«Два раза махнул — два трупа». Тюремная история великого советского штангиста
Самый сильный человек 70-х, двукратный олимпийский чемпион (1972, 1976), восьмикратный чемпион мира (1970-1977), восьмикратный чемпион Европы (1970-1975, 1977-1978), семикратный чемпион страны (1970-1976) по тяжелой атлетике, установивший 79 мировых рекордов и 81 рекорд СССР... Это все он, Василий Алексеев, легенда отечественного спорта.
Его биография изучена вдоль и поперек. Но об одной истории стало известно лишь много лет спустя. В сентябре 2011-го, почти за три месяца до смерти, Василий Иванович стал героем «Разговора по пятницам», где рассказал и о том, как однажды очутился за решеткой.
— Целый месяц отсидел. Ни за что!
— Как это?
— Пьяная компания принялась у меня значок «мастер спорта» срывать с груди.
— Это кто ж к вам решился подойти?
— В городе Коряжме Архангельской области неподалеку от моего дома справляли десятилетие стройтреста. Я проходил мимо, думаю — что за балаган? Пошел выяснять. И выяснил на свою задницу. Человек пятнадцать за мной припустили — а я бежать. Мне ведь никак нельзя было с ними связываться. Я на сумках сидел — чтобы переезжать сюда, в Шахты.
— Значок не отняли?
— Не отняли — зато в зубы дали. Подло, из-за спины. И все равно я не стал применять боевые действия. Никогда ни от кого не бегал — а тут побежал. Но споткнулся, упал. И меня нагнали.
— А дальше?
— Два раза махнул — два трупа.
— Ничего себе!
— Это я образно про трупы — уложил двоих на землю. Говорю: «Теперь поняли, что я мастер спорта — но не по бегу?» Повернулся и пошел.
— Так за что в тюрьму?
— Одному дебилу, которого уложил, надо было знамя вручать в обкоме партии. Он комсомольский вожак был. Его ждут в зале — а нету. Первый секретарь шумит: «Где?!» — «Челюсть переломана, не в состоянии приехать...»
— Забавно.
— Секретарь спрашивает: «За дело?» — «Да». Потом уточняет: кто бил-то? И ему ответили: есть парень, мастер спорта, но уезжает от нас... Вот здесь секретарь вскипел: «Ах, уезжает?! Посадить!» Второго побитого затаили — иначе для них групповуха выходила. Оформили дело, будто вожак в одиночестве был — а я на него напал. И отправился я суда ждать.
— Суд состоялся?
— Конечно. Оправдали меня — не я ж бегал, а за мной. Выяснилось, что комсомольский вожак регулярно, как напьется, драку устраивает. Тоже попал меж двух огней: с одной стороны, обком заставил заявление написать, а с другой — мои товарищи подтянулись: «Если не заберешь заявление, устроим хорошую жизнь. Это он на тебя напал? Это он у тебя лацкан оторвал со значком мастера спорта?»
— За месяц в неволе — самый трудный день?
— Первый. В камере человек сорок. После баланды все разом закуривали. Я окно нараспашку — а народ-то вокруг хлипкий, орут: закрывай! Был еще способ — на пол ложиться. Иначе не продохнуть. Двинул я к «куму»: «Готовлюсь к Спартакиаде народов СССР. Штангу у вас не прошу — хоть рельс подберите».
— Нашли?
— Притащили рельс килограммов в сорок. Поднимал его в загончике, поднимал — но что для меня сорок килограммов? Снова к «куму»: «Этот маленький. Мне бы что-нибудь потяжелее».
Отыскали рельс килограммов 160. Но его в загон не затащишь, он семь метров в длину. Представьте картину: забор, вышка с охранником, и я рельс ворочаю. На морозе. Однажды сбросил с плеча — упал, сломался пополам. Так меня снова в загон отправили. Говорят: «Бригада не могла этот рельс разрубить, а ты один переломил. Ты ж часового снесешь вместе с будкой». Зато теперь у меня было два рельса по 80. Мог другие упражнения делать.
— Исхудали там?
— Наоборот, поправился на два килограмма — меня весь город кормил. Врач приносил в бутылке глюкозу, трески с картошкой давали сколько хочешь. Сел — 112 кг, вышел — 114. Подружился с дедом, который всю жизнь проторчал на зоне. Его выпустили — а на воле ни семьи, ни работы. Сам пошел в милицию: «Что сделать, чтобы сесть?» Украл какую-то ерунду — ну и новый срок впаяли...
