязательно достать, куда бы эта дичь ни упала. И надо обязательно съесть. Нет отношения азартного и потребительского. И я теперь гораздо реже охочусь.
