СОБЕСЕДНИКИ Елены ВАЙЦЕХОВСКОЙ

После московской Олимпиады-80 Анатолия Старостина действительно называли счастливчиком. Потому что олимпийским чемпионом в личном первенстве - единственным среди целой когорты великих советских пятиборцев - он стал всего-то в 20 лет. Более того, на тех же самых Играх в Москве получил и вторую золотую медаль - командную, в составе сборной СССР.

Но так ли уж справедливо считать счастливой карьеру, в которой после столь ошеломительного успеха целых 8 лет вообще не было Олимпиад? А в 1992-м, завершая свою спортивную жизнь Играми в Барселоне, Старостин занял самое обидное из возможных мест - четвертое.

Потом он ушел из современного пятиборья почти на 20 лет. Вернулся в родной для себя вид спорта лишь четыре месяца назад - директором спортивной школы знаменитого среди пятиборцев поселка Северный.

- Анатолий, в таких случаях принято спрашивать: где ж вы раньше были-то?

- Сразу после Игр в Барселоне выставил свою кандидатуру на должность старшего тренера сборной России. Но большинством голосов меня "прокатили". Мне тогда очень хотелось остаться в пятиборье. Хотя бы для того, чтобы кому-то передать свои знания. Но - не получилось.

Лет шесть или семь спустя - уже не помню, в каком именно году, - я рискнул еще раз сунуться в ту же воду. И меня "прокатили" вновь.

- Но где-то ведь вы постоянно работали все это время?

- Сначала был заместителем начальника Центрального спортивного клуба федеральной пограничной службы России. Потом ушел в таможенные органы - тоже "под погоны". Занимался подготовкой сотрудников таможни - обучал их боевой стрельбе. Ну а несколько месяцев назад рискнул снова вернуться в пятиборье. На этот раз, правда, обошлось без голосования. Мне просто сказали, что вакантна должность директора ШВСМ "Северный".

- Получается, некую склонность к руководству людьми вы чувствовали в себе уже в 1992-м - недаром же стремились стать старшим тренером?

- Скорее, нет. Просто мне было уже 32 года, и в спорте я к тому моменту прошел все, что только можно. К тому же у меня был опыт "играющего" тренера. Да и период в стране был такой, что сильных тренеров в нашем виде спорта в начале 90-х почти не осталось. Кто-то уехал работать за границу, кто-то вообще сменил профессию.

* * *

- Ваша спортивная карьера всегда вызывала у меня двойственные чувства. С одной стороны, она, безусловно, успешна, как у любого человека, ставшего олимпийским чемпионом. Тем более - добившегося золота в личном первенстве. С другой - вы в самом расцвете сил попали под бойкот Игр в Лос-Анджелесе, из-за дисквалификации пропустили Игры в Сеуле. Даже когда я вспоминаю ваши индивидуальные выступления на чемпионатах мира, в памяти первым делом всплывает не тот, который вы выиграли в1983-м в Варендорфе, а те три, где вы остались вторым.

- Эти три серебряные медали я всегда расценивал, как хороший результат. Да и вообще все мои поражения были, скажем так, заработаны в честной борьбе.

- Насколько болезненным стало для вас известие о том, что сборная СССР по политическим соображениям не примет участия в Играх-1984?

- Очень болезненным. И не только для меня. Вы же сами через все это прошли - и знаете, что такое четыре года готовиться к главному старту, быть в расцвете сил и в самый последний момент лишиться возможности выступать.

- Многие вообще не нашли в себе сил продолжать карьеру после того бойкота.

- У меня таких мыслей не было, поскольку 24 года в пятиборье - не возраст.

- А что случилось перед Играми в Сеуле, когда вас дисквалифицировали?

- То, что все спортсмены так или иначе пользовались различными - и необязательно запрещенными - стимулирующими препаратами, не для кого тогда не было секретом. В моем случае это был оксибутират. Нам его рекомендовали в свое время для более быстрого восстановления, а в обычной медицине, насколько мне известно, прописывали даже детям с ослабленным здоровьем. То есть средство считалось достаточно безобидным.

К тому же я был так воспитан, что мне и в голову не могло прийти поставить под сомнение слова тренера или врача команды. Раз говорят, что надо принимать тот или иной препарат, значит, надо. Мы и принимали - всей командой. Кстати, когда меня дисквалифицировали, со стороны руководства не было никаких попыток уничтожить меня, растереть в порошок. Все прекрасно понимали, что я вообще никаким образом не причастен к нарушению.

- Но дисквалифицированы тем не менее были именно вы. И довольно громко.

- Та история получила широкую огласку лишь потому, что положительная допинг-проба случилась на чемпионате мира-1986 в Монтекатини. После чего мне пришлось вернуть уже выигранную золотую медаль. Гораздо хуже было другое: меня дисквалифицировали на 30 месяцев, и я однозначно пропускал Олимпийские игры в Сеуле.

Тогда даже жалел, что выиграл. По правилам тех времен чемпион мира шел на допинг-контроль автоматически, в обязательном порядке. Если бы не стал первым, никакой дисквалификации, скорее всего, не было. Кстати, на том же чемпионате мира Вахтанг Ягорашвили, с которым мы выступали в личном первенстве, очень плохо выступил в конкуре - набрал всего-то порядка трехсот очков. Соответственно, никакого допинг-контроля ему опасаться не приходилось. Иначе, вполне допускаю, он тоже мог бы попасть под дисквалификацию.

* * *

- Вы тогда не задумывались о том, чтобы вообще уйти из спорта?

- Думал об этом. Хотя не чувствовал себя старым, если честно. Да и все вокруг убеждали меня в том, что нужно продолжать выступления. Вот и решил остаться до Игр в Барселоне.

- Странная Олимпиада там была...

- Очень непривычная, я бы сказал. Начиная с того, что выступала там Объединенная команда, а вместо флага страны были олимпийские пять колец. Словно каждый бился сам за себя.

- Насколько объективным оказалось тогда ваше четвертое место в личном первенстве?

- На этот счет в пятиборье есть не то, чтобы традиции... На Играх в Москве, когда из спорта уходил Павел Леднев, все понимали, что ему уже не дадут победить. Логика была проста: раз человек уходит, значит, сам перестал чувствовать в себе силу.

Так произошло и со мной. В Барселоне я сам отдавал себе отчет в том, что не могу, да и не должен побеждать на этой Олимпиаде. Потому что уже набрали силу более молодые, более сильные. В том, что касалось командного первенства, я был, как говорится "железным зачетником" и совершенно не опасался, что могу это место потерять. Более того, понимал, что своим присутствием сильно облегчаю жизнь молодым на тот момент Эдику Зеновке и Диме Сватковскому: за спиной у надежного, опытного бойца всегда чувствуешь себя увереннее. Сам в свое время чувствовал себя так же - за спиной Леднева.

- В Барселоне вы с таким отрывом лидировали в командном первенстве...

- Да, вплоть до конкура. Я даже успел подумать, что вот он мой шанс уйти из спорта красиво, как в 1980-м ушел Павел Леднев - с командной золотой медалью. Но в конкуре Зеновка упал вместе с лошадью. Его вины в том падении совершенно не было. И несмотря на то, что по всем законам мы просто были обязаны победить, остались вторыми.

* * *

- Мы с вами разговариваем на том самом стадионе в Битце, где в 1980-м вы дважды стали чемпионом Олимпийских игр. Когда наблюдаете, как здесь выступают уже другие спортсмены, ностальгия присутствует?

- Уже нет. Лет 20 как прошла. Сейчас, напротив, все воспринимается очень буднично.

- Нынешнее пятиборье для вас интереснее, чем было во времена ваших выступлений?

- В мои времена оно было более веселым, что ли. Например, на Олимпиаде в Москве на каждый из пяти видов отводился один день, соревнования проходили достаточно быстро, так что оставалась масса свободного времени. Хватало на то, чтобы отдохнуть, пообщаться с друзьями и даже погулять по городу. Сейчас уже не расслабишься, все слишком плотно.

- Но по-прежнему интересно?

- Интересен прежде всего комбайн (вид пятиборья, в котором с недавних пор объединили бег и стрельбу. - Прим. Е.В.). Благодаря этому появилась достаточно непредсказуемая интрига, что для зрителей, конечно, хорошо. Нынешнее пятиборье, я бы сказал, с одной стороны, стало совсем современным, но одновременно с этим менее серьезным, что ли. Не говорю уже о пятиборцах, выступавших в 50-х годах прошлого века. Тогда вместо конкура в программе существовал такой вид, как кросс на лошадях с преодолением естественных препятствий. По сравнению со звездами тех времен мы были гораздо более "игрушечными".

- Сидя на трибуне в ходе недавнего "Кубка Кремля", я обратила внимание на то, с каким неподдельным интересом вы наблюдали за соревнованиями по фехтованию.

- Я вообще люблю технические виды. Наверное, потому, что сам был "чистым" пятиборцем. А не пришедшим в пятиборье из плавания, как это случается в нашем виде спорта с большинством спортсменов. Поэтому изначально относился к техническим дисциплинам очень серьезно, как к некой классике вида спорта. До сих пор какие-то нюансы подсказать могу.

- Мы с вами, кстати, наверняка пересекались во время вашей спортивной юности: прыгуны в воду два раза в год проводили тренировочные сборы в вашем родном Душанбе - в бассейне на центральном стадионе. Вы тренировались там же?

- Ну а где же еще? В родном болотце. Так что прекрасно помню и воду, которую дезинфицировали медным купоросом, и постоянно зеленые волосы. Но все это, как говорится, не мешало ковать победы.

* * *

- Из тех, кто выступает в мужском пятиборье сейчас, можете выделить кого-то особо?

- Выделил бы всю первую мировую десятку, в которой каждый способен бороться за победу. Думаю, на Олимпийских играх в Лондоне выиграет тот, кто успешнее всех справится с фехтованием. В пятиборье это все-таки ключевой вид спорта. Несмотря на всю непредсказуемость комбайна.

- А личные пристрастия у вас имеются?

- Мне нравится Александр Лесун. Особенно как он фехтует. Саша необычно держит шпагу - не за "пистолетную" ручку, а за гайку. Такие спортсмены у нас так и называются - гаечники. При такой манере фехтования человек не придерживается какой-то жесткой техники - ее просто не существует. Там скорее играет роль чувство баланса оружия в руке. Кроме этого, Лесун очень хорошо умеет продолжить атаку. Очень техничный спортсмен.

- А Андрей Моисеев?

- Два титула олимпийского чемпиона в личном первенстве говорят сами за себя. Андрею, как мне кажется, сейчас значительно тяжелее, чем остальным. Это очень трудно на самом деле - добиться такого уровня и психологически не стать "заслуженным", а сохранить свежую психику. За Андрея я особенно болею как раз поэтому. Очень хочу, чтобы он стал в Лондоне трехкратным олимпийским чемпионом.

- Вас не удивляет некий парадокс: Моисеев выиграл две Олимпиады, при том что в промежутках ни разу не становился ни чемпионом мира в личном первенстве, ни чемпионом Европы?

- Гораздо обиднее, когда происходит наоборот, как случалось в пятиборье с Игорем Новиковым, с Павлом Ледневым: оба - четырехкратные чемпионы мира в личном первенстве, причем Новиков побеждал четыре раза подряд. Другими словами, оба были на голову выше любого из спортсменов своего поколения. А стать олимпийским чемпионом не довелось ни тому, ни другому. Выигрывали только в командных соревнованиях.

- Свое олимпийское золото, завоеванное в 20-летнем возрасте, вы считаете закономерностью или удачей?

- Знаете, по тем временам нас воспитывали таким образом, что, попав на Олимпийские игры, да еще в составе такой команды, я должен был либо выиграть, либо умереть. И это совершенно не было ни показухой, ни красивыми словами. Я на самом деле воспринимал свое участие в Олимпиаде именно так, хотя был по пятиборным меркам совсем ребенком. Никаких промежуточных вариантов для меня в принципе не существовало.

Одновременно с этим Игры запомнились как колоссальный праздник, который чувствовался абсолютно во всем: в чистоте города, в настроении людей... Даже сейчас, находясь в Битце, я до сих пор без труда могу воскресить в памяти прежнюю картинку. Стадион ведь был совсем не такой, как сейчас. Он был еще с трех сторон окружен высоченными временными трибунами, которые потом просто разобрали, оставив главную. И все эти трибуны были забиты зрителями.

Ощущение, что ты находишься в этой людской чаше, как на футбольной арене, помню до сих пор. Шум, совершенно особенная энергетика... Да что я вам рассказываю? Прекрасно помню и вашу победу в Монреале, между прочим. Смотрел тогда, как вы прыгали, и думал: "Ну ничего себе - в 18 лет стать олимпийским чемпионом..."

* * *

- Заключительный вопрос - уже как директору школы: не находите, что современный спорт чересчур плотно сливается со светской и весьма гламурной жизнью? В том смысле, что при таком количестве всевозможных соблазнов и развлечений становится намного сложнее добиваться высоких результатов?

- Это должно волновать не меня, а спортсменов. С одной стороны, вы, конечно, правы: все это действительно сильно отвлекает от главного. Но такова наша сегодняшняя жизнь. Веяние времени, я бы сказал. Глупо требовать от современных спортсменов, чтобы они жили так, как когда-то жили мы.