Вера Звонарева: "Реабилитация в моем случае занимает около года"

Экс-вторая, а ныне 166-я ракетка мира не выходила на корт с середины прошлого сезона, когда она в третьем круге Олимпиады проиграла Серене Уильямс. В феврале россиянка перенесла операцию по поводу разрыва сухожилия плеча, после которой восстанавливается.

– После того как я снялась с австралийской серии турниров в самом начале сезона, думала, что вернусь на корт в февральском четвертьфинальном матче Кубка федерации с Японией, – начала нашу телефонную беседу Звонарева. – Потому что вроде бы появились определенные улучшения. Но затем боль в плече вернулась вновь. И я обратилась к другим врачам, которые, посовещавшись, сказали, что мне все-таки стоит сделать операцию. По ее итогам мы лишний раз убедились, что это был единственный правильный вариант. Ну а теперь мне предстоит достаточно долгий период реабилитации.

– Но ведь когда мы общались с вами в декабре, вы не особо хотели ложиться под нож…

– А потом попался опытный хирург, которого я достаточно давно искала. Мне же долгое время не могли поставить точный диагноз, а он еще до операции сказал, что, скорее всего, это разрыв сухожилия. Хотя на всех снимках его заметно не было. И когда врач в итоге вскрыл мое плечо, то увидел именно то, что ожидал.

– Операция прошла в США?

– Да. Там же я прохожу и курс восстановления. Мой хирург посоветовал мне опытного врача-реабилитолога. На этот раз хочется обойтись без самодеятельности, так что я полностью доверилась этим людям.

– Вы до сих пор значитесь в заявке турнира в мексиканском Монтеррее, который стартует 1 апреля...

– Может быть, я и была заявлена в Монтеррей, однако это было в ноябре прошлого года. Именно тогда мы подавали заявки на весь сезон. Но я думаю, что уже выпала из заявочного списка.

– Когда возможно ваше возвращение на корт?

– Перед операцией мне сказали, что в моем случае процесс реабилитации занимает до года. Но поскольку разрыв у меня был сильный, то по итогам хирургического вмешательства врач уже побоялся назвать точную дату. Он сказал: ты все сама увидишь и поймешь. Сейчас восстановление идет хорошими темпами, я даже опережаю график – наверное, раза в два. Но торопиться врачи мне не разрешают. Условно говоря, если я уже могу поднять 1 кг, то мне все равно запрещают это делать, пока не пройдет определенный промежуток времени. Сейчас у меня есть четкий план, что можно делать с первой по третью неделю, что с третьей по шестую и так далее. Все действия расписаны на пять месяцев вперед, и именно по этому плану меня и ведут. После трех месяцев состоится повторная консультация с хирургом, по итогам которой и будет понятно, поменяют мне как-то дальнейший план восстановления или нет. Но не раньше этого срока.

– То есть нынешний сезон вы пропустите полностью?

– Я не хочу столь далеко загадывать. Но по тем прогнозам, которые были даны ранее – скорее всего, это так. После операции мне сказали, что рассчитывать на этот сезон не стоит. А дальше уже посмотрим.

– Сколько часов в день вы сейчас уделяете реабилитации?

– Четыре часа. Три дня в неделю мы активно занимаемся именно плечом, а в остальные дни работаем над другими аспектами. Например, на прошлой неделе мне уже разрешили совершать легкие пробежки и делать различные упражнения. До этого же все было под запретом. Дело в том, что после операции мне установили несколько так называемых якорей, и трясти плечом было абсолютно нельзя. К тому же я практически 24 часа в сутки носила лангетку. Хотя "велосипед" в спортзале все же крутила. А сейчас, благодаря тому, что можно делать еще какие-то упражнения, мы постепенно решаем мои проблемы с голеностопом и спиной, которые существовали и ранее.

– Не устали еще от постоянных визитов к врачам?

– Наоборот, на реабилитации я, можно сказать, отдыхаю (улыбается). Просто сейчас я полностью переключилась на учебу – у меня на носу выпускные экзамены в Дипломатической академии, и поэтому интенсивно занимаюсь дописыванием своего диплома. Все оставшееся после посещения врачей время сижу за книгами и перед компьютером.

– Какова тема диплома?

– "Мягкая сила", как фактор конкурентоспособности". Через какое-то время приеду в Москву сдавать экзамены. Надеюсь, что к этому времени у нас уже наступит весна (смеется). А то я по телевизору вижу, что пока с этим возникают сложности.

– Теннис не смотрите?

– Нет. Не из-за того, что не хочу, а просто никак не получается. У нас на реабилитации есть много фанатов тенниса, и только там иногда удается краем глаза что-то зацепить. Но мне неудобно смотреть телевизор и одновременно делать упражнения. Это совмещению не поддается (улыбается). Так что я ничего толком не знаю, ни о чем не слышала, и даже не представляю, какой турнир сейчас идет.

– Майами…

– А, ну вот и хорошо (смеется)! Единственное, что я знаю, это то, что Рафаэль Надаль и Маша Шарапова завоевали титулы в Индиан-Уэллсе.

– То есть про возвращение на первую строчку мирового рейтинга 31-летней Серены Уильямс вас глупо спрашивать?

– А она первая? Видите, про рейтинг я точно ничего не знаю (смеется).

– Я понимаю, что вы самодостаточный человек, но все же: то, что Серена, пропустив много времени из-за травм и болезней, в итоге вернулась и стала первой в мире, придает вам каких-то позитивных мыслей, когда вы думаете о своем возвращении?

– Наверное, Серена одна из немногих спортсменок, которым все это по силам. На нее не стыдно равняться. И очень приятно, когда игроки такого уровня, как Уильямс-младшая, проходят через непростые жизненные испытания, но все равно возвращаются в спорт и вновь становятся успешными. Так что, наверное, да – это придает дополнительной мотивации и эмоций.