«Цель — попасть в сборную. Будь то Россия или Германия». Интервью экс-спартаковца Классена
Леон Классен стал игроком «Спартака» зимой 2022 года. За 2,5 года немецкий защитник российского происхождения провел в составе московской команды 32 матча. Нынешним летом «Спартак» объявил о расторжении контракта с Классеном по соглашению сторон, после чего игрок перебрался в датский «Люнгбю».
Экс-защитник красно-белых ответил на вопросы «СЭ» о причинах переезда в Данию, работе с Гильермо Абаскалем и плюсах жизни в Москве.
Предложения из России были, но я хотел вернуться в Европу
— В «Люнгбю» тебя презентовали роликом с отсылкой к фильму «Леон».
— Я фильм не смотрел, но идея классная! Вообще, очень доволен своим переходом. Меня хорошо приняли в команде, уже успел со всеми познакомиться.
— Про Россию в команде что-нибудь спрашивали?
— Да, им многое интересно. Рассказывал о стране только хорошее — в частности, что играл в великом клубе.
— Почему ты выбрал именно Данию?
— Хотел вернуться в Европу и развиваться здесь. Были разные предложения, в том числе из России. Но выбрал датский чемпионат, здесь много сильных команд. К тому же к этой лиге в Европе довольно пристальное внимание — многие футболисты уезжали отсюда в большие клубы. Не собираюсь оставаться в Дании надолго — хочу проявить себя, а затем сделать следующий шаг в карьере.
— Писали, что у тебя было два варианта продолжения карьеры в РПЛ. Какие это клубы?
— Если честно, сам не знаю. Мне только говорили, что такая возможность действительно была, но моим приоритетом оставалась Европа.
— «Люнгбю» после «Спартака» — команда другого масштаба?
— Клуб, конечно, скромнее, чем «Спартак», который в Европе все знают. Попроще и инфраструктура: стадион, база. Но мы все как одна большая семья, друг другу во всем помогаем. Клуб немного напоминает «Тироль», где я играл до переезда в Россию.
— В какой момент ты понял, что в «Спартаке» не останешься?
— Когда закончился сезон. Я осознавал, что мне необходимо играть. Еще в прошлом году искали варианты для моей аренды. Понимал, что нужно делать следующий шаг. За два с половиной года я играл очень мало. Как человек и как футболист я стал в «Спартаке» лучше. Развивался. Но нужно было двигаться вперед. Клуб мою позицию принял, и мы согласовали расторжение контракта.
— Почему не получилось уйти в аренду?
— Прошлым летом был вариант, но я не хотел бы раскрывать детали. Скажу лишь, что речь шла о европейском клубе. Что касается «Спартака», то после прихода Тавареша и Рябчука получать игровое время стало тяжелее, но я не опускал руки и продолжал бороться за место в составе.
— Когда переходил в «Спартак», понимал, что выиграть конкуренцию будет сложно?
— Конечно. Я перешел в «Спартак» из маленького австрийского клуба. А чем больше клуб, тем выше конкуренция. Я знал, что будет непросто, но футболист развивается только в конкурентной среде.
Первое время при Абаскале играл достаточно много. В Кубке выходил постоянно, в чемпионате часто. А зимой, как я уже сказал, приехал Тавареш. Еще через полгода — Рябчук. На моей позиции конкуренция сильно возросла. Я всегда готов конкурировать — в футболе нужно быть готовым к этому, это полезно. Но получать игровое время стало тяжелее.
— «Спартак» при Абаскале здорово начал. Почему со временем все сломалось?
— Тяжелый вопрос... Это правда, что под руководством Гильермо мы очень хорошо начали, здорово играли. У нас подобрался сильный коллектив. Мне и самому непонятно, почему мы посыпались потом.
— Абаскаль как-то сказал про тебя: «Классен — хороший футболист, который может играть в комбинационный футбол. Но когда в матче многое решает физика, Леон не совсем про это. Он хорош, когда команда владеет мячом». Согласен?
— Мое сильное качество — игра с мячом. Над физикой я тоже работаю. Может быть, я и не совсем согласен со сказанным, но уважаю мнение тренера. Считаю, что хорошо готов физически. Понятно, что я игрок невысокого роста, но даже в топ-лигах есть защитники еще ниже. Поэтому главное — быть умным и агрессивным на поле. Я над этим работаю.
— За два с половиной года в «Спартаке» у тебя 32 матча. Есть объяснение, почему все так сложилось?
— Хотелось играть больше. Но, очевидно, я совершал ошибки и не все делал правильно. Это будет уроком. Постараюсь в будущем исправиться.
— В прошлом году ты забил «Пари НН» в Кубке — и в честь тебя пара фанатов «Спартака» назвала ребенка. Ты с ними на связи?
— Немного слежу за их жизнью. Мы еще тогда встретились после игры. Это очень крутая история, и я благодарен ребятам за то, что назвали сына в честь меня.
Сначала думали, что ничего страшного с Промесом не произошло
— В феврале «Спартак» лишился Квинси Промеса. Ты ведь тоже летел в тот день со сборов — как все произошло?
— Если честно, сам момент задержания я не видел, потому что уже прошел все досмотры. Потом услышал, что у Квинси какие-то проблемы. Поначалу мы думали, что ничего страшного — все будет нормально и его вернут... Но все мы знаем, что происходило дальше. Конечно, это шок. Переживали за него.
— Квинси часто чудил?
— Я такого за ним не замечал. Он хороший парень.
— Он поддерживал с вами связь?
— Думаю, с кем-то общался. Слышал, что он кому-то писал.
— Без Промеса «Спартаку» стало гораздо тяжелее.
— Он ключевой игрок, очень сильный. Все прекрасно знают, какие у него качества и что он значит для команды. Но у нас не было времени жалеть...Старались играть как можно лучше и без Квинси. Но, конечно, в каких-то моментах было видно, что его нам не хватает.
— На днях Промес возобновил карьеру в Эмиратах.
— Я рад, что он опять может играть в футбол. Желаю ему успехов и всего хорошего.
Если тренера увольняют, футболисты виноваты не меньше
— Как ты воспринял отставку Абаскаля?
— Если тренер уходит, значит, мы как команда что-то делали плохо и виноваты не меньше. Понятно, что были и его ошибки, но матчи проигрывали мы.
— Не считаешь, что после его ухода всем стало проще?
— Тем, у кого с ним не сложилось хороших отношений, стало проще. Кому-то стало хуже. Для кого-то ничего не поменялось. Каждый это воспринял по-своему.
— В СМИ писали, что Абаскаль и Слишкович конфликтовали. Замечал такое?
— По крайне мере, на команду они это не вываливали. Я сам такого не замечал. Может быть, были какие-то небольшие моменты, из которых можно было додумать, что у них не совсем хорошие отношения, но это происходило нечасто, и команде они это не показывали. Если даже что-то такое случалось, то я сам до сегодняшнего дня точно этого не знаю.
— При Слишковиче «Спартак» выдал отличную серию. Вы поняли, почему он покинул клуб?
— Я помню, что после последней игры с «Оренбургом» он сказал, что не знает, что с ним будет, и как-то потихоньку попрощался. При этом он не сказал, что уходит, но и не сказал, что останется. Заранее всех поблагодарил.
— Ты успел перед уходом пообщаться со Станковичем?
— Нет.
— То есть решения по твоему будущему он не принимал?
— Не знаю. Может быть, и принимал, но лично я с ним не разговаривал.
— За полгода «Спартак» потерял трех лидеров — Промеса, Джикию и Соболева. Получится ли без них претендовать на титул?
— Конечно! Много игроков ушло, но много новых появилось. Пока что «Спартак» неплохо играет.
— Как тебе Барко?
— Неплохо смотрится. Хорошо обыгрывает, берет игру на себя.
— Тебя удивило решение Соболева перейти в «Зенит»?
— Не знаю, что было между ним и клубом и что вообще происходило в этот период в команде. Со мной он не общался и не объяснял, почему захотел уйти.
— А как оценишь сам поступок?
— В футболе всякое бывает. Он не первый и не последний, кто поиграет и за «Спартак», и за «Зенит». Каждый сам решает: нормально это или нет. У меня есть свое мнение, но я не буду им делиться.
Называю себя русским немцем
— Ты поиграл и в Германии, и в России. Кем ты сам себя считаешь: русским или немцем?
— Тяжело сказать... Я родился и вырос в Германии, но русские корни дают о себе знать. Я провел хорошие 2,5 года в России, меня окружали очень приятные люди. Но не стал бы говорить, кто я больше: русский или немец. Сам я себя называю русским немцем!
— Два года назад ты говорил, что хотел бы поиграть за сборную России. Это еще актуально?
— Конечно!
— Даже несмотря на отстранение от международных турниров?
— Да. Для меня сборная — главная цель. Думаю, у каждого спортсмена так. Каждый хочет играть за сборную своей страны. Конечно, во мне течет и немецкая, и русская кровь. И если когда-нибудь на меня выйдут из сборной Германии, а я до сих пор не буду заигран за Россию, возможно, я соглашусь. Сейчас я очень-очень далек от этого. Но никто не знает, что случится в будущем. В сборной Германии выступают люди, которые в моем возрасте играли в третьем дивизионе. Так что все может быть.
— Три главных различия России и Германии?
— В Германии в воскресенье все закрыто, а в Москве каждый день все круглосуточно работает. Еще в России есть сервис и приложения, которых нет в Германии. Ну и, конечно, пробки, а также очень много людей...
— Хлусевич и Зобнин как-то говорили, что в «Спартаке» у тебя самый плохой музыкальный вкус.
— Это они шутили. К тому же музыкальные предпочтения у меня в «Спартаке» поменялись: раньше русскую музыку не слушал, а сейчас в плейлисте есть треки, которые включали ребята из команды.
— Хлусевич этим летом сказал, что при выборе капитана отдал бы свой голос за тебя.
— Это его очередная шутка, ха-ха! У нас с ним очень хорошие отношения. Он веселый парень.
— Хорошим ответом на шутку было бы однажды вернуться в «Спартак» и реально стать капитаном.
— Было бы очень круто! Моя главная цель — вернуться в топ-клуб уровня «Спартака».
