«Без разницы, кто топ-2, если на Олимпиаду никого не пустят». Интервью Даниила Серохвостова
Около двух недель остается до старта биатлонного сезона. 16-17 ноября в Ханты-Мансийске пройдет второй Кубок Международной лиги клубного биатлона. Это неофициальное начало сезона и соревнования не включены в календарь СБР. Однако Даниил Серохвостов называет их одним из двух главных стартов предстоящей зимы. В том числе об этом Серохвостов рассказал в интервью «СЭ».
Если подведешься к МЛКБ, то про декабрьские гонки можно забыть
— До первых стартов остается чуть больше двух недель. Как оценишь свою готовность к сезону?
— В принципе неплохая. Пока нахожусь в тренировочном процессе, поэтому не понимаю свою форму. Думаю, что ближе к стартам это будет чуть лучше это видно. Сейчас все идет по плану. Надеюсь, что подготовка пройдет плавно, без всяких косяков.
— Удалось ли нагнать то, что было упущено из-за череды летних болезней?
— Думаю, да. Я особо ничего не потерял. Просто, наверное, не стоило ехать на гонки в Красноярск, чтобы восстановление прошло более плавно. А так после полного выздоровления я достаточно много тренировался. Мне кажется, что нагнал весь упущенный объем.
— После ковида в августе других неприятностей уже не случалось?
— Нет. Получилось, что я не до конца выздоровел и поехал на Кубок Содружества. Там тоже чуть-чуть приболел. Думаю, что это было остаточное после ковида. Не было ни сил, ни здоровья. Поэтому после Красноярска дома еще недельку повалялся.
— В интервью «Советскому спорту» ты назвал приближающийся Кубок МЛКБ одним из двух главных стартов сезона. Подготовка к нему тоже идет как к одному из главных стартов?
— Вообще нет. Хотелось бы, чтобы была как к главному старту. Но если ты подведешься к МЛКБ, то про декабрьские гонки можно забыть. Потому что будет тяжело бегать на спаде. Поэтому готовлюсь как могу. Конечно, хочу там выглядеть очень сильным. Посмотрим, получится или нет. Но приоритет главного старта остается.
— Почему приоритет отдаешь этим соревнованиям?
— Это интересно. На самом деле я больше нацелен на эстафетную гонку, но и масс-старт я тоже побегу во всю силу. Это новый формат, который появляется у нас в стране. Надеюсь, что он будет развиваться. От этого и большой к нему интерес.
— Ты говорил, что в масс-старте можно попробовать командную тактику. Обсуждаете ли вы ее сейчас? Насколько вообще реально увидеть, что один тормозит соперников, а партнер по команде убегает?
— Мы даже на чемпионатах и Кубках России иногда такое обсуждаем. Просто обычно все шло не по плану, потому что кто-то хуже себя чувствовал, у кого-то лыжи плохо ехали. Но, думаю, что ближе к гонкам это будет у нас обсуждаться. Посмотрим, поддержит ли меня в этом Карим. Я ему уже предлагал пойти со старта full gas (полный газ). Он ответил, что пока не знает, в какой будет форме, поэтому давай подождем. Приедем в Ханты-Мансийск и числа 15-го станет понятно, какая будет тактика, если она вообще будет.
— Как у вас сформировалась команда? Сразу понимали, что будете в ней втроем: ты, Карим и Настя Халили?
— Мне позвонил Карим летом. Я сразу согласился. Вот и все.
— Вику Сливко как добрали?
— Насколько знаю, Карим думал, кого брать, потому что всех разбирали быстро. Но изначально он сказал, что Вика должна быть в команде. Хорошо, что получилось.
— Я так понимаю, что главный у вас Карим?
— Да, он наш капитан.
— Как записывали презентационный ролик? Кто был сценаристом и режиссером?
— Как-то наобум. Нам сказали, что нужно до конца соревнований в Красноярске записать ролик. Я уезжал, Карим тоже улетал после Кубка Содружества. Поэтому просто в один день собрались вечером быстренько, пока солнце не село, заехали на гору, полчаса поснимали с разных ракурсов и все. Особо идей не было.
То, что не попал в больницу летом, — это уже хорошо
— Спустя два года ты вернулся в группу Каминского. Насколько все в ней изменилось? Насколько сам Юрий Михайлович изменился?
— Сложно ответить. Если с моей точки зрения смотреть, то, думаю, что Юрий Михайлович все-таки изменился. Мы стали больше обсуждать какие-то моменты, общаться и работать вместе чуть больше чем обычно.
— Был у вас какой-то отдельный разговор, предшествующий возвращению?
— Был разговор в Мурманске.
— Как это выглядело?
— Он написал мне, что давай обсудим. Мы обсудили это все во время соревнований.
— Попытки оставить все как есть и пойти по пути Карима у тебя были?
— Это, конечно, все обсуждалось перед тем, как я сделал выбор. Решили, что будет лучше в команде.
— Повлияло ли на твое возвращение то, что тренер по стрельбе Максим Максимов покинул группу Каминского? Ходили слухи, что два года назад он стал причиной вашего с Каримом ухода.
— Нет, не повлияло.
— Как думаешь, стал ли ты сильнее за эти два года? От кого-то слышал мнение, что Серохвостов не прогрессирует.
— Это Юрий Михайлович так говорил. Думаю, что стал. Просто мне мешали постоянные болезни, которые сопровождались длительным лечением в больнице с антибиотиками. В принципе по показателям летом я был достаточно сильным, да и после болезни тоже, когда восстанавливался. В прошлом году была плохая стрельба, потому что очень мало работал и стрелял летом. В позапрошлом, думаю, был намного сильнее, чем в олимпийский год. Посмотрим, как будет в этом сезоне.
— Рассказывая в интервью о текущих минусах, ты объяснял, что Халили тебе больше подходит в качестве спарринг-партнера, чем, например, Латыпов. Однако кто-то из вас мог заболеть, значит второй оставался без спарринга, а тренируясь в группе спарринг-партнер всегда найдется.
— Мне кажется, что у нас такой спорт, что ты всегда один бегаешь. Спарринг нужен только в стрельбе. Поэтому, когда я заболевал или Карим, то мы не особо расстраивались, что нет спарринг-партнера на тренировке. Сейчас больше спортсменов, но все равно не с кем спарринговать.
— Кто твой спарринг сейчас?
— В основном я один тренируюсь. Вчера делали работу с Ромой Ереминым. Он сказал, чтобы со мной больше никогда работать не будет. Ему не понравилось.
— С Каримом вы не так давно вместе тренировались в Сочи. Как так получилось?
— У нас прошел сбор в Сочи, после которого я прошел тестирования и было еще дней 10-12 до сбора в Алдане. Я решил, что есть хороший вариант «посидеть» в горах, потренироваться. Как раз там был Артем Истомин. Я с ними скооперировался.
— С Каминским это обсудили?
— Конечно. Я сказал, что есть такой вариант. Он ответил: «Давай». Написали мне план, по которому я тренировался.
— Как дела со стрельбой этим летом?
— Все лето ковырялся с оружием. Только сейчас на вкатывании пришел к тому, как мне удобно. Наверное, каждый месяц менял настройки. Сейчас в принципе стрельба стабильна. Осталось привыкнуть к изготовке. Думаю, прогресс какой-то есть, но зима покажет.
— Зачем ковырялся?
— Хотелось более стабильную стойку, чтобы все было жестко и меня не шатало в ветер. Пытался все менять, менять, менять. В итоге пришел к старым настройкам. Чуть-чуть изменил по сравнению с тем, что было.
— В чем еще видишь прогресс за время летней подготовки?
— Не знаю. Надеюсь, что он у меня есть. Пока, наверное, не ощущаю его.
— Какие плюсы в текущей работе и подготовке видишь по сравнению с прошлыми двумя сезонами?
— То, что я не попал в больницу летом. Это уже хорошо. Наверное, самый большой плюс. Повезло.
— Повезло или есть какой-то эффект от работы в группе Каминского?
— Да нет. Я работаю все с тем же иммунологом. Просто так получилось, что не было никакой инфекции. Всего один раз за лето клещ укусил. Поэтому пронесло.
— Ты же еще на гвоздь наступал.
— Да. Но там три дня температура побыла и все.
Наши биатлонисты никому не нужны в других странах
— Ты, как и, наверное, многие, уверен, что в этом сезоне российских спортсменов не допустят до международных соревнований. Понимаешь, что пропуск сезона сокращает нашу потенциальную команду на Олимпиаде до двух человек?
— Это было понятно еще два года назад, что у нас не будет расширенной квоты.
— Видишь ли ты себя в топ-2 российских биатлонистов?
— На данный момент, не вижу. Меня этот вопрос, наверное, не особо волнует. Меня больше волнует, допустят нас или нет. Без разницы, кто топ-2, если на Олимпиаду никого не пустят.
— Ты говорил, что если Олимпиады в 2026 году не будет, то планируешь заканчивать. Не кажется ли тебе, что такая установка мешает и убавляет мотивацию?
— Нет. У меня больше убавляет мотивацию то, что нас никуда не пускают. Если я буду завязывать, то не уйду из спорта. Просто не буду выступать в биатлоне.
— На старте отстранения в марте 2022 года ты сообщил, что раздумываешь о переходе в сноуборд. Такой сценарий сейчас еще возможен, учитывая, что ты стал почти на 3 года старше?
— Нет. Это тогда была шутка. Сноуборд меня привлекает, но это очень травмоопасный вид спорта. Не хотелось бы здоровье калечить. Но, допустим, какой-то другой бы мог привлечь.
— Куда можно будет пойти в 26 лет?
— Велик меня привлекает. Это крутая альтернатива, тоже циклический спорт. Триатлон ни разу не пробовал, но было бы интересно выступить, попробовать себя.
— Думаешь, на профессиональном уровне там выступать?
— Это как получится. На самом деле на эту тему не думал. Просто сейчас размышляю. Все равно нацелен на биатлонный сезон. Но если что-то заканчивать, но оставаться в спорте, то, конечно, на профессиональном уровне.
— Не спортивных планов нет?
— Об этом тоже особо не думал. Мне спорт нравится. Я бы продолжал им заниматься, пока могу.
— 2,5 года длится отстранение от международных соревнований. Спортсмены в разных видах спорта меняли в этот период гражданство, но не было подобных случаев в биатлоне. Почему так происходит, на твой взгляд?
— Даже не знаю. Может, какие-то сложности, может, не видят перспективы, может, никому не нужны. Вот! Думаю, что самый правильный вариант, что спортсмены никому не нужны в других странах.
— Именно в биатлоне и лыжах, где тоже нет переходов?
— В лыжах я не знаю, говорю про биатлон.
— Той же Румынии или Молдове разве не нужны сильные спортсмены?
— Это небиатлонные страны. Не думаю, что там условия лучше, чем в России. Да, ты попадешь на Кубок мира. Но в плане оснащения, финансирования спортсменов — как-то сомнительно.
— То есть, если куда-то переходить с прицелом на высокий результат, то во Францию, Норвегию, Швецию, Германию или Чехию?
— Не знаю. Но в эти страны тебя точно никто не возьмет. Переход будет бессмысленным, если так подумать. Поэтому просто мы сидим и ждем чего-нибудь. Плюс переход — это сложно. Два-три года из твоей карьеры выпадает, если не больше. Смысл переходить? Может, через два-три года кто-то уже завяжет.
— Сильно ли расстроишься, если Олимпиады-2026 для тебя не будет?
— Думаю, что расстроюсь, но не так, что конец света и я зря жизнь прожил. Да, будет обидно, что нас не пустят, я там не поучаствую и не будет шанса на медаль. Наверное, так.
