Джона Джонса к Гану готовит русский боксер. Он с 8 лет живет в США и бросил нефтедобычу ради бокса
4 марта состоится долгожданное возвращение легенды ММА Джона Джонса после трехлетнего простоя. В своем 16-м титульном бою подряд он подерется с Сирилом Ганом за вакантный пояс в тяжелом весе на турнире UFC 285 в Лас-Вегасе.
В последние годы в тренировочном процессе Костлявого многое поменялось. Во-первых, почти все его звездные спарринг-партнеры либо закончили карьеру, либо покинули Jackson Wink. Во-вторых, он сам был изгнан за пьяные выходки из зала его основателем и тренером Майком Винкельджоном.
Впервые в жизни Джон столкнулся с необходимостью самостоятельно набирать команду. Бывший чемпион даже бросил клич в твиттере, что ему нужен левша-кикбоксер, и получил за пару часов 400 писем на электронную почту от профессиональных бойцов. По итогам рассмотрения кандидатов Джонс позвал к себе в Альбукерке бойцов UFC Уолта Харриса, Йоргана де Кастро, Дона Тейла Мейеса, а также русского боксера Леонида Грачева, который пять лет назад уже помогал ему готовиться к реваншу против Александра Густафссона.
Грачев — парень с интересной историей. Родился в подмосковном Одинцово, но в возрасте восьми лет переехал с семьей в США — его отцу, физику-ученому, предложили там работу. В Америке Леонид окончил школу и поступил в колледж, чтобы выучиться на инженера-нефтяника. После выпуска он некоторое время работал по профессии и даже неплохо зарабатывал, но затем вдруг решил все бросить ради мечты стать боксером. Одно время он пытался попасть на Олимпиаду и даже стал третьим номером рейтинга США среди тяжеловесов-любителей, но в национальную команду так и не попал. В итоге завязал с любителями и подался в профи, где за последние несколько лет построил рекорд 5-0.
Грачев часто помогает топовым бойцам ММА, помимо Джонса он работал с Орловским, Оверимом, Стриклендом, Долидзе и многими другими топовыми ребятами. С Джонсом у него сложились особые отношения, американец его очень ценит и как профессионала (даже благодарил в октагон-интервью за вклад в победу над Густафссоном), и как человека — зовет к себе домой и делится секретами.
«Спорт-Экспресс» записал большое интервью с Грачевым, разбив его на две части. Сначала мы публикуем разговор только о работе с Джонсом, а через пару дней выложим вторую часть — о жизни в США и боксерской карьере.
***
— Как ты познакомился с Джонсом?
— В то время я еще работал инженером, у меня образование инженера нефтегазовой промышленности. Я жил в городе Розвелл, где инопланетяне прилетели в 47-м году. И там много нефти. И я тогда уже перешел в бокс, мне не хватало спаррингов, и мне сказали: «Приезжай в Альбукерке, там много боксеров». А у меня тогда девушка была, она как раз в Альбукерке жила. И говорит: «У нас есть тут такой мужик, Джонатан Хэм. Он тоже двухметровый, чемпион Америки, с ним классно спарринговаться будет». Я пришел, с ним поработал, и Брэндон Гибсон и Грег Джексон меня увидели: «Хочешь с Джоном Джонсом в пару стать?» — «Хочу-хочу». И я к нему залез.
А эмэмашники, я это заметил в Америке, не любят особо в шлемах спарринговаться. Я свой надел, мы стоим с ним — ту-ду-ду-ду, работаем. А у него стиль такой, очень неудобный, он делает то, что хочет, и так, как у него получается. И мы стукнулись головами. Я думал, несильно, но присмотрелся — у него кровь хлещет. Говорит: «У меня рассечение?» Я вижу — вдруг все забежали в клетку, думаю: «Блин, меня сейчас будут бить». Я снял перчатки, отошел в сторону, но в итоге все поняли меня: «Бывает-бывает». И мы так познакомились, продолжали работать, пока я жил в Нью-Мексико. Потом я переехал в Калифорнию, потом в Колорадо, и в 2018 году меня его тренер, Брэндон Гибсон, набрал и говорит: «Мы готовимся второй раз на Густафссона, ты стилистически подходишь, хочешь приехать, нам помочь?» — «Да, конечно». И так я сюда залетел.
«У меня руки длинные, но у Джонса они нереально длинные. Такие я видел еще только у одного боксера из Нигерии»
— Как ты помог заострить Джонсу чувство дистанции перед реваншем с Густафссоном? В первом бою он много пропускал, было видно, что тяжело ему с габаритным длинноруким бойцом, который хорошо боксирует.
— В боксе самый главный панч — это джеб. У него руки вот на столько длиннее моих (показывает промежуток сантиметров в 15-20. - Прим. «СЭ»). У меня руки длинные, но у него просто нереально длинные. И когда я обыгрывал его джебом, я говорил: «Джон, тут что-то не так. Вот выстави руку», он выставлял, и было видно, насколько его рука длиннее моей. «Почему ты проигрываешь? Надо чувствовать дистанцию, у тебя длинные руки, длинные ноги, используй их так, как Бог дал». И мы часто, когда в паре стоим, я работаю своим джебом, стараюсь обыграть его скоростью, разными боксерскими нюансами, а он работает на длину и свои трюки включает. Он по боксу сильно вырос за последние три-четыре года.
В первом бою с Густафссоном ему было неудобно работать с длинным соперником, который знает, как использовать свою длину. И он пропускал удары, длинные эти апперкоты. А во втором бою я увидел, что когда Густафссон начинал работать джебом, Джонс стоял на нужной дистанции и — тух — ногой его касался. Я сразу понял, что таких проблем не будет.
— Ты когда-нибудь в жизни еще видел человека ростом 193 см, у которого такие же гигантские руки, как у Джонса, 215 см?
— Одного. (Смеется.) Я в Вегасе спарринговался с боксером по имени Эфе Аджагба, он из Нигерии. И у него тоже руки... у меня рич 81 дюйм (205 см), а у него 86 (на самом деле, 85 - 216 см).
— У Джона вообще жесткий джеб?
— Когда он его применяет так, как надо, — то да. Но у него много эмэмашных нюансов, когда он просто выкидывает джеб. Но когда решится и пробивает — бух — то очень чувствительный. Но чтобы иметь реально твердый джеб — нужен боксерский движок такой в тебе.
— Какой панч у него самый сильный?
— Он, кстати, научился передним боковым хорошим бить. Такой нюансовый удар для него, когда попадает им, то бьет очень сильно. Правым прямым, когда он вкладывается, тоже прям втыкает в тебя. У него жесткий удар. Он, как я, длинный и высокий, ему длинные удары хорошо идут.
— Сейчас он набрал где-то 10-15 кг, чувствуется, что он стал мощнее, удар тяжелее?
— Да, конечно. Я раньше думал, что он не прирожденный тяж, но даже если он выйдет туда с 105 кг, он все равно будет побеждать. Настолько сильные у него навыки, борьба, понимание ММА.
«Джонс даже не хотел выходить на бои с Рейесом и Сантосом. Сейчас у него совсем другой настрой, ему все интересно»
— Вот эти три года, что он не дрался, вы были на связи часто? Как активно он тренировался?
— Он за эти три года, можно сказать, не отдыхал. Мы часто у него в гараже тренировались, даже когда он разошелся с Jackson Wink, он продолжал свои тренировки. Много качался, привозил разных лифтеров, которые ему помогали, составляли программы. И со своими ударниками и борцами тоже работал. У него дома в гараже целый зал, маты, груши, снаряды, экипировка на лифтинг. Все есть. Сейчас он занимается в старом зале Jackson Wink, который давно скупила другая компания, он там проводит вечерние тренировки. Он привез Уолта Харриса, Йоргана де Кастро, других тяжеловесов, некоторые местные подтянулись. У него такая команда, серьезная.
Я с ним тренируюсь два-три раза в неделю, я тоже потихонечку готовлюсь к своему бою, поэтому много времени провожу в боксерском зале. Но, например, когда он готовился к Густафссону... я все секреты не буду выдавать, но он тренировался шесть дней в неделю, от двух до четырех раз. Думаю, и сейчас такая пахота идет. Когда мы работаем с ним, он просит меня делать то, что делает Ган. Держать на дистанции, входить, пробивать. Я говорю ему: «Если Ган придет к тебе с таким пистолетом, то отвечай так. Если зайдет тут, то делай так». Иногда дриллинг делаем, а когда спарринг, я стараюсь подстраиваться под Гана. Мне нравятся такие бойцы, как Ган. Спортивный и на ногах танцует, умеет передвигаться, понимает обходы, хорошая техника есть. И время от времени он показывает силу, с Туйвасой жестко пробивал, сначала обыгрывал снаружи, а потом закрывал дистанцию и добивал. Мне такие пацаны нравятся.
— Как думаешь, почему Джон так слабо подрался с Рейесом и Сантосом?
— Когда он дрался с ними, я не входил в его состав партнеров. Почему, я не знаю, я думаю, для Рейеса бы классно подошел. Но из того, что мне говорили, психологический настрой у него был не тот, и просто не хотел он на эти бои выходить даже. Но вот что я скажу сейчас. Сейчас у него настрой классный, ему интересно тренироваться, интересно узнавать новое, энергия в комнате классная. Сейчас он правильно подготовится.
— Что он вообще за человек в общении, как ведет разговор?
— После тренировок мы всегда о боях, об этих нюансах. Мы говорим о жизни, о том, что влияет на нашу подготовку, на выступление, какие у нас проблемы, как мы можем друг другу помочь. Это очень классно. Как бойцы, как мужчины, мы не должны говорить, что у нас плохо, какие проблемы, как мы боимся. А тут мы с ним все обсуждаем открыто. Становится лучше от этого, терапия такая.
— Он обязательный, приходит на тренировки вовремя?
— На этот тренировочный лагерь он всегда приходит вовремя, если что-то отменяется, он всегда заранее говорит. Да, я тоже слышал, что раньше было такое — пацаны собираются, Джона нигде нет, только на следующий день приходит. Но на этих сборах такого пока такого не было.
— Как тебе скорость Джона? На последних видео он какой-то медленный и с Рейесом был такой же, без динамики и скорости.
— Первый раз, когда я начал с ним спарринговаться, скорость у него была вообще топовая, особенно при ударах ногами. Это 2018 год был, когда к Густафссону. Скорость была классная, потом он ушел, стал много качаться. Я время от времени с ним качался, и потом, когда он сказал: «Лень, давай начнем спарринговаться», он был явно медленным. Он набрал, был уже 118 кило, был медленный. Потом начал снова обрабатывать себя, вес скидывать, и сейчас у него скорость напоминает старого Джонса. Но опять-таки, когда он использует свои удары так, как нужно. Потому что иногда он лениво немножко работает.
«Джон опасался Нганну так же, как он опасался Рамбла в 2014 году»
— По бойцовскому интеллекту он по-прежнему так же хитер, умен?
— Да-да, стопудово. Это будет его один из решающих факторов в этом бою. Психологический настрой, когда он выходит в клетку, у него максимальный: «Что бы ни было, я не проиграю». Вот пример его fight IQ, я когда выхожу с ним, я стараюсь пробивать джебом, двоечку, держу на дистанции. И как-то я так работал, обрабатывал его джебом, первый раунд выиграл, все отлично. И второй раунд он просто поставил гард и начал давить вперед. Берет клинч, давит сюда, я несу его вес, и даже по боксу это более-менее легально. Давит меня весом, раз — тух — снизу быстренько пробил. Оттолкнул — опять пробил, потом по корпусу пробил, повесился на меня, сбивает, и я должен опять под него подстраиваться. Он понимает, что это такое — изменить что-то и сбить человеку планы. Для меня это было неудобно.
— Как у Джона сейчас с защитой от апперкотов? Этот удар часто доставлял ему неприятности.
— Мы когда готовились на Франсиса, он же любит такие высокие дикие апперкоты бросать, мы много работали над защитой от них.
— Что вообще Джон в личном разговоре говорил о Нганну, чувствовался если не страх, то опасение?
— Я думаю, хоть и не говорил, но страх... может, не страх, но понятие было, что один вот такой удар, и проснешься уже на канвасе. Я помню, что он мне давным-давно говорил, когда у него должен был быть бой с Рамблом Джонсоном... он тоже много нервничал, потому что тогда Рамбл просто всех вырубал намертво. И Джон волновался так же насчет Нганну.
— То есть с Ганом ему психологически легче?
— Я думаю, да. Полегче ему по ночам спать.
— Джон делает в этом кэмпе что-то сверх нормы? Остается после тренировок или пораньше приходит?
— Да, делает. Он, например, пацанам говорит: «В 8 вечера все встречаемся». Мы приезжаем — а он уже весь потный, отработал с тренерами. И только потом начинается тренировка. Он приезжает в 19.00 или в 18.30 и начинает пахать. Когда он готовился к Густафссону [реваншу], недельное расписание у него тоже было очень плотное, объем работы, который ему давали тренеры, был очень серьезный.
— Джон думает, что без борьбы он может у Гана выиграть? Чисто в стойке.
— Я не могу раскрывать все секреты, но Джон и команда видят много слабостей у Гана в стойке. Насчет борьбы сказать не могу, я ударник, но думаю, что Джону нужно забороть его, это будет преимущество. У Джона контроль в борьбе вообще нереальный. Но я думаю, он способен перебить его на стойке тоже, уверен, он найдет мишень.
— А Джон вообще работает над борьбой? С Рейесом она у него была неузнаваемо плохая.
— Да, он пашет над ней. Я лично не могу ответить, потому что не хожу на бойцовские тренировки, но нам высылают расписание, и я там вижу, что среда — борьба, пятница — борьба, потом — ММА, потом снова ММА, потом джиу-джитсу. У него есть свое время на борьбу. С Рейесом она была реально непонятная какая-то, но я не присутствовал в кэмпе, поэтому не могу сказать.
«Джон платит партнерам 1000 долларов в неделю. Канело — 2000»
— Я слышал, что Джон платил тебе за помощь в подготовке к реваншу с Густафссоном 1000 долларов в неделю, это правда?
— Да, это такая стандартная ставка. Но я с Джона сейчас не зарабатываю, просто по-братски помогаю тренировками. Там мой тренер Брэндон Гибсон приходит, всегда классно с ним поработать. Я открыл сейчас в Альбукерке компанию по personal training, примерно три года назад. Сейчас подо мной работают четыре тренера. Ко мне приходят клиенты, я их беру на себя либо раскидываю по тренерам. Я десять часов в неделю работаю, и мне денег до крыши хватает.
А что касается гонорара... У меня друг работал с Канело, там, по-моему, 2000 платили, но работа была очень жесткая. У Канело три-четыре партнера, он спарринговался три-четыре раза в неделю, он бьет этих пацанов. И если тебя нокаутируют, то отправляют домой и приводят следующего. А Джон такой, он сильно не спаррингуется. Я когда приехал в 2018 году готовиться к Густафссону... я привык к таким суровым боксерским спаррингам, тяжелым. Мы с Джоном один такой провели, он, конечно, не отступал, но после спарринга сказал: «Слушай, я такие спарринги не люблю». — «Да, конечно, шеф, как скажешь, я приехал, чтобы тебе помочь». Он на спаррингах не любит зарубаться.
— Он может к себе домой позвать, на чай и так далее?
— Да-да, я у него был дома. Он иногда просто по-братски посидеть-отдохнуть зовет, иногда говорит: «Слушай, хочу tape своего соперника посмотреть, приходи, посмотрим». Он не всех приглашает, аккуратно выбирает, с кем он дружит более интимно, скажем так.
— В чем он тебе открыл больше всего глаза на подготовку, на отношение к делу?
— Самое лучшее, что я взял у Джона, — это его психологический настрой на дело, как он готовится. Он tape смотрит просто часами каждую неделю. Часто говорит мне: «Я уже в клетку выхожу и знаю, что этот человек будет делать, какая атака будет, как он будет защищаться от этого удара и от этого. Я уже смотрел это тысячу раз». Я когда в любителях начинал, как-то не любил tape смотреть, потому что всегда на нервах сидел. А у Джона наоборот. Да, вначале соперник всегда будет казаться страшным, будешь бояться, но чем больше его смотришь, тем быстрее поймешь, что он допускает много ошибок. Когда выучишь, как он двигается, как защищается, тебе будет психологически легко. И я так начал готовиться к своему бою, последние три-четыре боя tape смотрел просто часами. Для меня это было открытием, как будто ты психологически выпускаешь пар немного.
