Алексей Ловчев: "На помосте думать о боли некогда"
– Мировые рекорды иранца Резазаде, считавшиеся вечными, были недостижимой мечтой или ориентиром, к которому вы стремились (Ловчев стал победителем чемпионата мира в Хьюстоне в весовой категории свыше 105 кг, показав по сумме двух упражнений результат 475 кг – 211+264. 26-летний россиянин в толчке на один килограмм превысил рекорд Хусейна Резазаде, установленный на Олимпийских играх в Афинах, а итоговый результат в двух упражнениях на два килограмма больше, чем сумма того же Резазаде на Олимпиаде в Сиднее. – Прим. "СЭ")?
– Они подстегивали: хотелось подобраться к этим результатам, а потом и превзойти их. Вот только не думал, что все случится именно на этом чемпионате. Подготовка к турниру шла очень тяжело, к тому же дело усугубила травма. Я тренировался и выступал через "не могу", обезболивающее приходилось принимать постоянно. Очень рад, что доказал – мы, русские, идем к своей цели, невзирая ни на что.
– Когда случилась злополучная травма?
– За месяц до начала чемпионата. Шла обычная тренировка, да и вес стоял не предельный – всего 290 кг. Я приседал со штангой, вдруг раздался какой-то щелчок. При этом никаких неприятных ощущений в ноге не было. Только потом, после ужина появился некий дискомфорт, поврежденное место начало ныть. Утром я проснулся от сильной боли, на ноги встал с трудом. Сразу обратились в ЦИТО, диагноз врачей не порадовал: на мениске – трещины, произошел почти полный его отрыв.
– Что в этот момент промелькнуло в голове?
– Было понятно: операция поставит крест на чемпионате мира, восстановиться я просто не успею. Спросил специалистов, можно ли обойтись консервативным лечением. Они посовещались, сказали – варианты есть. Выбрали методику, назначили процедуры. Все тонкости раскрывать не буду, но пришлось несладко – как физически, так и морально.
– Выступать на обезболивающих во время чемпионата мира – не слишком ли большой риск?
– Риск был, отрицать это глупо. После обезболивания ногу я практически не чувствовал. Любое неправильно движение, излишняя нагрузка могли усугубить травму и ухудшить ситуацию. На тренировках перед чемпионатом я еще берегся, больше 240 килограммов в толчке не поднимал. Больно было брать штангу на грудь и толкать ее. Но когда начались соревнования, думать об этом было уже некогда.
– Но ведь вы не только золотую медаль выиграли, но еще и на мировые рекорды пошли.
– Это уже кураж. Когда толкнул 248 килограмм и стал чемпионом мира, то понял – я способен на большее. Оставался один подход, надо было заказывать вес. Отец, который меня тренирует, очень переживал за травмированную ногу и поначалу хотел прекратить выступления. Но увидел мою уверенность и разрешил пойти на 264 килограмма. Главный тренер сборной Александр Венков тоже не стал возражать. Ну я вышел на помост – и взял вес.
– Многие ваши коллеги жаловались на сложную акклиматизацию. У вас такие проблемы были?
– Самую большую сложность для меня представляют авиаперелеты. Парень я не маленький, вместиться в кресло мне сложно. А тут еще – травма колена, из-за которой ноги не вытянуть, не убрать. Да и лететь в США неблизко, перелет занял 13 часов. В общем, я решил из своего кармана оплатить место в бизнес-классе. Но поскольку удовольствие это не из дешевых, билет взял только туда. Обратно летел эконом-классом и просто измучился. Все тело до сих пор болит.
– Ваш главный соперник Руслан Албегов на чемпионат мира не поехал. Как отнеслись к этому решению?
– Честно говоря, мне очень жаль. Я готовился зарубиться с ним, предвкушал серьезную борьбу. Мне это добавляло азарта, подстегивало... Но за считанные дни до отлета руководство приняло решение, что ему ехать не стоит. Что ж, отложим этот вопрос до Олимпиады.
– Вашими тренировками руководит отец. Тяжело работать под руководством близкого родственника?
– Папа тренирует меня с детства, мы работаем вместе уже много лет. Он знает меня досконально, в этом его преимущество перед другими тренерами. Прекрасно понимает, где нужно прибавить нагрузку, где наоборот – убавить. При этом стычек у нас практически не бывает. Отец – достаточно жесткий человек, вырастил меня в ежовых рукавицах. Поэтому-то я, наверное, всегда был очень спокойным, в хулиганах никогда не ходил.
– В общем, классический русский богатырь. Но что-то ведь может вывести вас из себя?
– Даже затрудняюсь сказать: я не скандалю, не дерусь. Завести меня может разве что выход на помост, вот тогда появляется драйв и азарт. В такие минуты кажется, что готов разорвать любого.
