Александр Кержаков: "Попросил Шнура выступить на спартаковском стадионе по-питерски!"
Вот так же весной 2014 года мы с Олегом Ивановичем снимали Кержакова в Питере для программы "Футбол по Романцеву". Тогда нападающий еще не знал, какие передряги уготовила ему судьба в будущем, которая вдруг решила еще раз проверить футболиста на прочность. Впереди ждало отлучение от родной команды, запрет не только играть, но и тренироваться, а потом и появляться на базе в Удельной, где Александр делал первые шаги в большом футболе. Кержаков был как всегда общителен, охотно отвечал на вопросы, шутил – так обычно ведут себя те, кто на все сто уверен в завтрашнем дне…
И вот три года спустя – новая встреча. На нее Кержаков приехал прямо с тренировки, где вместе с остальными готовился к встрече с "Крыльями" – жизнь налаживается! Обнялись, поприветствовали друг друга, обменялись дежурными "Как дела, как здоровье?". Время не меняет Александра – он бодр, улыбчив, многословен. Лишь только в какие-то моменты нашего разговора в его глазах на мгновение появлялась грусть. Думаю, вы поймете почему.
МАЙКУ ДРУГОГО КЛУБА УЖЕ НЕ НАДЕНУ
– С того момента, когда мы говорили с вами здесь, в Питере, в жизни форварда Кержакова много чего произошло. Можно считать, что главным стало возвращение в "Зенит"? - начал я беседу с вопроса, который должен был задать тон всему разговору.
– Я бы не назвал это возвращением, поскольку не покидал команду, а просто уходил в аренду, когда оказался не нужен тренеру Виллаш-Боашу. Такое в нашей жизни случается. Так что давайте считать мой отъезд в Швейцарию временной командировкой.
– Когда она закончилась, рассчитывали, что, вернувшись, сумеете стать прежним Кержаковым? Или вам просто было важно вновь оказаться в родном клубе?
– Я реалист и прекрасно понимал – возвратить лучшую форму в мои годы нереально. Сказывались и несколько месяцев игровой практики. Плюс чтобы оказаться в обойме нужно быть оптимально готовым физически, чему мешали самые разные обстоятельства. Обо всем этом мы разговаривали с Мирчей (Луческу. – Прим. "СЭ") и пришли к выводу, что, скорее всего, футболистом основного состава я не буду.
Моя роль в "Зените" сейчас заключается в том, чтобы выполнять задания главного тренера, благодаря которым можно приносить максимальную пользу. Меня это вполне устраивает, поскольку момент отлучения от коллектива, которому отдал всю жизнь, заставил заново переосмыслить, что для меня значат футбол и "Зенит". И самым страшным тогда оказалось не то, что не могу тренироваться и играть, а запрет делать это именно в той команде, которая для меня все – и даже больше. Вот почему, когда вновь получил возможность тренироваться в "Зените", летать на матчи, выходить на поле, стал счастливым человеком.
– Кое-кому может показаться, что это просто попытка отсрочить момент перехода в новую жизнь, без футбола.
– У меня и прежде имелись варианты уйти. В "Зените" предлагали обучение на курсах менеджмента, а затем работу в структуре клуба. Но в 32 я чувствовал, что момент для расставания с игрой еще не настал. Если бы решил тогда закончить, то осталось бы чувство чего-то недосказанного.
– Готовы поставить точку в карьере, когда сами скажете себе – все, хватит? Или будете ждать, когда от кого-то услышите: "Извини, Саша, но тебе все-таки пора"?
– Это произойдет в тот момент, когда пойму, что уже не в состоянии выполнять задания тренера и хоть чем-то помогать "Зениту" – клубу, который дал мне все. Поэтому закончить хочу только в нем. Майку другой команды уже не надену.
– Вот недавно вас выпустили на 83-й минуте против "Терека". Не просили Бога помочь забить такой нужный гол?
– Никогда этого не делал. Просто как всегда старался дать команде по максимуму в сложной ситуации.
– А как же пять мячей, которых не хватает, чтобы побить достижение Олега Веретенникова в чемпионатах России – у вас 139 голов против 143 у бывшего хавбека "Ротора"?
– Никогда не задумывался о каких-то рекордах. Знал только одно: забивать – моя работа. И не просил Господа помогать в этом. Он ведь сам все видит.
– Вы верующий человек?
– Да, но не набожный. Могу прийти в церковь, у меня есть крестик, я крещеный. Но у меня своя вера и отношение к ней.
– Сейчас "Зенит" под огнем критики – не та игра, ошибки в обороне, утеряны шансы на чемпионство. Что вы чувствуете, сидя на скамейке запасных? Есть ощущение, что можете выйти и что-то изменить?
– Если честно, то уже все девяносто минут не смог бы на поле провести. Это знает и главный тренер. Выходить на замену и помогать я способен. К тому же из-за трагической ситуации был вынужден пропустить несколько тренировок. Но Луческу и команда к этому отнеслись с пониманием.
– Что помогло справиться с уходом из жизни тестя?
– Жена Милана, с которой мы все время рядом, рождение сына. Это огромное счастье. Наверное, я уже в том возрасте, когда начинаешь особенно ценить то, что имеешь. Конечно, это не помогает быстрее бежать или точнее бить, но вызывает состояние внутреннего покоя и уверенности.
НА ВИЛЛАШ-БОАША ЗЛА НЕ ДЕРЖУ
– А семейные проблемы, о которых столько писалось в свое время, влияли на психологическое состояние и отношения со Спаллетти и Виллаш-Боашем?
– Скорее на физическое состояние.
– Физическое? Не спали по ночам?
– Нет. Просто, когда тренируешься в предельном режиме, то мысли о том, что у тебя не все ладно в жизни, буквально сжигают изнутри. И ты просто не восстанавливаешься.
– Когда у вас возник конфликт с Виллаш-Боашем, не появилось желание плюнуть и все бросить?
– Признаюсь, было такое. Когда меня никуда не отпускали из "Зенита", не продавали, перекрыли аренду, подумалось – может, пора заканчивать? Но то – минутная слабость. А потом пришел в себя и понял – рано сдаваться.
– Откуда взялась такая нелюбовь Виллаш-Боаша к футболисту Кержакову?
– Сам ума не приложу. Наверное, об этом знает только он один. У меня с португальцем вообще не было разговора на эту тему. Мне просто позвонили из клуба и сказали: "Ты главному тренеру не нужен".
– После такого увидеть в одном из ваших интервью фразу "я зла на Виллаш-Боаша не держу" показалось странным.
– А кому стало бы легче, если бы сказал по-другому?
– Незадолго до ухода Спаллетти, который работал до португальца, вы сказали, что "команда стала существовать сама по себе, а тренер отошел в сторону и стал другим". Что это означало?
– Все заметили, что Лучано изменился перед подписанием контракта. До этого два с половиной года мы были как единое целое – вместе собирались, Спаллетти делал нам подарки, интересовался проблемами каждого. И вдруг как-то отдалился, стал по-разному относиться к футболистам – мог одного оштрафовать за провинность, а другого за то же самое простить.
– На ваших отношениях это сказалось?
– Нет.
– И тем не менее вы довольно жестко отозвались об итальянце.
– Я назвал его двуличным человеком и от своих слов не отказываюсь. Для меня таковым является тот, кто в одинаковых ситуациях ведет себя по-разному. Или может тебе говорить одно, а другому про тебя – совсем иное. Но при этом считаю Лучано классным тренером. Это отличный тактик, знает, как подготовить команду функционально, владеет секретами эмоционального настроя. Спаллетти – профессионал высшего класса, что сейчас подтверждает в "Роме". При нем мы два с половиной года были суперкомандой. В России в тот период "Зениту" просто не было равных. А потом что-то произошло…
– Кто вас не знает, может подумать, что Кержакову не везет на зарубежных тренеров. А с Хиддинком как складывались отношения?
– Абсолютно нормально.
– Что чувствовали, когда Гус не взял вас на Еurо-2008?
– Какая разница? Не я один, а многие футболисты чувствовали, что могли оказаться на чемпионате Европы. Но то, что я оказался вне заявки, моего отношения к Хиддинку не изменили.
САМЫЙ УВАЖАЕМЫЙ ТРЕНЕР – МОРОЗОВ
– Одни говорят, что Хиддинк – потрясающий специалист, благодаря которому мы завоевали бронзу Euro. Другие утверждают, что голландец из тех, кому в жизни дико везет. Ваше мнение?
– Везение – это своего рода награда тому, кто трудится и прикладывает большие усилия для достижения цели. Просто так человеку пофартить не может. Что значит хорваты обыграли англичан и открыли России путь на Euro? Мы тоже побеждали Англию. Для меня Хиддинк – человек, способный создать великолепную атмосферу в коллективе. А в современном футболе это одна из самых главных составляющих в успешной работе тренера.
– То же самое сейчас говорят о Каррере в "Спартаке".
– Не работал с ним, не знаю, что и как у него в команде. Хорошая обстановка – когда футболисты знают, чего от них хочет тренер, соблюдают все его требования и двигаются с ним в одном направлении – это залог успеха.
– Каррера говорит, что, прежде чем сделать в "Спартаке" команду, он создал семью. Можете сказать то же самое про сегодняшний "Зенит"?
– Не знаю, что имеет в виду итальянец под фразой "создать семью". (Вздыхает.) Уважение к тренеру и семья – немного разные понятия. Нужно уважать старших, но это не значит, что ты с ними одна семья. Уважение всегда присутствует у воспитанных людей.
– Из тех тренеров, с кем вы работали, кто наиболее уважаемый?
– Это будет моим субъективным мнением. Кому-то нравится Иванов, а кому-то – Сидоров. Бывало по-разному, но все уважали Юрия Андреевича Морозова, хотя многие его боялись.
– Почему?
– Опасались получить наказание за невыполнение его требований. Потом пришел Петржела и дал свободу на футбольном поле. Затем пришел Адвокат. Я с Диком не так много работал в "Зените", но ребята его очень любили. Говорили, что он супер.
– Вас же Адвокат на каком-то этапе не взял из "Севильи" в "Зенит".
– У нас очень сложный клуб в плане принятия решений. Может, это и хорошо.
– Вы прямо дипломат.
– Уверен на 100 процентов, что в "Зените" моего поколения мало кто из тренеров мог сказать: "Мне нужен такой-то игрок. И все".
– Никакой обиды на голландца нет?
– Ни в коем случае. Я сам делал свой выбор. Зачем Дику было брать меня в "Зенит", если он стал чемпионом?
– Может, он из тех тренеров, кто боится таких звезд, как Кержаков?
– Нет. У него играли и позвезднее футболисты.
– А как складывались отношения в "Динамо"?
– В 2008-м, когда туда пришел, генеральным директором работал Дмитрий Иванов. Он сумел создать семейную атмосферу в клубе. Собирал нас на ужины, общался постоянно, приезжал на базу. У всех – главного тренера, помощников, администраторов, футболистов – сложились теплые отношения. Это помогло нам не самым сильным составом занять третье место с Кобелевым. Затем трудился у Спаллетти, о котором все уже сказал.
ПОСТАВИЛ ДЕНЬГИ НА МАТЧ РОССИЯ – УЭЛЬС И ПРОИГРАЛ
– Весной 2016 года Слуцкий вернул вас в сборную, но на Euro вас не оказалось. Это сильно ударило по самолюбию?
– Нет. Отдавал себе отчет в том, что, не выйдя в составе на товарищескую встречу с Францией, окажусь вне турнира.
– Чем больше удивила сборная в июне прошлого года – результатом или игрой?
– Результатом. Я даже ставил деньги, что Россия победит Уэльс.
– Большие?
– Нормальные. Был уверен в успехе наших. Внутренне пытался себя поставить на место ребят, понимал, что это такой матч, в котором нужно отдать все. У Уэльса есть сильные исполнители – Бэйл, Рэмси, Аллен. Но это только три человека. Остальные примерно одного уровня, что и россияне.
– Какой вывод для себя сделали после провала на чемпионате Европы?
– На данный момент наш уровень именно такой, какой был показан во Франции. В финальный турнир попали и слава богу.
– Слуцкий потом говорил, что все было нормально, но футболисты не могли себя заставить сыграть через не могу.
– Давайте будем реалистами. В России не настолько велика конкуренция, чтобы выращивать футболистов, способных на равных бороться с западными суперзвездами. А уровень нашего чемпионата ниже, чем у ведущих европейских.
– Но не ниже Словакии или Уэльса?
– Сколько сборников выступает в лигах Словакии и Уэльса? А сколько у нас ребят за рубежом?
– Крайне мало.
– Вот и ответ. Когда ты играешь за "Халл" или "Стоук" и у тебя каждую неделю битва в английской премьер-лиге, где совсем другой уровень и школа, это закаляет и помогает расти.
– Там же требования выше, а денег может быть меньше.
– Никто об этом сейчас не говорит. Может, кто-то из российских футболистов боится рисковать – зачем журавль в небе? Да и не зовут никого особо.
– Кто из нынешних наших футболистов мог бы проявить себя за границей?
– Смолов, Шатов. Когда тебе наступает 26 – 27, нужно пробовать свои силы. В 28 – 29 можешь уже оказаться неинтересен.
В РОССИИ 140 МИЛЛИОНОВ ПРЕЗИДЕНТОВ ФУТБОЛЬНЫХ КЛУБОВ И ТРЕНЕРОВ
– В свое время чемпиона мира бразильца Диди пригласили в "Реал", и он сидел там на лавке.
– Попробовать всегда нужно. Если пришел в футбол из-за любви к нему, то обязательно должен постараться проявить себя на таком уровне.
– Вы ехали в "Севилью" за чем?
– Понимал и осознавал, что может быть такого шанса в моей жизни больше не будет. В принципе так и получилось. Для чего играют в футбол?
– Денег заработать, дорогой автомобиль купить.
– Еще в шесть лет отец говорил: "Будешь играть в футбол, и у тебя все будет. От трусов до машин".
– Питерские фанаты – особые. Все знают их отношение к вам. Недавно Дзюба достаточно жестко высказался о тех из них, кто с пивным пузом, сидя на диване, судит футболистов, называя "бревнами" и "дровами". Существует мнение, что болельщик всегда прав. Согласны?
– У нас в стране 140 миллионов президентов клубов и главных тренеров. Осуждать намного проще, чем понять и сопереживать. Те, кто огульно критикует, наверное, в чем-то обижены на себя. И за счет негативных эмоций пытаются привлечь внимание к собственной персоне. Я не могу осуждать людей, которые не справились с чем-то в своей профессии – например, врачей или летчиков, – поскольку не понимаю в их деятельности. А некоторые считают, что футбол – это вышел попинать мяч. Такие обычно говорят, что если бы они в детстве занимались футболом, то сейчас ездили бы на "Бентли". Почему же не пошли, а сейчас работают водителями такси? Это же ваши проблемы – значит, было лень.
– Как должен болельщик реагировать на нынешний "Зенит"?
– У нас никто не запрещает выражать свои чувства. Главное, чтобы они были не в матерной форме, все-таки на футбол ходят дети. Люди заплатили деньги за билеты, а значит, имеют право на эмоции. Нередко приходится слышать, что футболистам платят слишком много и почему бы им не поделиться с болельщиками. Согласен. Но только, если эти деньги пойдут на помощь ветеранам, у которых ничего нет. Может, зарплаты игроков и завышены, но в момент победы они делают своих фанатов счастливыми. А человек, который просто получит эти деньги, кого он осчастливит? Себя и свою семью или купит "Хаммер" и будет ездить по встречной полосе.
– Поэтому история с Кокориным и Мамаевым и вызвала такой резонанс?
– Это подхватили, потому что были нужны громоотводы после провала сборной во Франции.
– Выходит, Дзюба прав, что так высказался?
– Он сказал то, что все и так знают.
– Что говорят в Питере о "Зените"? Надеются, что ситуация улучшится?
– Те, с кем виделся, не проклинают. Народ надеется, что все изменится.
– Малафеев не ошибся, назвав Дзюбу центральной фигурой в "Зените"?
– А как же? Ведь Артем – центральный нападающий (смеется). Сейчас в команде главная фигура – Луческу. К сожалению, слишком много обсуждают его высказывания.
– Какие у вас отношения с Мирчей?
– У меня – хорошие. Уже говорил, что благодарен каждому главному тренеру, с кем работал.
– Шатов недавно сказал: "Мы тренеру не нужны". Это частный случай?
– Каждый может говорить что угодно. Я высказываюсь так, как сам это вижу.
– Виллаш-Боашу тоже благодарны?
– С ним я выиграл свое третье чемпионство.
– А как же эпизод, когда он не пускал вас на базу?
– Ничего страшного. Португалец мог бы сразу не пускать, когда пришел, но этого не сделал.
– С вашими нервами можно и на подводной лодке служить.
– В подводном флоте точно не смог бы. Вот у Луческу нервы действительно железные. У Мистера пока не получается донести все свои идеи, но он не отступает. Или просто нужно время, чтобы их начали воспринимать.
– Об этом же говорил и Малафеев.
– Мирче очень сложно. Адвокату купили Тимощука и Зырянова – Костя с ходу стал одним из лучших игроков в чемпионате 2007 года. У Дика был и Аршавин. А от Луческу ушли Халк, Витсель и Гарай.
– Говорят, что все равно у "Зенита" сильнейший состав в премьер-лиге.
– Один из. Сейчас у меня складывается впечатление, что в РФПЛ в этом сезоне не было клуба-лидера, доказавшего игрой, что он чемпион. Да, "Спартак" завоевал золото, но, на мой взгляд, за счет бойцовского духа. А чемпионского футбола я не увидел. Были матчи, в которых "Спартак" побеждал только за счет характера, поэтому и опередил всех заслуженно. "Зениту" в какой-то момент этого не хватило.
– Куда же делся характер?
– Не знаю. Как это ни грустно, но мы проиграли этот чемпионат, потому что уступали соперникам в волевых качествах. Причем во многих встречах, которые должны были доводить до победы.
УВЕРЕН, ДЕНИСОВ ПОМОГ БЫ И СБОРНОЙ, И "ЗЕНИТУ"
– Кто вам понравился из нападающих?
– Новых не приметил. А так Промес – основная фигура "Спартака". И еще Смолов уже по традиции выделяется.
– У сборной проблема с защитниками. Среди тех, кто в ней не так давно – Джикия, Нойштедтер, Кутепов. На кого из них посоветовали бы Станиславу Черчесову обратить особое внимание?
– Не хочу никого обижать, но я лучше попросил бы Черчесова уговорить остаться в команде братьев Березуцких.
– А Игнашевича?
– Вне всякого сомнения! Вот еще бы Сереге чего-нибудь вколоть, чтобы он помолодел хотя бы на пару лет. В стране нет сейчас защитников лучше них.
– Денисов помог бы сборной?
– На сто процентов.
– А "Зениту"?
– Думаю, да. Это мастер, который обладает бойцовскими качествами и опытом.
– Вы не исключаете его возвращения в Санкт-Петербург?
– Никогда не говори никогда. Мне бы очень хотелось, чтобы Денисова вернули.
– Обсуждали с зенитовским начальством ваше возможное будущее на тренерской должности?
– В руководстве меня поддерживают. И готовы рассмотреть вариант, при котором останусь в определенной роли. На пост спортивного директора пока не претендую – опыта нет. Завершивший карьеру игрок не может сразу занять такую должность. Считаю "Зенит" большим клубом даже по европейским меркам. Я вижу, сколько в нем не только тратится денег, но и труда, времени, энергии. И это обязательно подготовит новый взлет.
– Словом, пока все достаточно туманно?
– Но очертания какие-то вырисовываются.
– Тогда составьте сборную из 10 друзей Кержакова.
– Самая сложная позиция – вратарская. У меня выбор либо Слава Малафеев, либо Палоп, либо мой брат Михаил. С Палопом жили в одном номере, когда был в "Севилье", продолжаем хорошо общаться и сейчас. Остановимся на Славе, потому что он питерский парень и должен быть в этой команде.
– Идем дальше. Защитники?
– Справа – естественно, Анюк (Анюков. – Прим. "СЭ"). Вообще мне проще называть тех, с кем играл. В центр поставил бы Саркиса Овсепяна и Нико Ломбертса. Слева – Павел Мареш.
– Справа в полузащите – Быстров?
– Да, Быстров. В центре Денисов (пауза).
– Еще, наверное, Зырянов?
– Вот я как раз выбираю между Костей и Андреем Николаевичем Кобелевым.
– Ого.
– Придумал! Мы поставим Кобелева в центр, а Зырянова слева.
– Нападение?
– Мы с Аршавой.
БЛИЦ
– Самый понимающий партнер?
– Аршавин.
– Самый "кусачий" защитник?
– Кураев.
– Самый памятный матч?
– Первый. С "Ротором" на выезде.
– Самый важный гол?
– Первый! "Спартаку".
– Самый непробиваемый вратарь?
- (После паузы.) Слава Малафеев, потому что я ему никогда не забивал. (Смеется.)
– Самый счастливый день?
– Их так много было. Но выделю тот, когда мне Виталий Леонтьевич Мутко вручал футболку с 11-м номером в "Зените". Мне было 18 лет.
– Самый печальный день?
– Тот, когда из жизни ушел Юрий Андреевич Морозов.
– И последний вопрос. Что вы сказали Сергею Шнурову, когда узнали, что он даст концерт на спартаковском стадионе?
– Сказал, чтобы выступил как надо. По-питерски!
"СЭ" благодарит ресторан "Трюфельный Дом Bruno" за помощь в подготовке этого материала.
