Ирина Станкина: "Чёгин уже в мое время был вершиной саранской пирамиды"
ДОПИНГ
ЕСТЬ ТЕМА
Виктор Чёгин: от признания до расследования
Антидопинговое расследование в отношении Виктора Чёгина может напрямую ударить по деятельности возглавляемого им саранского Центра олимпийской подготовки. На сегодняшний день это самая титулованная школа спортивной ходьбы во всем мире.
О работе с Чёгиным "СЭ" рассказала чемпионка мира-1995. Именно после победы Станкиной в Гетеборге начался тренерский взлет ее наставника, получившего международное признание.
– Я начала заниматься ходьбой в семь лет, – вспоминает Станкина, – тренировалась у Николая Кабанова. Но потом мы получили квартиру в другом районе города, и выяснилось, что неподалеку можно заниматься у Виктора Колесникова – нынешнего директора Центра олимпийской подготовки в Саранске. Ну а в 1992 году у меня появились первые успехи, и работать со мной начал Чёгин.
– И уже через два года вы победили на чемпионате мира среди юниоров...
– Да, но за год до этого была бронза юниорского чемпионата Европы.
– Чёгин уже тогда считался авторитетным тренером?
– Мне кажется, на тот момент еще не настолько. Хотя в его группе было за кем тянуться. Например, за Верой Маколовой (первая воспитанница Чёгина, ставшая чемпионкой СССР. – Прим. В. И.).
– В чем была принципиальная разница между Колесниковым и Чёгиным?
– Чёгин готовил спортсменов самого высокого уровня. Подводил их, делал "ювелирную работу". Уже тогда все мордовские тренеры работали в одной связке, а Чёгин был вершиной пирамиды.
– В чем, по вашему мнению, секрет его успеха?
– Этот вопрос лучше задать ему.
– Чёгин не скрывает, что он жесткий, авторитарный тренер.
– Так и есть. Но если хочешь достичь высоких результатов, нужно придерживаться дисциплины.
– Каково было тогда вам, 17-летней девочке, которая самостоятельно не могла сделать ни шагу вправо или влево?
– Мне это было и не нужно. Передо мной стояла цель – и мы к ней шли. Все было абсолютно осознанно, и отвлекаться на что-то еще желания не возникало.
– А в принципе можно было не соглашаться с тренером и высказывать свое мнение по каким-то вопросам?
– Да, но делать все равно приходилось так, как говорил тренер. Дисциплина превыше всего. А если кто не согласен с выбранной методикой, пусть посмотрит на результаты. Они говорят сами за себя.
– Именно благодаря дисциплине вы выиграли взрослый чемпионат мира в 18 лет?
– Отчасти. Хотя не могу сказать, что мы планомерно шли к этому результату. По настоянию тренера зимой 1995 года я впервые выступила на взрослом чемпионате России. По ходу дистанции долгое время держалась второй, но за пару километров до финиша меня дисквалифицировали. Чёгин тогда сказал, что в этом сезоне больше экспериментировать не нужно и стоит снова ехать на юниорский чемпионат Европы. Но мне было очень досадно из-за той дисквалификации, и я убедила Виктора Михайловича в том, что нужно выступить на летнем чемпионате страны в Ярославле. В итоге на чемпионат мира меня взяли без отбора. Так сказать, на перспективу. И мы оправдали оказанное доверие! Наше золото оказалось единственным для всей сборной России на том турнире.
– После этой победы отношение к вам изменилось?
– Изменилось многое, но я не люблю об этом говорить.
– С момента успеха в Гетеборге до Олимпийских игр в Атланте оставался всего год. Почему не удалось успешно выступить и в США?
– Не нужно было тогда гнаться за золотом. В Атланте лидерство захватили наши Елена Николаева, которая и стала олимпийской чемпионкой, и Елена Грузинова. Была бы я опытнее, может, и догадалась бы, что нужно быть осторожнее. Это сейчас наша школа известна на весь мир, а тогда ситуация была несколько другой, и выиграть сразу три медали нам бы не позволили. Но в тот момент я шла только за золотом! Другие варианты даже не рассматривались. В итоге меня дисквалифицировали.
– Вы сами решили, что идти нужно только за золотом?
– Скорее тренер.
– В 1997 году вы победили на Кубке мира.
– А на чемпионате мира того же года меня вновь дисквалифицировали. После этого и наступил некий перелом. Я эмоционально устала, хотелось паузы. В итоге в 1998 году вышла замуж, родила дочку и начала тренироваться только в 1999-м. Но отобралась на Олимпиаду.
– В Сидней ехали за золотом?
– Сама перед собой ставила задачу выиграть медаль. Тогда у меня было уже несколько иное отношение к спорту. Я отвлекалась на мужа и ребенка, поэтому необходимой отдачи, наверное, все-таки уже не было.
– То есть вам в 23 года не хватало мотивации?
– Не то чтобы мотивации. Скорее здоровья и какого-то фарта.
– Вы ведь еще довольно долго выступали после Олимпийских игр 2000 года.
– Восемь лет. Последним стартом стал отборочный к Олимпиаде в Пекине чемпионат России. Хотя после Сиднея я с каждым годом все дальше отходила от спорта, и у меня все чаще появлялись мысли о завершении карьеры. При этом взаимоотношения с Чёгиным у нас были хорошие. Ну, что поделаешь, если здоровье не позволяет выполнять определенную нагрузку? Я часто болела, подолгу восстанавливалась, а потом меня еще и дисквалифицировали на соревнованиях. Короче, не везло. В итоге так сложилось, что с 2005 года я выступала за "Динамо" и после завершения карьеры так и осталась в МВД.
– Последние шесть лет мордовские ходоки один за другим попадаются на запрещенных препаратах. Какие у вас были мысли, когда узнали, что список дисквалифицированных пополнила олимпийская чемпионка Елена Лашманова?
– Об этой ситуации мы не разговаривали ни с Виктором Михайловичем, ни с Леной, и я вообще не в курсе, что происходит в центре с тех пор, как ушла оттуда.
– Сейчас РУСАДА расследует деятельность Чёгина. Есть вероятность, что он не будет работать в центре. По-вашему, без него процесс подготовки высококлассных спортсменов нарушится или механизм уже отлажен как часы?
– Лично я считаю, что нарушится. И многое. От Виктора Михайловича зависит вся работа центра.
– Вы сами в обозримом будущем видите себя в роли тренера в Центре спортивной подготовки?
– Сейчас я сотрудник Министерства внутренних дел. Со спортом никак не связана, но нельзя сказать, что меня к нему вообще не тянет. В 2008 году тренерская деятельность меня совершенно не интересовала, но на сегодняшний день такого поворота я не исключаю.
