«На моей машине нет мигалки, и никогда не хотелось». Олимпийская чемпионка — о работе министром
19-кратная чемпионка мира и пятикратная олимпийская чемпионка по синхронному плаванию Наталья Ищенко сейчас работает министром спорта Калининградской области — региона где провела 14 лет своей жизни. Не особо рассчитывал на то, что удастся побеседовать с чиновником уровня правительства в свой короткий период пребывания на Балтике. Однако 34-летняя экс-спортсменка оказалась удивительно открыта и приняла у себя на следующий день после запроса, сравнила карьеру в спорте и политике и высказалась о будущем мужского синхронного плавания.
Оставаться в спорте я не хотела
— Вы уже три года как министр спорта Калининградской области. Если подводить промежуточные итоги — какие у вас впечатления?
— Разные. Любая работа, если ты вкладываешь в нее всего себя, легкой не бывает. Если сравнивать эту деятельность и спорт — в спорте легче. Там результат зависит только от тебя, ты четко видишь цель и идешь к ней. Здесь, даже если ты цель понимаешь, то не факт, что дойдешь. (смеется) А главное — они постоянно обновляются. Довести до идеала невозможно, как достичь линии горизонта. В общем, нелегко, но очень интересно. А у меня еще и такая особенность — не умею переложить на кого-то.
— Как-то удивительно немного для сферы политики.
— Да, вот так. Поэтому все время очень переживаю. Еще один момент — то, что нет особой радости из-за исполненного дела. Вот достроил физкультурно-оздоровительный комплекс. А собственно, ты просто сделал то, что и должно быть, ничего сверхъестественного. Ну должна быть у людей возможность заниматься спортом. Больше всего удовлетворения от побед местных спортсменов — это реально круто. В нашей сфере в регионе с этим все неплохо.
— Есть ощущение, что бассейн, тренировки — это уже в далеко прошлой жизни?
— Наоборот — чувство, что было недавно. Только что. Олимпийские игры четыре года назад были, а я смотрю видео — как вчера из воды вышла.
— Не скучаете?
— Если вы клоните к вопросу, хотела бы я остаться на один олимпийский цикл — то нет. Мотивации уже не осталось, а она для спортсмена — самое важное. Я выиграла и пережила все что можно, хочется развиваться в других направлениях. Но такого адреналина больше нигде нет. Когда стоишь не пьедестале, понимаешь, что выполнил долг, ведь от тебя зависел результат работы очень многих людей.
В Рио если на секунду терял тарелку из виду — выкидывал все содержимое
— 19-кратная чемпионка мира говорит о нехватке мотивации. А на десятом титуле она была?
— Просто когда с пьедестала сходишь, ты снова никто. Тебе надо все доказывать по новой. За прошлые заслуги нам медали не давали и даже место в сборной не держали. И тут надо отдать должное нашему тренеру, Татьяне Николаевне Покровской, которая умела нас простимулировать и держала в ежовых рукавицах. Создавала такую атмосферу, что не расслабишься.
На первой Олимпиаде у меня была задача попасть в команду. А когда ты это делаешь, то осознаешь, что значит — для России в синхронном плавании есть только одна медаль, золотая. Даже второе место будет расцениваться как позор страны. Поэтому держать планку адски сложно, никакой расслабленности из-за нашего доминирования нет. Да и другие страны постоянно перенимают находки, которые в синхронном плавании очень ценны.
На второй Олимпиаде мотивацией было победить в дуэте после успешного выступления в группе. Все-таки это более престижный вид. И нам со Светой Ромашиной это удалось.
— Теперь все выиграно.
— Да, после этого с мотивацией было уже так себе. А мне хотелось ребенка, развивать семью. Все говорили, что вернуться очень сложно. А мне стало интересно стать первой синхронисткой, которая смогла возобновить карьеру после родов, доказать, что это реально. Ребенку было 8 месяцев, когда я вернулась в бассейн, и все прошло легко. Сложнее было распределить внимание между спортом и ребенком, в ущерб семье я это делать не хотела. Тренировки по 12 часов в день. Но удалось.
— Давайте неприятную тему все-таки осветим — история с допингом. Вы же наверняка столкнулись со сложностями на Олимпиаде в Рио.
— Мы действительно боялись всего. Доходило до того, что если ты взял тарелку и отвернулся — все, ты должен ее выкинуть, это было распоряжение внутри команды. Потерял хотя бы на секунду из виду то, что должен выпить — аналогично. Из открытых бутылок вообще пить нельзя. Но перед Рио мы вообще не принимали ничего, даже обычные витамины. Допинг-офицеры приезжали и в 5 утра, и в день соревнований.
Я против того, чтобы детей вели в спорт в три года
— Ежовые рукавицы Покровской мешали личной жизни?
— Она очень мудрая женщина. Как тренер она жесткий, но в таком командном виде спорта восемь девушек с разным характером по-иному не удержишь. И отношение со временем меняется, как стадии принятия. (смеется) Когда только пришел — страх. Потом — уважение и понимание. Татьяна Николаевна говорит, что когда у команды проблемы, говорю им — дружите против меня. Ничего в открытую она не запрещала. Просто в рабочее время ты должен был отдать себя на 100 процентов, а в личное... На свидания на сборах все равно ходили. Но в открытую — никто не рисковал. Тем более когда тебя легко могут поменять на кого-то с длинной скамейки запасных, незаменимых в нашем синхронном плавании нет. Но уверена, она обо всем догадывалась.
— Синхронное плавание среди нескольких видов спорта в России, где есть авторитетный тренер, поток успешных спортсменов, но при этом жесткий подход в смысле дисциплины. Этери Тутберидзе и фигурное катание, Ирина Винер и художественная гимнастика. Есть ли какая-то грань, на которой тренер должен останавливаться в погоне за медалями? Не так давно синхронистка Наталья Кизилова рассказала о том, как ей тапком по коленкам били.
— Дети по-разному такое воспринимают. У меня тоже были случаи, когда ко мне подходил тренер и поправлял колени. Наверное, при желании кто-то мог представить это как насилие. Разные ситуации случаются, согласна. Но за себя могу сказать, что меня никогда не заставляли. Если бы мне не понравилось, я бы сделала все, чтобы уйти, такой я человек. И у моей мамы был подход, когда я уезжала в Москву в 14 лет (Ищенко родилась в Смоленске. — Прим. «СЭ»): съезди, попробуй, а то еще меня обвинишь, что не дала шанса. «Не понравится — заберу». А не как у многих — надо терпеть, работать...
И на протяжении многих лет я уже сама себя этим мотивировала в тяжелые моменты, когда хотелось все бросить — ведь тогда кто-то другой придет и сможет. А ты не оправдаешь вложенных в тебя сил. Вот у Светы Ромашиной ситуация немного другая. Ее мама заталкивала в машину и говорила не возвращаться. (смеется) На кого-то такое действует.
Сейчас спорт молодеет, но я против того, что детей ведут в секции в 2-3 года! Это перебор, в таком возрасте невозможно дать понять ребенку, зачем ему это надо. Неужели еще пару лет подождать так сложно? (За этот эмоциональный монолог Наталья успела параллельно собрать кубик Рубика. Примерно за минуту. — Прим. «СЭ»)
— Синхронное плавание в последнее время привлекло участием мужчин. Как вам это явление и необходимо ли полное равноправие, включение мужских видов в олимпийскую программу?
— А как вы относитесь к балету? Там тоже есть и мужчины, и женщины. Синхронное плавание — изначально мужской вид спорта, это мало кто знает. И никто не говорил, что оно принадлежит исключительно женщинам. Просто пока прошло не так много времени, и скепсис есть ко всему новому. Но популяризацию приход мужчин точно дал.
Могут ли смешанные дуэты составить конкуренцию женским? Пока нет, они слабее. Хотя мужчины сильнее физически, есть возможности для поддержек, например. Но пока, на мой взгляд, рано включать этот вид в Олимпиаду. При этом лет через 15 к мужчинам-синхронистам будут относиться спокойно. В художественную гимнастику тоже мужчины сейчас приходят. Но они не в купальниках, а со своими снарядами. И это смотрится.
— Есть ощущение, что это часть одного большого явления. Сейчас феминизм становится модным, феминитивы. То есть надо говорить не министр, а министерка Ищенко.
— Не задумывалась об этом. (смеется) Это явление прошло мимо, из меня, видимо, не очень получается феминистка. А по поводу слов — наверное, надо решать исходя из норм языка. «Министрка» мне не нравится.
Не люблю бегать. Лучше пять километров проплыву
— Сами тренируетесь, ходите в бассейн? Может, в Балтийском море иногда хочется пару фигур вспомнить?
— В бассейн давно не ходила из-за пандемии, а сейчас времени нет. Я категорически не люблю бегать. Лучше пять километров проплыву. И вот к слову про море, как раз год назад плыла на открытой воде в рамках триатлона Ironstar («Быстрее многих мужиков» — добавляет зашедший в кабинет сотрудник). Да, действительно неплохо проплыла.
— Дыхание еще задерживаете на 3,5 минуты?
— Нет, я уже растеряла форму. Помню, как мы установили этот показатель в 3,5 минуты — как-то проверяли со Светой, кто дольше, и она немного выиграла. А так по сути статическая задержка дыхания нам не нужна. Знаете, какой мировой рекорд? 22 минуты! (сейчас уже 24. — Прим. «СЭ») Так что... Я вот сейчас вейксерф осваиваю, там спокойнее.
— Серфинг сейчас в олимпийскую программу проникает. Может, в сборную?
— Нет, спасибо. Профессиональный спорт требует очень больших физических и моральных затрат. Хоть и дисциплинирует и вообще многое дает, уважение к людям, умение работать в команде.
— То есть на совещания вы ни разу не опаздывали?
— Кстати, нет. Но у нас вообще никто не опаздывает.
— Ваш рабочий день можно описать? Много ли часов он занимает?
— Одинаковых дней нет, хотя последние несколько месяцев было так. (вздыхает) Зато наконец-то онлайн начали проводить совещания. Непривычно — с глазу на глаз контакт лучше и легче. Работа сложная, но тяжело скорее все вместе — ребенок, дом, спорт. Рабочий день с 10 до 18, но если ты плохой работник, то остаешься. Если серьезно, то по сути он ненормированный. У нас в выходные основная работа, на мероприятиях. За два дня в десять мест надо успеть.
— Ну у вас же «мигалка» есть.
— Нет.
— В смысле? Вы же министр региона.
— Ну и что? Нам и не положено.
— И не хотелось никогда?
— Да нет. В Калининграде шикарно по сравнению с Москвой, дороги пустые. Минут 15 постоишь, ничего.
К чемпионату мира можно относиться по-разному, но он помог развитию инфраструктуры
— Учитывая низкую популярность спорта, вам приходится выслушивать фразы типа: «Зачем нам этот чемпионат мира и стадион, лучше бы пенсионерам деньги раздали»?
— Да есть такое, конечно. И к чемпионату мира пришлось пройти через стадию неприятия, хотя по-моему, все прошло отлично. К крупным мероприятиям можно относиться по-разному, но большего импульса в развитии спорта и инфраструктуры ничего не даёт. Мы посчитали — с момента объявления решения о проведении турнира в Калининграде у нас увеличилось в три раза число занимающихся футболом, больше тренеров работают, некоторые специалисты из оргкомитета остались и могут организовать трансляцию мирового класса со стадиона. И он у нас не стоит. В прошлом году прошел юниорский чемпионат Европы по регби — на финале было 10 тысяч человек, рекорд за всю историю его проведения.
— Студентов свозили.
— Можете не верить, но ни одного человека. Просто мощная рекламная кампания. Свободный вход, флаеры раздавали, магазины крутили ролики. А тут еще и начали рассказывать, что такое регби, работал ведущий по ходу матча, который объяснял, что вы пришли не на американский футбол. (смеется) Калининградцы просто любят большие мероприятия. Волейбольный «Локомотив» — самая посещаемая команда страны. Там тоже люди работают профессионально, привлекают зрителей, создают комфортные условия. Шоу-программа отличная, люди семьями ходят, почти как в театр. Олег Богачёв, ведущий, любой зал раскачает. Никогда не забуду тот матч олимпийского отбора с Кореей. Когда многие после 0:2 ушли, в том числе и с VIP-трибуны, я сказала — а я досмотрю, пожалуй. И наша сборная выиграла благодаря уникальной атмосфере в калининградском дворце.
— И у вас пройдет в 2022-м еще один чемпионат мира, по волейболу.
— Да, и если к нам в группу попадут поляки, то это будет повторение футбольного турнира. Потому что и в нашем регионе, и в Польше безумно любят волейбол.
— В отношении спортсменов-политиков есть неоднозначное отношение. Вы с ним сталкивались? Учитывая то, что ваша карьера началась спонтанно, чуть ли не из бассейна вышли — и вот вы уже министр.
— Можно сказать и так. Но во-первых, и к неспортсменам-политикам у нас может быть такое же отношение, здесь нет особенностей. Все зависит от человека. Но я согласна, что все получилось спонтанно, я никогда не задумывалась о том, чтобы связать свою жизнь с политикой, не стремилась в эту сферу. Но внезапно поступило предложение. Слава богу, было мало времени на раздумья. (смеется) Было бы больше — начала бы накручивать себя.
— Сколько?
— Шесть дней. И мне захотелось сделать полезное для области. 14 лет я здесь прожила, многим обязана местной школе, тренерам, людям. Я знаю многое изнутри, что нужно спортсмену. На момент приглашения у меня было только физкультурное образование, но подала заявку в Международный олимпийский университет, в этом году вот диплом получила по спортивному менеджменту.
— Еще один стереотип, что политика — грязное дело. Надо лукавить, говорить одно, а делать другое.
— Ну почему? Знаете, в нашей небольшой области лукавить сложно. Все друг про друга и про всё знают. Такой подход не сработает. Команда рядом подобралась профессиональная — я и про правительство, и федеральное министерство спорта. По крайней мере, у меня проблем с этими людьми не возникает. Оценить свою работу я не могу — надо спрашивать людей. Но хочу ли я сделать всё хорошо? Да, хочу. Одна я точно не сделаю. Как говорит Станислав Саламович Черчесов, один человек ничего не сделает, только испортить все может. Надеюсь, мне все-таки принести пользу стране не только олимпийскими медалями, но и работой в министерстве.
