Александр Хорошилов: "Необходимость выступать стабильно выбила меня из колеи"
Александр ХОРОШИЛОВ
32 года. Родился на Камчатке, живет в Подмосковье.
Горнолыжная специализация – слалом. Дебютировал в Кубке мира в 2004 году.
В январе 2015 года стал первым в российской истории победителем этапа мужского Кубка мира.
В данный момент на его счету 6 подиумов Кубка мира
По итогам сезона-2014/15 был третьим в общем зачете слаломного Кубка мира, по итогам сезона-2015/16 – пятым.
– Начнем с подведения итогов. Вы довольны сезоном?
– Если судить строго по цифрам, то с третьего места общего зачета слаломного Кубка мира, которое было у меня в прошлом году, я опустился на пятое. Но, с другой стороны, я остался в топ-7.
– Чем примечательна первая семерка?
– Тем, кто в нее входит, достаются лучшие стартовые номера. Да, перед началом сезона кто-то говорил даже о моей победе в общем зачете. Но нужно понимать – чтобы сделать это, необходимо не только выступать стабильно хорошо, но в некоторых гонках еще и рисковать. Если посмотреть на выступление Хенрика Кристофферсена (победителя слаломного зачета КМ-2016. – Прим. "СЭ"), то почти все победы молодого норвежца построены на риске. У меня так не получалось. Где-то в голове сидела мысль, что риск может привести к сходу и потере позиций. Это противоборство немного выбивало меня из колеи весь сезон. Когда забывал о нем – выступал в полную силу.
– Правильно говорят, что следующий сезон после успешного – самый сложный?
– Да, это похоже на прыжок с парашютом. Первый раз прыгает много людей, а второй – гораздо меньше. Так и у меня. В прошлом сезоне я выходил на каждый новый старт и ни о чем не думал. А потом прошло целое лето. Все это время я работал с мыслью, что нужно прибавить еще, и это, конечно, сказалось.
– На одном из награждений по ходу этого сезона ваша маленькая дочь выбежала на подиум и встала рядом с вами. Признайтесь, это было срежиссировано?
– Ага, специально нанимали Кустурицу! На самом деле, ребенок потихоньку осознает, кто его папа. Вот увидела меня на награждении – и побежала. А мама не усмотрела.
– На чемпионате России вы стали только вторым. Некоторые шутят, что во время спуска вы еще успели заехать за кофе.
– Нет-нет, я выступал в полную силу. Павел Трихичев, который обыграл меня, на самом деле очень сильный спортсмен. Он показывает хорошие результаты на тренировках и даже заезжал в двадцатку на этапе Кубка мира. Просто ему пока не хватает стабильности. Вообще надеюсь, что вскоре мы будем вдвоем с Павлом в сильнейшей стартовой группе.
– Чего вообще, на ваш взгляд, не хватает нашим молодым?
– На тренировках все они едут хорошо. Я никому не "привожу" по 2 секунды. Бывает, показываем одно время, а порой меня даже обгоняют. Просто на тренировках все расслаблены, а на соревнованиях – закрепощаются.
– В горных лыжах практикуется работа с психологами?
– Мы работали и с психологом, и с йога-тренером. Он, конечно, учил не ноги за шею закидывать, а контролировать эмоции, с правильным настроением приходить на старт. Работали с внутренним миром.
ТЕМНЫЕ ЛОШАДКИ В НАШЕМ ВИДЕ СПОРТА – РЕДКОСТЬ
– Закончили несколько ваших конкурентов. Меняет ли это уровень ваших амбиций?
– Ничуть. Освободившиеся позиции очень быстро занимают другие спортсмены, и конкуренция меньше не становится. Они, может быть, не такие титулованные, но не менее сильные. Хотя я лично стараюсь на конкурентов особого внимания не обращать. Это такой психологический прием: когда начинаешь смотреть на кого-то другого, неминуемо теряешь связь и с трассой, и с реальностью.
– Существует ли в горных лыжах понятие "пик формы"?
– Конечно. Мы уже обсуждали, что в следующем сезоне будут чемпионат мира и предолимпийская неделя в Корее. Понятно, что вся подготовка должна быть выстроена так, чтобы пик формы пришелся на эти сроки. С другой стороны, выступать вполсилы на этапах Кубка мира, а в феврале предстать во всей красе тоже не получится. Так можно и хороший стартовый номер потерять.
– Олимпийскую трассу еще никто не видел. В этой связи сюрпризы возможны?
– В нашем виде спорта быть темной лошадкой и вдруг выстрелить сложно. Нужно пройти всю систему набора очков. Были, конечно, истории, когда спортсмен с 50-го места запрыгивал на подиум, но это редкость. Все, кто хотя бы теоретически могут на что-то претендовать на главных стартах, по ходу сезона на виду.
– Уже известно, где будете готовиться, чтобы получше акклиматизироваться перед стартами в Азии?
– Сейчас, насколько я знаю, появилась база на Сахалине, по климатическим условиям и часовому поясу она близка к Корее. Думаю, туда и отправимся незадолго до Игр, чтобы адаптироваться.
– Когда вообще начинается подготовка к новому сезону?
– Первый сбор по физической подготовке запланирован на 10 мая. Скорее всего, он пройдет в Хорватии.
– Как выглядит атлетическая подготовка горнолыжников?
– Начинаем мы обычно с велосипеда, на котором стараемся набрать необходимый километраж. Потом добавляются бег, штанга, силовые упражнения. Еще у нас существуют специальные тесты – iron man. Там десять дисциплин, за выполнение которых начисляются баллы. Бег на 3000 м, прыжки, приседания со штангой – в общем, всесторонняя подготовка.
– И с каким весом приседают горнолыжники?
– 185-190 кг считается нормальным результатом. Штангисты могут иронически хмыкнуть, но для нас этого достаточно. Можно и больше, но тогда можно потерять в беге или прыжках.
ВОЖУ НА СБОРЫ ПО 15 ПАР ЛЫЖ
– У вас ведь сейчас есть возможность иметь личных спонсоров?
– Да, но использую я ее на благо федерации, ведь результат, по большому счету, у меня появился только в позапрошлом году. Прекрасно понимаю, что до этого я как-то на что-то выступал, меня финансово поддерживали.
– В теннисе, чтобы зарабатывать на жизнь спортом, нужно быть примерно в топ-80 по рейтингу. А в горнолыжном спорте?
– В нашей стране, если вы являетесь членом сборной команды, то попадаете на баланс Минспорта и получаете зарплату. А на подготовку ничего не тратите – то есть в любом случае остаетесь в плюсе.
– За счет тех призовых, которые вы получаете, можно прожить?
– Смотря как жить, конечно, ведь у всякого человека свои запросы. И они, как правило, только растут. Если не шиковать, жить можно весьма достойно.
– О каких все-таки суммах идет речь, если не секрет?
– Иногда даже за 29-е место на Кубке мира можно получить 1000 евро, за первое – 50 тысяч. Многое зависит от страны: если, к примеру, турнир проходит в Скандинавии, то 30 или 40 процентов у вас забирают в виде налогов. Помню, как раз на этапе в Швеции был мой первый подиум. Я заработал 15 тысяч швейцарских франков, а получил только 9.
– В горнолыжном спорте результат в значительной степени зависит от качества экипировки. Как выстраиваются отношения с техническими спонсорами?
– Спортсменов, как правило, начинают вести с Кубка Европы. Даже топ-6 на этом уровне – показатель того, что спортсмен может выстрелить. Мои отношения с техническим спонсором начались именно с этого турнира. Дальше все зависит от рейтинга – чем он выше, тем лучше.
– В чем принципиальная разница?
– В подборе. Мне на сезон выдается 6-7 пар лыж, ботинок, пластин с разной постановкой, жесткостью поворота и другими нюансами. Следующая ступень – это экипировка, сделанная специально под спортсмена.
– Сколько пар лыж используется за сезон? Вот у биатлонистов и лыжников этот показатель доходит до сотни.
– Если бы я выступал во всех дисциплинах, то, наверное, так бы и было. А так у меня около 25 слаломных пар.
– И вы все их возите с собой?
– На сборы обычно беру около 15 пар.
– Пара, на которой вы выиграли свой первый этап Кубка мира, на особом счету?
- Так ведь совсем не факт, что на другом старте на ней получилось бы так же хорошо. Она подходила именно на тот склон, на ту жесткость.
– Что касается сервис-бригад, мы идем на одном уровне с мировыми лидерами?
– У меня свой личный сервис, у многих ребят тоже. Это обычная практика, потому что объем лыж очень большой.
НИ ОДНО СЛОВО НЕ УПОТРЕБЛЯЛОСЬ ТАК ЧАСТО, КАК МИЛДРОНАТ
– Допинг в горных лыжах бывает?
– Наверное. Но если вы где-то прочитаете "Хорошилов на милдронате", то это явно будет шутка. Такое просто невозможно. Мы допингом не увлекаемся. Горные лыжи – сложнокоординационный вид спорта, который не поддается какой-то стимуляции. Нужен навык.
– Но судя по тому, что вы слышали про милдронат, за последними новостями из мира антидопинга следите?
– Мне кажется, в последнее время ни одно слово не употреблялось так часто, как милдронат. Эта новость настолько раскручена, что она в любом случае вас найдет.
– А как вы относитесь к введению в горных лыжах подушек безопасности?
– По-моему, это применяется еще и в ски-кроссе. Я их не тестировал, но визуально представляю. Эта подушка срабатывает при падении, и когда тело начинает крутить, она фиксирует позвоночник. Конечно, это не спасет от перелома ноги, но это, согласитесь, не перелом позвоночника.
– То есть, в целом, спортсмены за эти подушки?
– Наверное. Не знаю, как это сказывается на аэродинамике. Но если подушками обяжуют пользоваться каждого, тогда все мы будем в одинаковых условиях. И вряд ли кто-то станет спорить.
– Как складывается ваше общение с элитными горнолыжниками – можете, например, c Хиршером перекинуться шуткой?
– Да, конечно, я с ними не то чтобы на короткой ноге, но общаюсь. В большей степени с Нойройтером и Допфером. Но времени говорить о чем-то на соревнованиях особенно нет.
– Линдси Вонн, у которой по сравнению с остальными спортсменами несоизмеримые размеры рекламных контрактов, – это отдельное явление в горных лыжах?
– Для меня она просто человек. Причем довольно приветливый. Конечно, она выиграла нереальное количество этапов Кубка мира, при этом, когда я с ней пересекался, никакой звездности не видел.
– А что думаете по поводу горнолыжных перспектив Ванессы Мэй?
– С ней мы даже как-то тренировались. В Новой Зеландии. У меня сохранилась пара фотографий. Для популяризации горных лыж что-то подобное, наверное, нужно.
– Можно ее все-таки назвать горнолыжницей или это, скорее шоу?
– Я думаю, вы сами знаете ответ на этот вопрос. Но, если человек захотел заниматься горными лыжами и чего-то достичь, то зачем останавливать его? Мы рады приветствовать всех в нашем виде спорта. А у Ванессы очень приличный уровень. На Олимпийские игры просто так не отбираются.
