«О Кулькове в Европе узнали благодаря Марадоне». Романцев — об одном из своих любимых воспитанников
Люди приходят в футбол и уходят из него. Как и в жизни, оставляя после себя память. Разную. Василий Кульков из тех, о ком всегда говорили и будут говорить, как о добром и светлом человеке. Хотя игра, которой он отдал свою, увы, недолгую жизнь, порой заставляет быть иным. Но как бы ни складывалась судьба, Василий не переставал повторять: я счастливый человек! Только не надо сейчас говорить, что он сам себя сглазил. Кульков был действительно счастлив. Счастлив своим делом и командой, в которую по-мальчишески был влюблен до последних дней. В чем еще раз убедитесь, прочитав это интервью, которому в декабре исполнится ровно 30 лет. К 40 дням с момента ухода Васи перечитали его и мы с Олегом Романцевым, с которым с первого дня знакомства они сразу же поверили друг в друга.
А разговор наш тогда с Кульковым состоялся в канун нового 1991 года. Позади уже были два сезона в «Спартаке», первое чемпионство, проверка Марадоной, а впереди такой захватывающий мир большого футбола.
«Не мог нарушить обещание Романцеву»
— Скажите, Василий, футбол для вас игра или способ добывания хлеба насущного? — пошел я сразу в атаку на одного из лучших защитников сезона-1990.
— А почему вы начали именно с этого? — вернул мне в одно касание вопрос Кульков.
— Знаете, игрокам поколения пятидесятых-шестидесятых подобных вопросов не задавали, они просто не могли тогда возникнуть. Вас же, представителей «новой волны», частенько упрекают в излишнем практицизме, стремлении больше взять от футбола, чем дать ему, — пришлось мне перейти в оборону. — Так что же все-таки вы скажете по этому поводу?
— Если можно, я не буду пока отвечать на этот вопрос, — вдруг отрезал Василий. Ему, похоже, не понравилось такое начало. И я, грешным делом, подумал, что беседа может не получиться. Но выручил сам Кульков.
Понимаете, я еще и сам во многом не разобрался, — возобновил он разговор. — Ведь в большом футболе всего-то ничего. Еще каких-то три года назад мне даже и не снились ни «Спартак», ни сборная, ни заграница. Тогда судьба предоставила мне шанс — я попал в команду, где можно было и себя проверить, и многому научиться.
— Клуб трехлетней давности — это, насколько я понимаю, нынешний владикавказский «Спартак». Но ведь вы до того успели поиграть в командах мастеров?
— В дубле московского «Динамо» и «Спартака».
— Почему же там не задержались? Не подошли?
— Да нет. Просто очень хотел играть в «Красной Пресне».
— Это уж совсем непонятно. Оказаться в таких именитых клубах, а рваться в команду второй лиги...
— Я не потому хотел уйти, что легкой жизни искал или в себя не верил. Дело в другом. Еще когда играл за каширское «Динамо», встретился после матча с «Красной Пресней» с ее тренером Олегом Ивановичем Романцевым. «Давай вместе поработаем», — предложил он тогда. Я согласился и пообещал: как уволюсь в запас — сразу к нему. Постоянно помнил это обещание и в конце концов оказался в «Пресне».
— Было это в Кашире, куда «Красная Пресня», в которой мы работали с Георгием Ярцевым, приехала на очередной матч чемпионата второй лиги с местным «Динамо», — вспоминает ту первую встречу с Кульковым Олег Романцев. — И хотя соперник оказался с характером, все-таки удалось победить. А больше всего хлопот нам доставил центральный полузащитник хозяев. Быстрый, техничный, с хорошим пасом — все девяносто минут без остановки наводил шороху по всему полю. Словом, понравился парень. После матча я узнал, что зовут его Василием и что скоро подходит к концу срок его армейской службы. «Где же ты играть собираешься?» — поинтересовался я. А когда услышал, что пока он еще не решил, предложил ему перейти в «Красную Пресню». И мы ударили по рукам. «Спасибо, — на прощание улыбнулся Вася. — Я вас не подведу». С того самого момента и до последнего дня нашего общения не было случая, чтобы он на поле или в жизни не сдержал данного мне тогда слова.
«При первой возможности позвонил Василию и сказал: «Жду»
— Выходит, поверив Романцеву, вы сделали верный выбор. Ведь не будь встречи с ним, карьера ваша могла бы сложиться по-иному.
— О карьере я никогда не думал. В футболе свои законы — играй, доказывай. Понятно, Романцев помогал. Учил, подсказывал и в «Пресне», и в Орджоникидзе (сейчас — Владикавказ), куда мы вместе потом отправились. В первой лиге я окончательно утвердился в роли левого защитника, которая так хорошо в свое время удавалась Романцеву.
— Приход Романцева уже в московский «Спартак» означал, что одновременно с ним в команде должны появиться и вы?
— Гарантий не было никаких. Романцев уехал в Москву, а я остался в команде. В душе надеялся, что наше сотрудничество продолжится, но стопроцентной уверенности не было. Наконец Олег Иванович позвонил: «Приезжай. Жду».
Олег Романцев: — Конечно, я хотел, чтобы Кульков вместе со мной оказался в «Спартаке». За время нашей совместной работы в Орджоникидзе он окреп, набрался опыта, вырос в тактическом понимании игры. Благодаря этому Василий мог одинаково полезно сыграть на нескольких позициях, как в обороне, так и в средней линии. Но дать добро на его переезд в Москву я мог только после того, когда сам смогу приступить к работе с командой. А на всевозможные согласования и прочие формальности, связанные с моим назначением, ушло две-три недели. К тому же за это время я пытался разобраться, с кем мне предстоит работать. Дело в том, что, уходя в отпуск, Бесков составил список тех, с кем он собирался расстаться. В него попали Морозов, Шавло, Черчесов, Поздняков, Базулев, Борис Кузнецов, Сочнов, на которых, отправляясь в Москву, я рассчитывал. Пришлось в спешном порядке возвращать их. И хотя состав вырисовывался неплохой, при первой же возможности я позвонил Василию и сказал: «Жду». Знал: всегда и везде он пойдет со мной до конца.
«Хитрец и умница»
— И вы не спрашивали Олега Ивановича про то, какая у вас будет зарплата?
— Работать с Романцевым, да еще в «Спартаке»! Не поверите, но я и бесплатно согласился бы.
— Ну уж, бесплатно настоящему профессионалу, да еще в наше время, работать как-то неприлично — не поймут. Профессионал должен за свой труд получать сполна. В Италии на чемпионате мира в нашей сборной на этой почве даже конфликт возник...
— Сути его до конца не знаю, а потому комментировать происшедшее не берусь. Я сборную Лобановского практически не знаю. Десяти минут, сыгранных за нее в матче с командой ГДР (это был дебют в сборной в отборочной встрече чемпионата мира-90 в Киеве. — Прим. «СЭ»), недостаточно, чтобы понять и почувствовать команду.
— И все же какой осталась в памяти сборная Лобановского?
— Я по сей день уважаю ее. Ребята все были проверенные временем, бойцы. Дасаев, Бессонов, Демьяненко, Хидиятуллин, Рац, Заваров — игроки! Личности! Грустно и обидно, что их вычеркнули разом из памяти, даже не вспомнив прежних заслуг. Да, на чемпионате мира в Италии сборная оказалась не той, какой все хотели ее видеть, да, не сработал план подготовки, но... Голландцы ведь с ван Бастеном и Гуллитом тоже не оправдали надежд, однако, уверен, на родине их так не песочили, как наших. А надо бы знать, что для Лобановского неукоснительное выполнение игровых заданий было святыней. Все шло от строжайшей дисциплины, основанной на отличной физической готовности.
— Бышовец придерживается иных тренерских взглядов?
— Он поощряет инициативу, игровую импровизацию. У нас сейчас в сборной в основном ребята молодые. Их хлебом не корми — дай на поле пофантазировать.
— После отборочного матча европейского первенства в Италии все единодушно отметили, что свой первый и серьезный экзамен новая сборная СССР выдержала достойно.
— Да, то была игра, за которую можно себя уважать. Жаль только, что не выиграли.
— Грозных итальянских форвардов Скиллачи и Баджо все побаивались. Опека последнего была для вас сложной?
— Непростой. Во многом облегчили задачу партнеры итальянца. Они почему-то его не слишком жаловали, хотя я чувствовал, что он находится в хорошей форме. Баджо то и дело стремился открыться, выйти на удобную для продолжения атаки позицию, но пас получал через раз, а то и реже. Это давало возможность не упускать его из виду. Вот с Марадоной во встрече с «Наполи» все было намного сложней.
Олег Романцев: — Честно говоря, я до последнего момента ломал голову над тем, как попытаться закрыть Марадону. Именно попытаться, поскольку сделать это с футболистом такого масштаба практически невозможно. Для него секретов в футболе просто не существует. Кроме того, на поле он хитрец и умница. В этом плане Васька чем-то похож на него. Конечно, разница в классе у них огромная. Но по умению быть готовым к неожиданностям со стороны аргентинца Кульков подходил больше остальных. Был и еще один момент, который говорил в его пользу. Дело в том, что обычно судьи при единоборствах с аргентинцем в любых спорных моментах выносят решения в пользу Марадоны и излишне жестко реагируют на тех, кто, по их мнению, пытался не по-джентльменски обойтись со звездой. Что частенько приводило к вспышкам негодования и последующим удалениям. Василий же в подобных ситуациях всегда умел сдерживать эмоции. А потому я был за него спокоен в этом плане. И до игры, когда все-таки принял решение поручить Кулькову опеку Марадоны, мы говорили с ним на эту тему. «Иваныч, — сказал он, выслушав мои пожелания, — я все понял. Постараюсь не подвести». И не подвел. После матча в Неаполе итальянцы разводили руками: как этот неизвестный русский парень не дал забить мировой звезде?! Вот и получилось, что в Европе о Кулькове узнали благодаря Марадоне. Кстати, умение держать себя в руках в любых ситуациях Василий подтвердил и в ответной встрече в Лужниках. Когда пришел черед серии послематчевых пенальти, то кое-кто из ребят пробивать отказался. А Васька, глазом не моргнув, подошел к мячу и расстрелял вратаря Галли, зарядив победной уверенностью бившего после него Мостового. Выходит, не зря при первой встрече в Кашире сказал, что меня никогда не подведет.
«Диего показался погрузневшим»
— Где с Марадоной было труднее? — вопрос Кулькову.
— Конечно, в Неаполе, где он был подвижен и порой неуловим. Интересно, что при встрече на поле Диего показался мне не очень поворотливым, погрузневшим, что ли. Но только в первое мгновение. Потом я только успевал переводить дух, поскольку в игре он непредсказуем. У него будто глаза на затылке. Помните его пас пяткой в Неаполе, после чего все наши защитники оказались отрезанными? В сборной на мировом первенстве Марадона действовал в глубине, больше помогая партнерам. В «Наполи» он совсем иной. Здесь все уже работают на него. С одной стороны, это упрощало задачу: я знал, что в девяноста девяти случаях развития атаки мяч непременно попадет к Диего. С другой, если уж он попадает к нему, жди любых неприятностей.
— Приходилось использовать при опеке все средства?
— Это вы о моем предупреждении? Досадная история, Марадона с мячом сам на меня навалился. А когда упал, стал изображать жертву. Судья тут как тут и, конечно, «зажег» желтую карточку.
— Два матча с «Наполи» смягчили сердца спартаковских болельщиков, явно ожесточившихся после неудачи «Спартака» в первенстве.
— Положение должника сыграло свою роль. Мы сделали все, чтобы хоть как-то вернуть долги (в чемпионате-90, в отличии от предыдущего золотого сезона, «Спартак» занял только пятое место. — Прим. «СЭ»). Но ведь нынешний «Спартак» — команда молодая, не та, что год назад. Карпин, Олег Иванов, Бушманов, Попов практически только начинают. Да я и сам в коллективе всего второй год. Ушли Черенков с Родионовым. Срыв было легче предвидеть, чем избежать. Но мы честно бились до конца, и я могу только сожалеть, что «Спартак» огорчил поклонников.
— Из нашего разговора ясно, какую роль сыграл Романцев в вашей судьбе. А давайте на мгновение представим совершенно абстрактную ситуацию, которая, увы, время от времени случается в футбольной жизни: к вам приходят товарищи и предлагают идти к руководству с требованием отставки старшего тренера! Какова ваша реакция?
— Даже не представляю такое. Но коль спросили, отвечу — откажусь!
— Что сегодня для вас «Спартак»?
— Команда, без которой себя не представляю. Меня даже из дома в нее тянет.
— Стало быть, можно считать, что вы встречаете Новый год вполне счастливым человеком?
— Пожалуй. Я счастлив тем, что занимаюсь делом, которое люблю и которое моментами приносит радость другим. Задача моя, а также партнеров по «Спартаку» и сборной — чтобы таких моментов у болельщиков было как можно больше. Мы очень хотим этого, но хотим, чтобы и наше мастерство ценили.
P. S. Вот таким, абсолютно счастливым и полным надежд, встречал Василий свой очередной, 25-й по счету Новый год. Встречал с той самой улыбкой, которая всегда высвечивала в нем доброту и открытость, о чем, сдерживая слезы, говорили все, кто пришел через три десятка лет на Троекуровское кладбище проводить его в последний путь.
Проводить футболиста Василия Кулькова, про которого Олег Романцев тогда с гордостью сказал: «Он был настоящим спартаковцем!»
Таким его и запомнят...
