«Побывал в 50 странах. Если скажут выбрать город, откуда не буду выезжать всю жизнь, — выберу Москву». Арман Царукян — главная угроза для Махачева
Команда Федора Емельяненко проводит сбор в Приэльбрусье, в Терсколе, высота — 2150 метров. Воздух чистейший, природа вокруг красива необычайно, но бегать тут — и тренироваться вообще — куда тяжелее, чем на равнине. Зато выносливость улучшается. Потому и ездят сюда бойцы со всей России. Приехал в эти края и финалист «Гран-при Bellator» Александр Шаблий — он неподалеку, в Тырнаузе. Где-то тут бродит Вячеслав Дацик — его ждет бой с Александром Емельяненко (дата не определена, ориентировка на конец февраля). А еще в Приэльбрусье прибыл топовый легковес UFC Арман Царукян — главная угроза для Ислама Махачева. Но, прежде чем подраться с Махачевым вновь (в первом бою Арман проиграл единогласным решением судей, но произошло это в 2019-м — когда краснодарцу было всего-то 22 года), Царукяну нужно победить недавнего чемпиона UFC Чарльза Оливейру — в ночь на 14 апреля на UFC 300.
Во вторник армяно-российский боец посетил зал, где базируется команда Федора, и провел там тренировку. Пока Вадим Немков, Сергей Билостенный и Анатолий Токов поднимали штанги, а Денис Тюлюлин лупил по груше, Арман отрабатывал борцовские фишки — вместе с личным тренером по вольной и спарринг-партнером. После же тренировки Царукян дал развернутое интервью «СЭ».
«Уверен, что бой с Оливейрой будет претендентским. Никакие Гэтжи и Холлоуэй не будут претендовать на титул»
— Выбрал Приэльбрусье, потому что это самое высокое место для тренировок в России, — говорит Царукян. — Высокогорье. Первый сбор здесь проведу, второй — в Кисловодске, на среднегорье, а потом, за восемь недель до боя, улечу в Америку. Входим в форму, работаем над силовой работой, над выносливостью, а уже потом приступим к борьбе, к спаррингу. Сейчас больше — наработки, акцент на силовой работе.
— В Америке будешь тренироваться в American Top Team?
— Да, American Top Team. Я уже обжигался пару раз, готовился в Америке в разных клубах — и это было неудачно. А в American Top Team сколько раз готовился — столько раз выигрывал, и почти всегда досрочно.
— Какие были эмоции, когда объявили бой с Оливейрой? Бой крутой — вне всяких сомнений.
— У меня было два имени — Гэтжи и Оливейры. Мы ждали развязку — с кем будет драться Ислам. Если он с Гэтжи — значит, я с Оливейрой. Если он с Оливейрой — значит, я с Гэтжи. Так получилось, что Ислам не смог подраться. Не знаю, в связи с какими обстоятельствами... Когда он сказал, что травмирован... я так понимаю, он не травмирован, просто, может, не подходили даты для боя — или Рамадан, или еще что-то. Я рад, что мой бой — претендентский, что в случае победы я подерусь за титул. То есть никакие ни Гэтжи, ни Холлоуэй не будут претендовать на титул.
— Ты в этом на 100 процентов уверен? У UFC порой достаточно странный матчмейкинг — нацеленный на хайповые бои.
— Сколько раз Дана говорил [о том, что бой с Оливейрой — претендентский]. Не думаю, что он болтает просто так. Думаю, бой с Оливейрой будет за титул. А если не будет за титул — буду бить всех до тех пор, пока мне не дадут титульный бой.
«Оливейра в первых раундах падает в нокаут, встает, думаешь, что он уже сдох, а он нокаутирует и душит людей»
— Как бы ты коротко охарактеризовал Чарльза Оливейру?
— Честно говоря — очень опасный, хорошо бьет, грэпплинг сильный. Но есть и минусы. Хороший, сильный, опытный боец — так бы я сказал.
— А минусы какие?
— Минусы... вольная борьба — минус. Какой еще у него минус... не умеет работать вторым номером. В принципе — все.
— То есть его можно свалить и законтролировать — и забить.
— Если он не умеет вторым номером работать — его можно просто бить и прессинговать.
— Кстати, в рубках он неплохой. Сергей Торосян обратил на это внимание — что рубиться с ним не стоит.
— Прессинговать — это же не рубиться. Ты прессингуешь — уходишь, опять заходишь. Не давать, чтобы он прижимал тебя к сетке.
— Да, у Оливейры было 11 побед подряд. Но до этого были четыре поражения сабмишенами, хотя он и хорош в грэпплинге. Будто бы есть некая ментальная нестабильность...
— Нет, он очень стабильный. За последние 12 боев он проиграл только раз — Исламу Махачеву, одному из лучших в нашей весовой. Что было раньше — это не считается, так как сейчас он совсем другой боец. Если раньше он чувствовал чуть отпор, сразу давал заднюю. А сейчас дерется до конца. В первых раундах падает в нокаут, встает, думаешь, что он уже сдох, а он нокаутирует и душит людей. У него с менталкой все хорошо.
— Есть такое, что его карьерный путь вызывает не то что восхищение, но большое уважение — был джорнименом, а стал чемпионом UFC.
— Да, конечно. Если честно, он был мешком каким-то, серия поражений, проигрывал всем подряд, а потом начал вырубать всех в нашей весовой, стал чемпионом, защитил титул два или три раза. Проиграл только Исламу, выиграл Дариуша, был претендентом, и тут я появился в топ-5 — и решили организовать наш бой. Я на 100 процентов уверен, что наша пара будет драться за титул.
— Не считая Махачева, Оливейра для тебя самый опасный соперник в легком весе? Или все-таки, может быть, Матеуш Гамрот?
— Нет, Гамрот — нет. Это было давно (Царукян уступил Гамроту единогласным решением судей в июне 2022 году, Арман не согласен с судейским вердиктом. - Прим. «СЭ»). Я сейчас на другом уровне, а он остался на том же уровне, на котором был. Опасные — Гэтжи, Оливейра.
«Если бы Джонсон был такого же размера, как Джонс, то победил бы его. У него намного больше навыков»
— Деметриусу Джонсону задали вопрос: «Если бы ты выбирал, как дрался бы твой сын — ты бы выбрал Хабиба или Чарльза Оливейру?» Джонсон ответил, что выбрал бы Оливейру, так как тот более разносторонний (Джонсон в оригинале сказал, что Оливейра опаснее в большем количестве зон боя. - Прим. «СЭ»). А как бы ответил ты?
— Я не выбрал бы ни Хабиба, ни... кто второй?
— Чарльз Оливейра.
— Ни Чарльза Оливейру точно. Я бы выбрал Джона Джонса либо Деметриуса Джонсона. Это самые универсальные бойцы, они показывали нереальные бои.
— Если представить, что Джонсон был бы такого же размера, как Джонс, кто бы выиграл?
— Конечно, Деметриус Джонсон, у него намного больше навыков. Ну, легковес может делать разные вещи. Даже на сегодняшний день никто не делал таких вещей, которые делал он в свое время.
— Ты когда-нибудь пытался повторить его суперболевой прием в полете? (армбар в полете, который Джонсон провел в бою с Рэем Боргом)
— Ну, у меня чуть другой вес — легковесы могут делать разные вещи (имеет в виду бойцов наилегчайшей весовой категории — до 56,7 кг. - Прим. «СЭ»). Нет, я не пробовал. И, честно говоря, не собираюсь пробовать, так как не хочу потерять позицию — я лучше переведу и там забью его.
«Мне не дали бы ни главные бои вечера, ни Оливейру, если бы я не говорил всякую чушь, которую любят. Приходится болтать»
— Ислам Махачев дал тебе ответ — правда, это было с улыбкой сказано — что тебе нужно тренироваться и подрасти. Не могу не попросить твоего ответа. Можно тоже с улыбкой.
— Растем, тренируемся, идем за ним. Как видишь, здесь не прохлаждаемся. Растем с каждым днем и тренируемся. Но я знаю, что Ислам тоже тренируется — думаю, наш бой будет одним из самых конкурентных.
— Ты сказал, что можешь нокаутировать Ислама в первом раунде. Ты это сказал для привлечения интереса к вашему потенциальному поединку или действительно есть такая уверенность, что...
— Уверенность, конечно, есть. Но все равно надо говорить вещи, привлекать внимание, чтобы люди говорили об этом бое — о нем и обо мне. Делаю это для того, чтобы мне дали этот бой. Если я ничего не буду говорить, мне никто ничего не даст. И Чарльза Оливейру мне бы тоже не дали — если я бы сидел, молчал. И главные бои вечера мне бы не давали, если бы я не говорил всякую чушь, как они любят.
— А ты сам это любишь? Нет такого: «Блин, да зачем мне это...»
— Что-то нормальное хочется говорить, но что-то чересчур — конечно [нет]... Я бы хотел, чтобы UFC было как PFL. Зашел, ты знаешь, что «Гран-при», вот восемь бойцов, если ты лучший в этом году — все будут с тобой драться, не надо болтать, ничего не говорить. Пришел, подрался, заработал — ушел. То есть не надо в медиа кривляться, рассказывать, в каком раунде ты нокаутируешь, и так далее. Но нам приходится. Чтобы нам платили большие деньги, нам надо болтать.
«Бои Нганну мне неинтересны. Я там ничему не научусь»
— Как бы ты оценил крепость подбородка Ислама Махачева? Нет ощущения, что он не настолько крепкий, как у Нганну или Хабиба, которые удары съедают — и им просто все равно?
— Держак у Хабиба, конечно, намного мощнее. Хабиб никогда не падал. В нокдауне не был. А Ислам был и в нокауте, и в нокдауне. Так что у него держалка не такая, как у Хабиба. Нганну — незнаю. Его бои я особо не смотрел. Он для меня не особо интересен.
— А почему неинтересен? Он же нокаутер, всех сносит...
— Да, он крутой. Но он дерется... Если посмотреть его бой — я там ничему не научусь. Мне лучше посмотреть бой Джона Джонса, или Деметриуса Джонсона, или Сен Пьера — чтобы научиться чему-то... А там [в боях Нганну] размашистые удары. Вообще, бои тяжеловесов я крайне редко смотрю.
— А бой Сергея Павловича и Тома Аспиналла смотрел?
— Конечно, переживал за Серегу. Но... иногда бывают плохие дни.
«Я на 100 процентов российский боец. Так как в UFC нет армянских бойцов, хочу представлять Армению. И параллельно Россию, конечно же»
— Мы составляем рейтинг лучших российских бойцов, опрашиваем ММА-журналистов. Но самый распространенный комментарий, который вижу: «Что там делает Царукян?! Он из Армении, армянин!» Ответь людям, которые не считают тебя российским бойцом.
— Я на 100 процентов российский боец. Вырос здесь, тренировался здесь, тренируюсь здесь, ходил в школу здесь, ходил в универ здесь, с российским паспортом. Просто выступаю за Армению. Так как нет ни одного армянского бойца, [который выступает] за Армению, хочу представлять эту страну. И параллельно Россию, конечно же.
— Теперь другая организация проверяет бойцов на допинг (DFSI вместо USADA. - Прим. «СЭ»). Тебя проверяли?
— Как они стали, в этом году еще не проверяли. Но я сейчас в Приэльбрусье, и они думают: «Да ладно, туда не будем ехать так далеко». Скорее всего, когда спущусь, поставлю отметку «Кисловодск» или «Краснодар», тогда они, думаю, приедут.
— К Денису Тюлюлину, кстати, приехали сюда.
— Приехали уже?! Ничего себе! У него еще боя нет, а приехали. Но меня проверяли прямо перед Новым годом — может быть, из-за этого. Либо они знают, что я в Америку прилечу — может, потом будут проверять.
— А сколько проверок в год?
— 18-20 проверок. Смотря на каком уровне дерешься, с кем ты дерешься. Если ты чемпион — у тебя много проверок. Если главный бой вечера — USADA проверяет, потом атлетическая комиссия города, в котором ты дерешься, проверяет. Очень много тестов. Посмотрим, что будет новое. Думаю, все будет одно и то же, никакой разницы. То, что они говорят, что не будут в 6 утра ломиться в квартиры, будить — думаю, это все ерунда. USADA приезжало в 7 утра — звонило в дверь. Тем лучше для меня — так как я еще не успевал в туалет сходить. Шел в туалет, отдавал все анализы и ехал на тренировку. А в середине дня я могу быть не дома. А так — рано приезжали, чтобы наверняка был дома.
Денис Тюлюлин, средневес UFC: «Ко мне вчера приехали. DFSI. Различия с USADA есть. USADA предупреждали о приезде. Не заранее, но в тот же день — типа «Где ты?» А этот приехал на территорию и спросил: «А где у вас такой-то есть?» Серега [Билостенный] спросил: «А что такое?», а он: «Да я доставщик». И он пришел».
«Стал лучше выступать благодаря хорошей еде. Раньше думал, что это все ерунда, но нет — топливо имеет большое значение»
— Был флешмоб в Instagram* (сеть принадлежат Meta, которая признана экстремистской и запрещена в России.) — кто сколько стран посетил. Там, правда, не весь список стран был. Ты там отметил, по-моему, 45 стран...
— В молодости я говорил отцу: «Хочу туда полететь, хочу туда полететь». Он говорил: «Лети, смотри». Я Азию всю объездил.
— Сколько стран ты всего посетил?
— Не знаю, не считал. Где-то под 50, наверное. Я не был только... в каких странах я не был... в общем, есть страны, в которых я не был.
— Но хотел бы побывать.
— Да, хотел бы побывать. Хочется поехать... не то что в страну, а вот в Италии есть река... озеро Комо. По-моему, так называется. Туда хочу поехать. В Швейцарию хочу — на лыжах покататься, во Францию — в Куршавель. То есть в отдельные места. Я был в Италии, в Милане — а в Риме не был. Италия для меня уже родная страна. Мой диетолог — итальянец. Когда я нахожусь на боях — ем итальянскую еду, пасту, масло итальянское, сыр итальянский. Из-за этого и выступления лучше стали, и весогонки лучше стали. Я раньше думал, что это все ерунда — если тренируешься, пашешь. Но нет — топливо большое значение имеет для твоего настроения, для твоей энергии. То есть раньше, когда я сам питался, я недовосстанавливался где-то, где-то энергии не было на тренировках. А сейчас чувствую себя отлично.
— Тебе в России хватает хороших продуктов?
— В России продукты мне нравятся даже больше, чем в Америке. Потому что здесь я могу достать домашнее молоко, домашнее мясо, домашнюю курицу, домашние яйца. А в Америке... ну, есть, но надо заморачиваться — это все тяжело, дорого, не до этого.
— И в Хабаровске это можно сделать [достать хорошие продукты]? (Царукян вырос в Хабаровске. - Прим. «СЭ»)
— И в Хабаровске. Мне повезло, что мой отец любит скотоводство, и у нас всегда была ферма — есть и коровы, и барашки, и индюшата, и курица своя — яйца свои, то есть всё свое.
«В Кремле не бывал. Если пояс выиграю, может, Владимир Владимирович туда позовет»
— У тебя в списке стран, которые ты посетил, была Монголия. Это удивило. Как ты там умудрился побывать?
— Проездом был, на машине.
— Куда же ехал?
— Не помню. Мы с отцом раньше ездили по всей России — заезжали в разные города. Мы от Хабаровска доезжали до Краснодара на машине, путешествовали по всем почти регионам. Не знаю, для чего мы заезжали в Монголию. Мы заехали, пересекли границу и поехали дальше. То есть гулять я там не гулял. Но там же был список, где я был. Я там поставил отметки, где и пересадки [в аэропортах] делал.
— Москва уступает мировым столицам? Если объективно, если отбросить патриотизм.
— Если скажут выбрать один город, откуда не буду выезжать всю жизнь, я бы выбрал Москву.
— Почему так?
— В Москве есть все, что хочешь. И деньги, и инфраструктура, и тренировки, и люди. Большой город. И земляков много.
— А в Кремле ты был?
— В самом Кремле?
— Да.
— Нет, в самом Кремле [не был]. Еще Владимир Владимирович не звал. Как пояс выиграю — может, позовет. Я жду, Владимир Владимирович!
