«В Литве начали на меня немножко бычить». Откровения Анны Пракатень после ухода из сборной России
Представителей российской команды по академической гребле на Олимпиаде в Париже не было, так как сборная отказалась от участия в квалификационных соревнованиях из-за дискриминационных условий отбора. Зато до Франции добралась Анна Пракатень, которая на Играх в Токио завоевала в составе нашей команды серебряную медаль. В апреле 2023 года стало известно, что Анна будет представлять сборную Узбекистана. Для нее это уже второй переход, ведь до 2016 года она гребла за родную белорусскую команду.
В Париже повторить медальный олимпийский успех у Пракатень не получилось. На Играх-2024 она не смогла преодолеть полуфинальную стадию. О том, что было не так, и причинах перехода в Узбекистан спортсменка рассказала в интервью «СЭ».
Первые предложения о переходе пропускала мимо ушей
— Помните день или момент, когда точно решили, что надо переходить в другую сборную?
— Такого конкретного дня не было. Мне до этого поступали предложения, но я думала, что все наладится, поэтому отказывалась. Однако после каждый раз приходили эти мысли о переходе. Точкой стало то, что у нас поменялся главный тренер. Как раз в этот момент поступило очередное предложение. Я поняла, что здесь больше не смогу, и согласилась на переход.
— Какие предложения были помимо Узбекистана?
— Планировалась Сербия, да и от других сборных шли разговоры. Можно было перейти, например, в Турцию.
— Что было не так с новым главным тренером?
— Нет, с ним все так. Просто у нас немножко другие планы и задачи. Ему нужны перспективные и молодые, а мы уже старые. Не сошлись с ним в интересах.
— Главной причиной перехода было выступление на международных стартах?
— Да. Хотелось выступать и попробовать еще себя показать. Не хотелось, чтобы просто забыли по щелчку. Я вообще не вижу, чтобы сейчас писали про олимпийских призеров Токио-2020 в академической гребле. Такой успех же забыть нельзя! Об этом надо помнить и рассказывать. Нужно продолжать популяризировать греблю. Поэтому желание выступать на международных соревнованиях исходило из желания быть на виду, чтобы о тебе и о гребле вспоминали.
— Долго думали над предложением Узбекистана?
— Как уже сказала, первые предложения поступили летом 2022 года. Я отказала. Потом еще от них что-то приходило, но я пропускала мимо ушей. Мне было не до этого, потому что мы тренировались, готовились к чемпионату России и Спартакиаде. В принципе в команде сохранилась атмосфера, в которой хотелось тренироваться и делать что-то общее. Все друг друга понимали. Ничего не предвещало того, что я захочу перейти. Однако новое предложение осенью совпало со сменой тренеров и планов сборной. Тогда уже согласилась.
— Сложнее ли во второй раз менять гражданство?
— Скорее всего, я к этому отнеслась более осознанно, чем в прошлый раз. Понимала, что это даст какой-то шанс еще выступать. В целом Азия — это интересно. Другая страна, другой менталитет. Но когда я получала российское гражданство, то всем занималась сама с тренером. Поэтому всю волокиту ощутила на себе. Нам никто не помогал. На это было потрачено много сил, времени и энергии. А сейчас мне во всем помогли. Не было уже таких затрат с моей стороны, как было во время перехода в Россию.
— С финансовой точки зрения условия в Узбекистане оказались лучше?
— Можно сказать, что лучше, но есть везде свои нюансы. В России после Олимпийских игр нас тоже финансово не обидели. Но я не знаю, что было бы сейчас, если бы я продолжила там выступать.
— Как в Федерации гребного спорта России восприняли ваш переход?
— Алексей Свирин сказал, что я его обидела. Хотя я вообще с ним не разговаривала. Не знаю, почему такое пошло. Я просто сказала, что не хочу здесь больше грести. Сначала восприняли нормально. Спокойно отпустили. Потом кто-то где-то что-то написал, об этом узнали. Сначала не верили. А когда я выступила на международных соревнованиях, то поняли, что назад дороги нет. Хотя было предложение вернуться. Но это было бы уже не очень красиво по отношению к Узбекистану. В целом, можно сказать, нормально восприняли. Могли раздуть еще хуже. Я на них не обижаюсь. Надеюсь, что они на меня тоже.
— Свирин заявил, что с вашей стороны был обман: в феврале тренеру сообщили, что заканчиваете карьеру, а через 10 дней вас увидели в Узбекистане.
— Да, так было. А что мне нужно было им сказать? Из белорусской сборной 10 лет назад я ушла, потому что меня выгнали, точнее, оказалась не нужна тренеру. А тут я не знала, как поступить правильно. Решила сообщить о том, что завязываю. Не просила при этом ни денег, ничего. Хотела, чтобы меня сняли со всех ставок, вывели из списка сборной. Не понимала, как лучше сделать. Считает, что обманула? Хорошо, пусть будет так.
— Первым о переходе сообщил комментатор Дмитрий Губерниев. Он же первым публично и поддержал. Общались ли вы с ним на эту тему?
— Произошла довольно необычная ситуация. Мы гуляли с мамой в Минске. Вдруг понимаю, что это Дмитрий идет. Мама говорит: «Подойди-подойди!» Отвечаю: «Да я не знаю, что сказать». В конце концов мы с ним увиделись, пообщались. Он поддержал и отнесся к этому нормально. Сказал, что я молодец, что хочу дальше продолжать грести на международном уровне.
— Много ли было слов поддержки в период перехода? Или больше получили негативной реакции?
— Мне писали, спрашивали. Но я старалась не афишировать переход. Потому что сама не верила, что все так спокойно пройдет. Просто лишнее слово скажешь, а потом за него подтянут. Я этого очень не хотела. Все понимают, какая сейчас ситуация. Я никого не предавала, никого не подставляла. В тот период я находилась в Греции одна два месяца. Старалась абстрагироваться от всего. Родные поддерживали. Это самое главное. Со стороны спортсменов тоже поддержка была. Просто информация до них доходила по чуть-чуть. Когда увидели, что уже выступаю, то многие стали писать, в том числе иностранные спортсмены.
— По поводу иностранных спортсменов. Когда вы окончательно перешли в Узбекистан, практически сразу возник скандал в Литве, где местные гребцы возмутились вашим появлением. Как все было?
— Да, есть такие ребята. Они начали немножко на меня, так скажем, бычить. При этом в лицо никто ничего не говорил. В целом в Литве меня приняли очень хорошо. Не было никаких нападок. Только один спортсмен в СМИ высказался, что я хожу в российском комбинезоне. Но этого не было! Я прекрасно понимала, как себя вести, когда приезжала в Литву. Случился какой-то у него выброс негатива. Я приехала со сборной Узбекистана. Было неактуально меня воспринимать российской спортсменкой. Видимо, у него ко мне сложилось недоброжелательное отношение. Я к этому спокойно отнеслась.
В Узбекистане с любых соревнований встречают с оркестром
— Как приняли в сборной Узбекистана?
— Это было очень интересно. Они меня как будто боялись. Приняли настолько уважительно, что была даже сама в шоке. Не понимала, например, почему со мной общаются на «вы». Очень непривычно. Я же сначала уехала в Грецию и тренировалась одна, без ребят, но потом встретились в Литве. Сначала мне было тяжело из-за того, что они общаются между собой, а я ничего не понимаю. Языковой барьер давал о себе знать. Когда ты находишься на сборах, то хочешь с кем-то пообщаться и что-то обсудить. Поэтому складывалось непросто. Затем уже сдружились с ребятами. В целом вся команда и тренеры хорошо ко мне отнеслись.
— В Греции тренировались по планам питерских тренеров? Просто я заметил, что вы часто там бываете, да и сейчас находитесь в Санкт-Петербурге.
— Нет. Я просто иногда здесь живу. Тренируюсь самостоятельно. Хожу здесь в зал, плюс дома тренажер стоит. С питерскими тренерами не виделась. Хотя хотела бы. Если будет время, то позвоню, пообщаемся, если они не будут против. Могу детишкам провести мастер-класс какой-нибудь. Все спокойно.
— С ними никаких обид не осталось?
— Я думаю, что обижаться на меня не надо. Сделала все, что могла. Считаю, что наши медали тоже внесли вклад в развитие питерской гребли. Думаю, что личные тренеры остались не в обиде. Если честно, не общалась с ними на эту тему. Поздравляем друг друга с днем рождения. Пока так.
— Какие условия для гребли в Узбекистане?
— Плюс в том, что в Узбекистане тепло. Зима, конечно, тоже есть, но вода всегда открыта. Во-вторых, главный тренер вкладывает много усилий во всю инфраструктуру. Там сейчас классная база для подготовки. Условия хорошие. Единственный минус, что база находится за городом и нужно до нее ехать.
— По инвентарю тоже проблем не возникает?
— Изначально были трудности. Но сейчас, работая с иностранными тренерами и со мной, мы нашли все необходимое. С инвентарем на данный момент проблем вообще нет.
— К чему сложнее всего было привыкнуть?
— Ко всему. В первую очередь к еде. Жирновато, конечно: плов, мясо... Мы больше привыкли к европейским блюдам. У них тяжеловатая пища. С языком бывают трудности, хотя большинство говорят на русском. Да и менталитет тоже совсем другой. Когда я жила в Ташкенте, то было непривычно. Понятно, что это мусульманская страна, в которой свои традиции и обычаи. В коротких юбках не походишь, как я люблю. Хотя сейчас комфортно себя чувствую. Иногда мне кажется, что могла бы пожить там немножко. Спокойно ко всему отношусь уже.
— Язык учить не начали?
— Несколько слов и фраз знаю, особенно те, которые касаются тренировочного процесса. Не говорю сама, потому что стесняюсь, но понимаю, когда тренер говорит: «Приготовились», «Осталось 10 секунд», «На старт». Какие-то такие фразы.
— Медалей ждать долго не пришлось. На Азиатских играх в Ханчжоу выиграли золото. Как это все проходило?
— Это было лучшее время после чемпионата мира. Мы приехали сначала в Китай не в Олимпийскую деревню, а в другое место. Там была такая природа! Затем мы уже переехали в Ханчжоу. Китайцы, конечно, умеют проводить крупные соревнования. Мне очень понравилось. Понятно, что на Олимпиаде масштаб больше, но в Ханчжоу была просто незабываемая атмосфера. Все идеально: автобусы приходили вовремя, столовая работала как надо. На канале тоже все организовано. Я прямо наслаждалась гонками и тренировками. После чемпионата мира у меня вообще не было настроения гоняться, но там все изменилось.
— Как в Узбекистане отреагировали на победу?
— Я столкнулась с подобным впервые. Каждый раз у меня удивление, что с любых соревнований в Узбекистане встречают с оркестром. Это просто нереально. Приезжают родители, родственники, чиновники из министерства. Мне было не по себе. Интервью, оркестр, праздник. У них еще традиция надевать национальный головной убор, халат. Это очень круто.
Задачи в Париже были не выполнены
— Ваш переход МОК утвердил незадолго до Олимпиады. Волновались, что все сложится не так?
— Нет. Знала, что все будет нормально, потому что у них не должно быть ко мне претензий. Даже не задумывалась об этом.
— Какую себе задачу ставили в Париже?
— С этим очень тяжело. Вот именно, что мне не надо было ставить задачу. А начала ее ставить задолго до Парижа. На этом, наверное, прогорела головой. Вообще не насладилась Парижем, атмосферой и Олимпиадой. Сложный момент. Если говорить спортивным языком, то лодка вообще не ехала, не принимала. Сомнения были каждый день, которые все накапливались и накапливались. Задачи были не выполнены. Не того я ждала на Олимпиаде.
— Стала ли ударом неудача в полуфинале? Казалось, что финале Б вы уже просто докатывали.
— Да, это был сильный удар. После полуфинала понимала, что смысла уже никакого нет гоняться. Я прекрасно понимаю, что, скорее всего, медали бы не было. Но попадание в финал было для меня программой-минимум. Поэтому вообще не понимала, как так.
— Думаете, психология подвела?
— Может, психология. Но в любом случае я физически была не готова. Потерялся ход вообще. Лодка и я существовали как будто по отдельности. Возможно, не хватило тренировочного плана, сил, выносливости, скорости.
— Снова приведу слова Алексея Свирина. Она сказал, что если бы вы с Николаем Пименовым (выступает за команду Сербии. — Прим. «СЭ») не ушли из сборной России, то были бы в лучшей форме. Насколько согласны с этим утверждением?
— Я такой человек, что если мне дали таскать камень, то я его буду таскать. Если скажут, что это правильно, то буду это делать. Может быть, с другим планом у меня был бы другой результат. Но мы не сможем это узнать. Если бы я осталась, то, допустим, ехала бы лучше на Олимпиаде. Но как бы мы это узнали? Я бы не выступила в Париже, если бы осталась.
— Какие ощущения оставила Олимпиада?
— Недосказанности. Кажется, что я что-то еще не сделала. Как будто мне нужны были еще какие-то гонки. Недоделала что-то. Осталась в подвешенном состоянии. Париж как город мне понравился, но от Олимпиады какого-то колоссального удовольствия я не получила. Мы сами себе создаем настроение. Если у меня не получилось на гонке, то какое может быть настроение? Хочется сразу уехать, и все. Поэтому не могу сказать, что остались положительные эмоции. Но это опыт. Может, так должно и быть. Кто-то вообще туда не попал, а у меня появилась такая возможность.
— Долго ли пришлось отходить после?
— Не скажу, что долго. Получилось так, что мы там остались на пару дней. Это было непросто. Все ходят радуются, с медалями. Ты видишь этот праздник, видишь этот Instagram (соцсеть принадлежит компании Meta, деятельность которой признана экстремистской и запрещена на территории РФ. — Прим. «СЭ») весь в медалях. В этот момент хочется отключиться и все забыть. Узбеки хорошо выступают, берут награды, а ты просто лузер. И ты не понимаешь, что делать и куда бежать. А бежать некуда. Ты в этой деревне находишься и вырваться не можешь. Эта пара дней была самой тяжелой. После уже приезжаешь домой, где родные, друзья. Начинаешь немножко в себя приходить, принимать ситуацию. Потом начинаешь опять тренироваться. Так потихонечку отходишь. На самом деле все забывается быстро.
— Готовы ли к следующему циклу?
— У меня такое состояние, что я не то чтобы готовлюсь к циклу, а просто хочу получить кайф от гребли, чтобы не так все заканчивалось. Не говорю про дальнейшие четыре года. Но в данный момент хочу еще попробовать выступить. Есть желание тренироваться и соревноваться. Не знаю, насколько меня хватит.
— Оглядываясь назад, не думаете, что с этим переходом совершили ошибку?
— Нет, я не жалею, что перешла. Были моменты, когда было тяжело на тренировках. Тогда думаешь: «Блин, зачем я вообще сюда пришла?» Но никакого сожаления нет. Я познакомилась с замечательными людьми, тренировалась в хороших местах, знаю, что меня ждут, меня помнят. Считаю, что это все было не зря.
