СОЧИ-2014

Сегодня сборная России, накануне уступившая в четвертьфинале финнам – 1:3, покинула Олимпиаду. Представители НХЛ улетели чартерным рейсом утром, игроки из клубов КХЛ – днем.

Юрий ГОЛЫШАК
из Сочи

ВАЛЕРА, ПОГОВОРИ С ПРЕССОЙ!

Президент ФХР Владислав Третьяк говорил часа полтора без умолку. Это был великолепный конферанс к угрюмому спектаклю – НХЛ прислала самолет за игроками, улетающими в Северную Америку. Среди них были наши.

Казалось, Владислав Александрович и станцует, и напоет что-то – лишь бы разогнать тучи.

– С прессой надо дружить, – притоптывал на ветру лучший вратарь ХХ века. – С прессой надо общаться.

Время от времени поглядывал на часы. Уехал Антон Белов в комичной шапочке и невероятного кроя пальто. Загрузился в самолет, коротко обняв Третьяка, небритый Семен Варламов. Емелин с опухшей после финнов губой. Никем не узнанный скромник Марков. Кулемин с огромной коробкой под мышкой с надписью "Хоккей".

– Нет больше в Сочи хоккея, – находил силы шутить кто-то. – Кулемин увез.

Кого-то привез автобус, сбив металлические заграждения у ворот. Кто-то добрался сам.

– А я ночь вообще не спал. Разве заснешь после такого? – внезапно сообщал Третьяк. Возвращая внимание толпы корреспондентов.

Нашим хоккеистам, судя по глазам и щетине, тоже не спалось.

Валерий Ничушкин, казалось, утратил в росте по сравнению со вчерашним днем. Когда отыграл против Финляндии 3 минуты.

– Валера, поговори с прессой! – крикнул кто-то. Ни на что не рассчитывая.

Валера вздрагивал, испуганно покачал головой:

– Не, не буду…

Никто особо не огорчился.

Тем более, что сказанное Ничушкиным самое сокровенное немедленно пересказывал в диктофоны Третьяк.

– Я Валере сказал, чтобы не расстраивался. А он ответил, что для него большая честь приезжать в сборную. Даже если играть будет по три минуты.

Рассказывал и про Раска, финского вратаря. Оказывается, заметил его Третьяк давно и считает голкипером выдающимся. Не знаю, ставил ли в известность Зинэтулу Билялетдинова. Или только нас, журналистов.

– Вон Овечкин пошел! – кричал кто-то. Толпа корреспондентов поворачивала головы, куда указывал палец.

В двери аэропорта вписывался с двумя целлофановыми пакетами человек ужасающей худобы в меховой кепке. Такие ценятся возле Уральского хребта.

На крикнувшего укоризненно оборачивались все. Включая Третьяка.

– Ну так усох немного Овечкин, – смущался тот. – Проиграли же.

НЕ ЖДИТЕ, НЕ ПРИЕДУТ

К Третьяку тянулись ходоки. Преобладала молодежь, но попадались и граждане в возрасте.

Кто-то огорчал Владислава Александровича новостями, уже пристроившись под доброй рукой для фотосъемки:

– Я знаете, когда хоккей полюбил?

– Когда? – равнодушно взглянул сверху Третьяк.

– Когда посмотрел первый свой матч, в Лейк-Плэсиде, против американцев…

Третьяк побледнел. Заиграл желваками и одернул руку. Нашли время вспоминать.

Третьяк снова смотрел на часы. Взгляд его замирал. То ли не верил написанному на циферблате, то ли ждал, когда из "Командирских" выскочит кукушка. А она все не выскакивала.

Владислав Александрович беспокойно переминался с ноги на ногу. До нас всех внезапно дошло, кого ждут – самолет уж прогрел двигатели, а нет наших великих. Нет Малкина, Овечкина и Дацюка.

Всем стало смешно. Безо всяких предположений.

Третьяк взялся за телефон. Прикрыл рот ладонью, чтоб не слышали.

Трубка что-то ответила, вторично за это утро удручив Третьяка. То Лейк-Плэсид, то еще новости. Надоело, понимаешь.

– Не ждите, не приедут, – обронил он на ходу. Глядя не на журналистов, а куда-то мимо. Прыгнул в автомобиль и умчался в сторону синих гор. Где Абхазия и мандарины. Где хорошо.

ПЯТЕРКА БОБРОВСКОМУ

До этого, впрочем, президент ФХР успел сообщить много интересного. Не исключено, сам того не желая.

Журналисты спрашивали мимоходом, возможна ли смена тренера в сборной. Может ли прийти Знарок или Быков с Захаркиным. Третьяк пожимал плечами:

– Ничего не исключаю. Вернемся в Москву, соберем исполком. Не сразу, конечно, дадим Билялетдинову очухаться…

Корреспонденты бежали в кусты у аэровокзала. Засыпали редакции "молниями": "Президент федерации хоккея не исключает возможности возвращения в сборную Быкова и Захаркина!"

А Третьяк, о том не зная, продолжал:

– Подготовка была нормальная, все хоккеисты приехали. Что федерация могла сделать для сборной – все сделала. Нужно восемь тренеров? Пусть будет восемь. Да хоть десять! У всех было огромное желание у себя дома выступить хорошо. Спросите любого хоккеиста! А вот не смогли взломать оборону финской сборной. Конечно, с одним голом трудно победить.

– Проблемы с игрой у нас были с первого матча.

– Да, весь турнир получился тяжелым. А складывалось для нас все удачно. Мне казалось, Америка и Канада – соперники сильнее, чем Финляндия и Швеция.

– Чехарда с вратарями вам понятна?

– Это – вопрос тренерам. Они решали, я не влезал. А тренеров у нас, слава богу, восемь. Эти вопросы и сейчас, и раньше решали только тренеры. И Тарасов таким был, и Тихонов. Даже министр обороны им был не указ. Принял решение снять меня с Олимпийских игр – снял. У него свои мысли, своя стратегия. Но и спрашивать надо с него.

– Вас не насторожило такое количество тренеров?

– А знаете – у канадцев столько же. Шесть человек сидит только наверху, в ложе… Надеюсь, на исполкоме Билялетдинов нам расскажет, почему мы стали забивать так мало голов. Я в сборной СССР играл спокойно – потому что знал: имею право на ошибку. И не на одну. Три шайбы Петров, Харламов и Якушев забросят всегда. Так и случалось.

– Билялетдинов хочет остаться. Понимаете его?

– Он – специалист высокого класса. Пусть исполком решает, но у него контракт до июля. Могу лишь сказать, что я против иностранца. Сборную России должен возглавлять русский тренер.

– Хоть одному хоккеисту можете поставить пятерку за эту Олимпиаду?

– Бобровскому.

– Такой профессионал как вы быстро чувствует, как сложится матч. В какой момент поняли, что ничего хорошего нас с Финляндией не ждет?

– Верил до последнего. Верил, что такие мастера могут переломить ход матча. Как в Квебеке. Проигрывали – 2:4, но победили – 5:4. Там тоже было беспросветно.

В ЧЕМ ВИНОВАТ БИЛЯЛЕТДИНОВ?

– С Билялетдиновым поговорили после матча?

– Да, заходил в раздевалку. Все были немногословны. Тяжело, когда так проигрываешь. Сложное состояние.

– Это поражение больнее, чем Ванкувер?

– Думаю, да. Там мы проиграли олимпийским чемпионам. Не знаю еще, как сыграют здесь финны. У себя дома – обидно! Ребята старались – но старания оказалось мало. Столько надежд было… Все, что есть в нашем хоккее лучшего, – все было в наших руках. Но разве можно выиграть Олимпиаду, забрасывая одну шайбу?

– Чего не хватило?

– Атакующей мощи. Которой мы славились. Мало забиваем. Хотя канадцы вон тоже мучились. Все играют в защите, и особенно – против нас.

– Самое большое начальство с вами на связь уже выходило?

– Пока нет.

– Варламов "поплыл"?

– Не думаю. Хотя в нем не чувствовалось уверенности.

– Полагаете, в 2011 году сделали правильный выбор?

– Пригласив Билялетдинова?

– Ну да. И отойдя от атакующего хоккея к оборонительному.

– А сейчас все от обороны играют! Считаю, выбор тренера был правильный. Его все поддержали. Билялетдинов все доказал на чемпионате мира – сейчас вообще никто не выигрывает десять матчей из десяти. А он смог. И забивали тогда больше всех, хотя звезд было не так много. У тех же шведов, кто бы не вылетел, выбор хоккеистов для сборной больше. А у нас – только вот эта команда. Ну, может, еще два, три, четыре человека…

Внутри наша команда была дружная, все друг друга поддерживали. Но игры не было. В Москве разберемся, почему. Думаю, Овечкину с Малкиным не надо было играть вместе, стоило поменять. Звено Радулова с Ковальчуком оказалось мощнее. По-человечески мы с Билялетдиновым общались, – но как мне вмешиваться? Говорил ему: обрати внимание, проиграли американцам почти все вбрасывания…

– Правда, что Малкин с Овечкиным в конце концов разругались.

– Я не слышал. И не думаю, что они разругались. Надеюсь, тренер нам объяснит, что с ними происходило. Люди могут забивать по 50 – 60 голов за сезон! Звезды у нас есть – а игры нет. Мощной команды нет. Будем разбираться. Тренер должен подумать, в чем он недоработал. Знаю, на пресс-конференции он сказал, что виноват. Пусть скажет – в чем? Я понимаю, сейчас он в шоке, выводы сразу не делаются…

И вот что еще. Если бы не две детские ошибки в матче с финнами, могли бы играть до конца. И победить. Обыграли Никитина один в один на полуметре. Войнов не добежал. И два гола! Но почему не забивало нападение?

– Не думаете сейчас, что тренер не должен быть освобожденный? Может, ему нужна постоянная практика?

– У вас все время одно и то же: то хотите освобожденного, то загруженного. Это же неправильно! Считаю, тренер сборной должен быть освобожденным. Иметь время ездить хоть в Америку, хоть куда – и смотреть, кого хочет.