Леонид Слуцкий: «Опыт в Европе — суперклевый. Но сейчас интересны другие задачи»

Более честных людей, чем в Голландии, нигде не встречал

— За время пребывания в Голландии, наверное, здорово подтянули английский?

— В принципе, могу общаться. А если еще подключить жестикуляцию, то, пожалуй, на среднем уровне общаюсь. В футбольном плане все понятно. Ну и, конечно, доволен тем, что могу изъясняться за границей в отелях не на ломаном русском (улыбается). Правда, должен, заметить, что Леха (брат. — Прим. «СЭ») вообще говорит по-английски очень хорошо.

— У него больше склонности к языкам?

— Просто учит его больше. У него словарный запас реально сумасшедший. В общем, очень грамотно и красиво говорит.

— Что теперь можете дополнительно спросить в отеле? «Где заплатить за мини-бар?»

— В принципе, меня и так все понимали (улыбается). Но раньше я лишь изъяснялся какими-то фразами, вырванными из контекста. Сейчас гораздо больше логики. Могу общаться на разные темы.

— А голландский язык пробовали освоить?

— Это просто невозможно! Причем все начинали, пытались. В итоге все бросили. Ни у кого не пошло!

— Ну хотя бы до какого уровня его выучили?

— Я? Примерно так же, как Мариу Фернандес русский.

— Не попадали в такие ситуации, как Леонид Слуцкий, который в одном интервью перепутал английские слова «suck» и «sack»?

— Ну мы же очень редко давали интервью.

— В обыденной жизни случались казусы?

— А кто тебе за это что-то предъявит? Люди все понимали. Да, конечно, мы ошибались, особенно поначалу, но на это никто особо внимания не обращал.

— Когда вы с братом решили поехать в Голландию, что для вас стояло на первом месте — пожить за границей, получить тренерский опыт, что-то еще?

— Все вкупе. Мне, например, всегда нравилось смотреть, как люди там живут, постараться понять их менталитет. Мы даже в бытность игроками иногда не возвращались домой в дни между сборов, оставались в Кампоаморе, ездили по Испании. А сейчас появилась возможность и тренерский опыт получить, и английский подтянуть. Сразу три фактора.

— Слуцкий говорил, что его в Голландии многие вещи просто поразили. Например, он хотел помочь инвалиду, который куда-то поднимался. А тот его достаточно грубо отстранил, дав понять, что он вполне самодостаточный человек. Так потом еще и средний палец показал. С вами что-то подобное случалось? Что вас шокировало?

— Нет, мне средний палец никто не показывал. Однако, удивляло, что на улице нет такого количества полиции, как в России. У меня за все время нахождения в Голландии ни разу не проверяли права, документы. Полицейский всегда улыбается, и ты не чувствуешь какого-то дискомфорта, как это иногда происходит у нас... Казусные ситуации? Я в них попадал, это 100 процентов.

— Вспомните хотя бы одну.

— Ну когда ты куда-то приходишь, а там написано только по-голландски, конечно, оказываешься в не самом завидном положении. О, вспомнил! Зашел я как-то в инвалидный лифт, поехал, а выйти не могу.

— В чем проблема?

— Для открывания дверей нужно, чтобы лифт очень ровно стоял на этаже. То есть ты сам двигаешь его кнопкой вверх-вниз. Надо доехать до определенной защелки, тогда сможешь выйти. У меня это не получалось... В итоге просидел внутри полчаса. Позвонил — мол, спасите меня. Оказалось, что дозвонился вообще в Амстердам... Объяснил им на английском, что случилось. Мне рассказали, что нужно сделать. Решил вопрос. Хотя немного испугался. Лифт был еще и прозрачный. В общем, стремно, неприкольно...

— Раньше в лифте когда-нибудь застревали?

— Конечно! Я же в Москве родился. Это же одно из самых любимых дел. (Улыбается.) Как-то застряли 31 декабря в 23.00. Мне лет 15 тогда было. Но нас вытащили довольно быстро. Минут 30 просидели, не больше. Успели к бою курантов.

— Что в Голландии вы так и не поняли, не приняли?

— Голландцам абсолютно все равно на другие страны. Вообще никто там про Россию почти ничего не знает.

— Ничего себе.

— Да. Люди думают о себе. Не интересуются внешними делами. Сосредоточены на своей жизни, пытаются ее улучшать. А у нас? Включишь телевизор, и такое ощущение, что мы знаем все про всех! Кто плохой, кто хороший. С какой страной нужно дружить, а с какой — нет... Эти — друзья, эти — враги...

— Голландцы не интересуются политикой?

— Да им по фигу на все! При этом я более честных людей, чем в Голландии, нигде больше не встречал! Это меня реально удивило.

— В чем проявляется честность?

— Доверяют друг другу, полиции, государству, все время говорят правду. В разговорах ничего не преувеличивают.

— Никто не пытался вас обмануть?

— Ну блин... Вот я этого точно не заметил. Бывало, что у меня выпадала из кармана купюра, а человек за мной несся 200 метров, чтобы отдать деньги. 10 или 20 евро. Я уже в машину садился. Ко мне летит человек. Перепугался: может, я опять что-то не то сделал. А, оказывается, мне хотели деньги вернуть. (Улыбается.)

— Какие еще случаи были?

— Два раз терял телефон. Когда сидел на трибуне, аппарат выскочил из кармана вниз. Я спустился, обратился к администратору. Она сказала: «Не волнуйтесь, сейчас все выйдут со стадиона, и мы спокойно его возьмем». Так и получилось. Телефон спокойно лежал на кресле. Все его видели, но никто не взял.

Дмитрий Федоров: «Слуцкий хотел бы продолжить работу в Европе, но не готов быть пожарным»

Занимались со Слуцким кикбоксингом. Но не спарринговали

— В России люди не столь честные? Это раздражает?

— У нас есть свои положительные черты. Мы больше фестивалим, улыбаемся, ловим кураж.

— С чем у голландцев ассоциируется Россия?

— Наверное, с нами. Как мне показалось, люди в Голландии не особо любят воинствующие страны, которые проявляют агрессию... К американцам, которые пытаются устраивать войны, они тоже не очень хорошо относятся.

— Не самое позитивное отношение к русским на вас как-то сказалось?

— Нет. Если они понимают, что ты вполне себе добропорядочный гражданин, то точно не обращают внимания на национальность. Очень политкорректные. Все дружелюбные.

— Слуцкий признался, что будем скучать по двум вещам в Голландии — это расстояния и велосипед. А вы?

— По расстояниям. Это 100 процентов! А велосипед я в принципе несильно освоил. Все ездят — молодые, бабушки. Надо соблюдать свои правила. Направо, налево... Надо быть Лэнсом Армстронгом, чтобы успешно водить. Пару раз попробовал добраться — мне показалось это неудобным. Когда уезжал, подарил велосипед тренеру.

— Какому?

— По электрисити.

— По чему?!

— Есть такое направление в фитнесе. Ты надеваешь жилет, штаны. Электричество бьет по тебе. Короче, выполняешь упражнения, чтобы как-то поддерживать форму за более короткий срок. 20 минут электрисити приравнивается к часу обычных занятий. Еще немного ходил на кикбоксинг.

— На кикбоксинг?!

— Спокойно. Я только чуть-чуть тренировался. (Улыбается.) И Леха, и Леонид Викторович.

— Вы спарринговали со Слуцким?

— Нет! Как это возможно? Мы в разных весовых категориях. Просто били по «лапам», по манекенщику.

— А зачем вам поддерживать форму?

— Не хочется вес набирать. Да и потом — придется вещи менять, одежду. Для меня не составляет труда пойти и немного потренироваться.

— Вы склонны к полноте?

— Да любой человек склонен.

— Хм. На Рахимича смотришь — он всегда в порядке.

— Элвер — талант.

— У вас сейчас игровой вес?

— Может быть, добавился один килограмм — не больше. Но для этого нам с Лешей приходится тренироваться.

— Сколько раз в неделю?

— Минимум — три. Велосипед, пробежка, кикбоксинг.

— Удивлялись, как при вас в ЦСКА Сергей Овчинников смог так здорово похудеть?

— А то! Я за Сергея Иваныча всегда очень сильно переживаю. Такое резкое похудение, мне кажется, может нанести какой-то вред здоровью. Так что мне за него даже как-то страшновато. Но я надеюсь, все будет хорошо. У него своя очень интересная методика.

— Ест один раз в день?

— Вам лучше подробнее у него расспросить. Но он действительно ест раз в день. Мне так реально было бы тяжело. Овчинников целый день пьет только кофе, а потом на ужин набирает себе гору всего-всего. (Смеется.)

Англо-русский словарь Леонида Слуцкого

В восемь вечера в Арнеме уже гробовая тишина

— К чему в бытовом плане вам было тяжелее всего привыкнуть в Голландии?

— Да ко всему приспосабливаешься за два-три месяца. И каких-то сложностей уже фактически не замечаешь. Поначалу в новой стране всегда непросто разобраться где, допустим, парковка. Но потом делаешь все на автомате.

— Правила дорожного движения в Голландии представляли для вас сложность?

— Конечно. Там они достаточно жесткие. Один раз мне пришел штраф за то, что я ехал со скоростью 54 километра в час при разрешенной в 50. Кажется, 35 евро заплатил. А вот когда я не смог найти парковку в Амстердаме, не оплатил ее, пришлось выложить уже 200 евро.

— В недавнем интервью вы сказали, что почти вся ваша зарплата в «Витессе» уходила на аренду жилья. У вас есть накопления, но как же другие люди там выживают?

— В Голландии средний уровень жизни очень высокий. А в остальном... Ну да, они перебиваются с зарплаты на зарплату и не могут позволить себе того, что не заложено в месячном бюджете. Если запланировано сходить в кино три раза, они не пойдут туда пять раз. Все четко. Не так как у нас. Им в принципе денег хватает, они ими не разбрасываются.

— Голландцы — скучные?

— Для нас, конечно, немного скучноватые. Но и мы для них тоже странные, поверьте. Мы-то как раз фестивальные. (Смеется.)

— Феерили в Голландии?

— Да там особо и не пофестивалишь. В Арнеме все закрывается в девять вечера. Когда выбирал квартиру, еще спрашивал у соседей — а здесь не шумно? Знаете, что они мне ответили?

— Что?

— Только один раз в году. В день рождения короля. Я, правда, не поверил. Но в восемь вечера в городе устанавливается просто гробовая тишина!

— Это напрягало?

— Привыкаешь. А потом вообще кайфуешь от этого! Когда входишь в определенный график, тебе настолько легко живется. Приходится рано ложиться и рано вставать. Было не просто, но я перестроился.

— В России живете сейчас по тому же режиму?

— Стараюсь. Правда, частично. Потому что в Москве как-то не получается рано ложиться.

В гостях у Sloetski. Репортаж Рабинера из Голландии

После Голландии вообще не нарушаю правил за рулем!

— За рулем стали меньше нарушать правила?

— Вообще не нарушаю!

— А раньше бывало?

— Когда видел свободное пространство, просто жал на газ. Потому что так все делали. Иначе рисковал попасть в пробку.

— Выходит, Голландия вас поменяла?

— Да. Сейчас так уже не поступаю. Понимаю, время прибытия в пункт назначения от моих прежних маневров особо не меняется. Иногда, когда нужно повернуть, а все лезут со всех сторон, немного обидно становится. Однако я больше нарушать правила не могу. С третьего ряда больше не поворачиваю.

— А раньше?

— Если брать последние 15 лет, то, бывало, что и с пятого ряда поворачивал. (Улыбается.)

— Тоже любили «положить стрелку» на спидометре?

— Отказываюсь отвечать на такие вопросы. (Смеется.) Когда ты молод, порой совершаешь необъяснимые поступки.

— Самый шальной поступок юности?

— Да я даже не знаю. Нет, его не выделю. Сейчас точно не стал бы гоняться на машине по городу с мыслью о том, что я Михаэль Шумахер.

— Вы могли бы стать постоянным жителем Голландии?

— Мне нравится Москва. Это мой город. Мне здесь комфортно. Пока представить себе переезд на ПМЖ в Голландию очень проблематично.

Леонид Слуцкий: «Игнатьев нарушал режим? А в чем его проблема? У меня нет такой информации»

Про Instagram, Голунова и Устинова

— С чьей подачи Слуцкий завел Instagram?

— На мой взгляд, у Леонида Викторовича он интересный и веселый. Здорово, что у него много подписчиков.

— А почему свой перестали вести?

— Да я вообще не сторонник фотографий. Не понимаю, зачем трачу время для выкладывания постов.

— Для рекламной платформы.

— А мне это неинтересно.

— Для чего вы тогда заводили аккаунт?

— Да просто поржать. Сначала было любопытно. Я выставлял какие-то фотки. А использовать страницу для рекламы не хочу.

— Почему выложили пост в поддержку актера Павла Устинова, осужденного за «насилие в отношении представителя власти»?

— Когда я вижу видео, за которых людей почему-то хотят посадить, подводят под какие-то уголовные статьи, конечно, появляется желание хоть как-то поддержать человека. Это касается не только Голунова, Устинова. Нет, я не хотел быть в тренде. Просто выразил свои эмоции, свое отношение к происходящему.

Французы в восторге от матча в Париже. Болельщики «Челси» просят купить Головина

Головин — один из немногих, кто быстро понял наши пожелания

— Давайте про тренерство. Что вам дал опыт работы в Голландии?

— Многое. Например, хотелось посмотреть, как устроен местный футбол.

— Главный тренер — это максимальная требовательность к себе. Вы это хорошо понимаете, сможете быть таким?

— Хороший вопрос. Посмотрим, время покажет. Но я не думаю, что главный тренер должен быть настолько идеален. На мой взгляд, можно отходить от каких-то тезисов, о которых вы говорите.

— Как чувствовали себя в новой роли? Испытывали какой-то дискомфорт, когда нужно было руководить людьми?

— А откуда он должен появиться? Когда мы заканчивали карьеру — я, Леша, Сережа Игнашевич, Игорь Акинфеев — уже были опытными футболистами, и все равно подспудно занимались этими вопросами. Нас даже просили налаживать взаимодействие в коллективе, подсказывать молодым, направлять их.

— Чему вы в первое время учили Головина?

— Ему сначала постоянно пихали. Потом перестали. Кстати, Головин — один из немногих, кто очень легко и быстро понял, что к старшим нужно прислушиваться. Все улавливал и воспроизводил на футбольном поле. И видите — человек уже играет против «ПСЖ». Все у него хорошо. Здорово, что у нас хоть кто-то сейчас выступает в европейском чемпионате.

— А до кого из молодых достучаться просто нереально?

— Понимаете, в ЦСКА был довольно серьезный отбор. Почти сразу становилось ясно, ты соответствуешь или нет — где-то за три месяца. Если человек не выдерживал критики, не воспринимал тренера, еще кого-то, не прибавлял, то для армейского клуба это уже долго... Никто больше ждать не станет. Головин все схватил довольно быстро. Кто этого не делал, в ЦСКА не задерживался.

— А вы Головину пихали по быту или чисто по футбольным моментам?

— По быту в ЦСКА можно все показывать только на своем примере.

— В смысле?

— Пример всегда был одним и тем же. Акинфеев, Игнашевич, Березуцкий, Березуцкий (имею в виду последние годы) — всегда за час до тренировки уже в тренажерном зале. После занятия восстановление занимало еще полтора часа. Вот ты и показывал, как надо работать. Потом к молодому подходил Паулино Гранеро и говорил: «Чувак, если ты хочешь быть футболистом, посмотри на этих парней». Все просто.

— А как вы себя заставляли приходить до тренировки в тренажерный зал в последние годы? Вы же сами признавались, что довольно ленивый человек.

— Ленив, но не в этом вопросе.

— Случались ситуации, когда лень вам мешала чего-то достичь?

— Да постоянно! С семи лет.

— Например?

— Выучить английский в детстве. Хотя лень — тоже двигатель прогресса. Не хотел человек по лестнице ходить — придумал лифт. Но это, конечно, полусарказм.

— А кто из российских футболистов хорошо знает английский?

— Федя Смолов, Аршавин. Но он поиграл в Англии. На самом деле, мало у нас таких игроков... Посоветовал бы молодым футболистам как можно раньше изучать язык. Это точно поможет им в дальнейшем.

Что даст «Зениту» возвращение Кокорина и Малкома?

Кто следующий может уехать в Европу? Черчесов, Семак, Гончаренко

— Пять подряд поражений «Витесса». Что это было? В чем причина?

— Конечно, тренеры совершили какие-то ошибки. Плюс сказались потери ведущих футболистов. Продажа Караваева, например.

— Когда узнали, что Вячеслав уходит из «Витесса» в «Зенит», сразу сказали ему «в добрый путь»?

— Конечно. Когда возникает такой вариант, что еще можно пожелать человеку? Слава ушел на большую зарплату, в клуб, который выступает в Лиге чемпионов. Здесь все очевидно.

— Зато, видимо, больше не поиграет в Европе.

— Да кто его знает. Он не такой еще старенький. Надеюсь, у него все впереди. Просто «Зенит» — большой клуб. Караваев прошел путь через все маленькие европейские чемпионаты... И теперь «Зенит» для него — успех. Туда нужно было идти, даже не сомневаясь.

— Как вы узнали о том, что Слуцкий решил поставить точку и покинуть свой пост?

— Мы понимали по его виду, что он объявит об уходе.

— По виду? По каким признакам?

— Сформулирую точнее. Не были точно уверены, что подаст в отставку. Просто понимали, что, скорее всего, это произойдет после пятого поражения.

— Но он же всегда убивается после поражений.

— Но здесь, напротив, наблюдалось такое легкое спокойствие.

— Думаете, отпустил ситуацию?

— Да.

— Не отговаривали его?

— Считаю, что главный тренер сам принимает такие решения. Нет смысла его отговаривать. Трудно описывать тот момент в красках. Это произошло с нами впервые. Как-то так... Бывает. Это работа главного тренера.

— История российских тренеров в Европе теперь прервалась на долгий срок?

— Надеюсь, что нет.

— Кто же может уехать в Европу?

— Черчесов, Гончаренко, Семак. Если они захотят попробовать свои силы, то почему нет? Причем у Станислава Саламыча и Сергея Богданыча, насколько понимаю, нет проблем с языками. Виктору Михайловичу в этом плане будет тяжело. А Юрию Палычу Семину по сути это, уже, наверное, и не нужно (улыбается).

— Чем вас удивляли голландские футболисты?

— Своей техникой, скоростно-силовыми элементами. Профессионализмом? Я бы не сказал, что наши игроки им в этом уступают.

У Англии лучшая молодежь. Как она это делает?

На каждом углу кричим, что Россия спортивная нация. Но это не так

— Удалось окунуться в детский футбол в Голландии?

— Посмотрел. Страна маленькая, но футболом занимаются очень много мальчишек. Я не хочу сказать про то, что в России нет своих талантов. Есть Головин, другие ребята, которыми интересуются в Европе. Но в Нидерландах конкуренция среди детей гораздо выше!

— Почему? Из-за условий?

— Да. У нас тоже построили классные стадионы. Но для детей условия не очень хорошие...

— Ваш сын тренировался в системе «Витесса»?

— Не только. Даже в маленьких командах там все просто потрясающе! Причем на любом уровне.

— Видите в сыне будущего футболиста?

— Все зависит от него. На самом деле я в детском футболе не так сильно разбираюсь. Пока для меня они все играют плохо. Честно говоря, мне бы хотелось, чтобы сын учился, получал образование. Я бы не сказал, что сейчас он проявляет какие-то выдающиеся качества на поле. Но ему футбол очень нравится, и парень упертый.

— По-английски уже говорит?

— Гораздо лучше, чем папа. (Улыбается.) Словарный запас у него, наверное, беднее, но изъясняется сын точно круче меня. На какой позиции выходит на поле? Об этом пока рано говорить. Мне вообще не хочется, чтобы он в дальнейшем играл в футбол. Это очень тяжелая работа, непростая жизнь...

— Зато большие гонорары.

— Ну... Наверное. Однако большие деньги получают только 20 человек. Еще надо попасть в это число. Насколько мне известно, в год из школ выпускается 50 тысяч ребят. И лишь единицы добираются до премьер-лиги. Так что отбор серьезный. А реально хорошие доходы у тех, кто дорастает до сборной.

— Правда, что в Голландии от юных футболистов никто не требует результата, позволяют импровизировать?

— Да, там абсолютно другой подход. Импровизируй, играй! Никто не кричит. Все только поддерживают. Да и родители там намного меньше вмешиваются в тренировки, чем у нас. Не знаю, какой подход более верный. Иногда ребенка где-то нужно и заставлять. Однако в целом, там весь процесс очень позитивный, легкий, нейтральный! Люди кайфуют от футбола!

— В недавнем интервью вы сказали, что в голландской тюрьме условия для игры в футбол лучше, чем в регионах России...

— Это действительно так. Искусственное, полноразмерное поле в тюрьме Арнема. Брат туда ездил, скидывал фото.

— Слуцкий несколько лет назад прогремел с фразой «Россия — нефутбольная страна». Вы пошли еще дальше и сказали, что «Россия — неспортивная страна». Сейчас, вернувшись из Голландии, укрепились в этой мысли?

— Да. На каждом углу кричим, что мы спортивная нация. Но у нас гораздо меньше людей занимается спортом, чем в Голландии. И это обидно. В Испании, где я постоянно бывал на сборах, то же самое. Имею в виду любительский спорт. Фитнес, пробежки, что-то еще. Их там больше. Вот и все.

Валерий Газзаев: «Надеюсь, теперь мы будем обсуждать футбол, а не ошибки судей»

Самое тяжелое у Газзаева? Пробежать 12 раз по 1200. Запредельный «космос»!

— Тренировки Слуцкого в «Витессе» те же самые, что были в ЦСКА?

— Нет. Они, конечно, меняются, но какие-то принципы остаются.

— Что появилось новое?

— Нюансы.

— Меньше беговых упражнений?

— Леонид Викторович на сборах их вообще не практиковал.

— А как же «физика»?

— Можно просто набегать то же самое расстояние в процессе работы с мячом в определенном режиме. Датчики все показывают. Беговыми упражнениями занимались только люди, которые восстанавливались после травм или пропустили какое-то время.

— Не обидно видеть такое, вспоминая тренировки Валерия Газзаева?

— Нет. Последние три года игровой карьеры я, кстати, тоже беговые упражнения практически не использовал. А 15 лет назад... Это было все на выживание! Если ты прошел те испытания Газзаева, то мог стать футболистом. Если нет — то извини, до свидания. У Валерия Георгиевича — самые тяжелейшие сборы в моей карьере.

— Самое тяжелое — это бассейн?

— Я достаточно хорошо плаваю для футболиста. Наверное, был четвертым в команде по этому показателю. Так что пронырнуть бассейн для меня не являлось большой проблемой. Но в команде были игроки, которые вообще плавать не умели! Просто отталкивались от дна и пытались доплыть до этого злосчастного бортика...

— Что тогда для вас было самым сложным?

— В Швейцарии мы как-то бегали 12 раз по 1200. Вот это запредельный «космос...»

— Как-то пытались переубедить Валерия Георгиевича?

— Мы тогда были слишком молоды. Да и зачем тренеру нас слушать? Нет. Все бегали, работали, терпели. Это тоже хорошая школа.

— Без этих тренировок не состоялись бы как футболисты?

— Наверное, нет. Хорошо, что мы попали к Газзаеву еще молодыми, а не в 33 года (улыбается). Иначе просто закончились бы...

— Слуцкий заметил, что в Голландии среди игроков превалирует некий культ личности. Нужно ценить каждую индивидуальность и обращаться с человеком бережно, как с хрусталем. Вы это прочувствовали?

— Да. Пожалуй, соглашусь с Леонидом Викторовичем. Мы все-таки вышли из СССР, где нас учили: вот все придерживаются определенных правил, и ты делай точно так же. В Голландии другой подход. Если ты чего-то не хочешь, никто тебя не будет ставить в угол, заставлять, бить ремнем. Более спокойное отношение к человеку.

— Игроки воспринимали ваш юмор?

— Конечно. Они и в ответ нас тоже подкалывали. Просто наш юмор немного жесткий для них. Однако мы все равно подстроились и старались вести себя более толерантно.

— Самый удачный розыгрыш с вашей стороны?

— Не вспомню. Да и потом — мне придется рассказывать про других людей. А это неправильно. Зачем? Может, кому-то будет неприятно это слышать. Наверное, я стал более терпимым (улыбается).

— Вас часто с братом там путали?

— Да вроде, нет. В России такие истории случаются гораздо чаще.

— Например?

— Да их куча! Обычно это происходит с людьми, которых знает Леша, но не знаю я. Они принимают меня за брата и часто обижаются, когда с ними не здороваюсь.

Таблица трансферов РПЛ. Главные переходы

В «Спартак» я не пойду. Пример Онопко? А сколько лет он отыграл за красно-белых?

— Находясь в Голландии, поняли, почему тот волшебный «Аякс» дошел до полуфинала Лиги чемпионов, а наши клубы занимают лишь четвертые места в группе?

— У них появилось молодое, потрясающее поколение. Плюс они поймали кураж. Не думаю, что если бы амстердамцы сохранили тот же состав, во второй год подряд у них получилось бы попасть в четверку.

— Их раскусили бы?

— Не то, что раскусили... Просто когда команда ловит кураж, это не может продолжаться два-три года. В прошлом сезоне у «Аякса» поперло.

— Российский клуб в полуфинале Лиги чемпионов — фантастика?

— Сложно сказать. Пока, наверное, да. Хотя по ходу сезона все возможно. ЦСКА-2005 и «Зенит»-2008 это доказали. Тогда мы поймали определенный кураж и прошли путь. Нет, у нас не было полной уверенности, что могли взять Кубок УЕФА. Да, нам этого хотелось, а уже потом стали понимать, что способны на такое. Но кураж однозначно присутствовал.

— Вы сказали, что точно не возглавите «Спартак». Уверены на 100 процентов? Дзюба тоже говорил, что никогда не перейдет в ЦСКА или в «Зенит»...

— Во-первых, «Спартак» меня не позовет. Это ненормально. Ну и я не пойду туда. Человек, который столько лет отдал ЦСКА, не должен оказываться в команде у вечного соперника. Хотя тренерская работа — это все-таки уже нечто другое. Но я все равно не пойду.

— Виктор Онопко с вами бы не согласился.

— А сколько лет Виктор Савельевич отыграл за «Спартак»?

— Четыре сезона.

— Ну это же не 15 лет, как в моем случае. Нет, я не навязываю своего мнения. Каждый поступает по-своему.

— С какой лиги вы бы согласились начать тренерскую карьеру?

— Пока, скорее всего, возьму паузу. Нужно поучиться. А дальше посмотрим. Может быть, это будет вторая лига. Возможно, первая. Честно, даже не задумывался об этом.

— Почему все-таки отказали «Рубину»?

— У меня сейчас половина вещей в Голландии, нужно закрывать там какие-то дела — аренда жилья, машина и так далее. А главное — нужно было детей устраивать в школы. Тяжело все это совмещать с «Рубином». У того же Олега Яровинского, который стал спортивным директором казанцев, дети и супруга до лета остались в Голландии. Он смог взять такую паузу.

Ведь самое сложное — передвигать всю эту «социалку». Для нас это стало серьезной проблемой. Нужно было как можно быстрее возвращать детей обратно.

— Но ведь можно и попозже присоединиться к «Рубину», когда решите все свои бытовые вопросы? Допустим, через месяц.

— Посмотрим. На данный момент — пока нет. А дальше будет видно. Если Леонид Викторович еще что-то предложит, будем думать.

Россия — 5-я в мире по числу клубов. Лимит на иностранцев есть в 75% стран

Нужно отменять лимит. «8+17» — еще более жесткая версия

— Вы говорите, что ЦСКА играет неплохо. Но вам не кажется, что армейцам после ухода Березуцких, Игнашевича. Вернблума, просто не хватает «дядьки», который может повести молодежь за собой?

— Там есть Игорь Акинфеев.

— А из полевых игроков?

— Тут согласен. Нужно понимать, что ушли люди, которые играли здесь по 15 лет. Вернблум, кажется, 8. Строится другая команда. И этот ЦСКА, считаю, играет интересно. Я не понимаю тех, кто набрасывается на подопечных Гончаренко после некоторых результатов.

— Кто был «дядькой» в ЦСКА, когда вы начинали в нем карьеру?

— Да много людей. И Валерий Георгич (Газзаев. — Прим. «СЭ»), и Ролан Гусев, и Сергей Семак. Да хватало. Но после 2005 года мы все достаточно быстро оказались дядьками. Получили международный опыт, выиграли трофей. Появилась уверенность.

— Но кто в нынешнем ЦСКА может исполнять такую роль?

— Тот же Акинфеев, Алан Дзагоев, Мариу Фернандес своим примером показывает, как нужно играть. Федя Чалов.

— Он же молчун.

— Для кого-то молчун, а для кого-то — нет. Молодежь обязательно окрепнет — и физически, и ментально. Молчуны тоже могут биться, выкладываться по полной и так далее, заряжать партнеров. Дивеев, например, способен стать дядькой.

— А Чалов готов к АПЛ или сыроват?

— Считаю, что если тебя зовут в АПЛ, нужно поехать и попробовать. Получится или нет? Этого не знает никто. Шансы 50 на 50. Но попробовать себя в лучшей лиге мира — это прикольно. Не заиграет? Ничего страшного не произойдет.

— Но ведь ЦСКА не отпустил летом Чалова в «Кристал Пэлас». Та история могла выбить Федора из колеи?

— Наверное, может. Но, думаю, Федя со всем справится и еще получит предложение.

— Позвольте один глобальный футбольный вопрос. После того, как наши клубы провалились в еврокубках, Аршавин заметил, что пора бы вернуться на прежнюю систему «весна-осень». Согласны?

— А я не понимаю разницы. Где отличия? Раньше заканчивали 15 ноября. Команды, которые участвовали в еврокубках играли до 10 декабря. Сейчас клубы закачивают в начале декабря. Что изменилось? 15 дней разницы. Что они изменят? У нас сейчас современные стадионы, которые позволяют играть в холод.

— Но ведь сильно «провисает» вторая лига?

— Вот это уже сложный вопрос. Надо разбираться. Но я не думаю, что сейчас вторая лига как-то планово участвует в подготовке футболистов для РПЛ. Мне так кажется. Ведь «Чертаново», «Спартак-2», «Зенит-2» выступают в ФНЛ, а не в ПФЛ.

— На ваш взгляд, лимит — главное зло российского футбола?

— Да, это зло. Мы растим футболистов, которые в дальнейшем будут неконкурентноспособными. Это лично мое мнение. В таких условиях люди не могут стать высококвалифицированными спортсменами.

— Ваше отношение к новой формуле лимита «8+17»?

— Это еще более жесткая форма. Ну вот включаем мы в заявку 8 легионеров. Допустим, один молодой, на перспективу. Он сидит на замене, мы его растим. Второй получил травму. Остается шесть. Так? С двумя просто не угадали. Может же быть такое? Остается четыре. Остальные — россияне. И где конкуренция? Мне кажется, этот лимит еще более жесткий, чем нынешний. Поймите, очень важно, с кем ты тренируешься. В 2005 и в 2008 годах ЦСКА и «Зенит» выигрывали еврокубки, когда в нашем чемпионате были сильные легионеры. Защитники ЦСКА выросли на сильных атакующих исполнителях, которые на тот момент выступали в команде — Жо, Вагнер, Олич, Красич. Да их много! Если мы хотим конкурировать с топовыми европейскими чемпионатами, лимит надо отменять! Или делать его более лояльным.

Василий Березуцкий — об обучении на тренера и контракте с «Витессом»

Когда был футболистом, никогда не шиковал

— Летом вы пойдете учиться на категорию PRO?

— Да.

— А что же будете делать сейчас?

— Закрывать те дела, которые «провисли» за последний год. Бизнес, какие-то бумаги. Здоровье, дети. В общем, нужно наладить спокойную жизнь и думать, куда двигаться дальше.

— Но к чему вы все-таки склоняетесь — чем хотите заниматься в будущем?

— И то интересно, и это. В раздумьях. Я как та обезьяна, которая не может разорваться. Бизнес тоже захватывает, определенная движуха. Вот как закроем бытовые дела, то что-нибудь замутим. Уверен, какие-то интересные идеи у нас появятся.

— Спросим по-другому. У вас лежит душа к тренерской работе?

— Не могу сказать, что я на 100 процентов хочу заниматься именно тренерством. Но это очень интересная профессия, поэтому буду рассматривать такой вариант в дальнейшем. По крайней мере, предприму попытку.

— Может быть два главных тренера в одной команде — братья Березуцкие?

— А почему бы и нет?

— И что получится? Один будет говорить игрокам — пасуй низом, а другой призывать больше навешивать?

— Как раз понимание футбола у нас с Лехой примерно одинаковое. Разница незначительная.

— Но чье слово будет перевешивать в футбольных спорах с братом?

— Наверное, кинем монетку. Другого варианта не вижу.

— После безбашенного, веселого футбола в Голландии, не тяжело будет тренировать в России, где многие играют чисто на результат?

— Да нет, все будет нормально. Наоборот — прикольно. Синтез безбашенности и прагматизма.

— Вам сейчас уже приходится экономить? Или вы столько заработали за карьеру, что еще не перестроились на новый режим?

— Трачу я меньше. Да и когда футболистом был, редко переходил какую-то грань. Более-менее спокойно жил, никогда не шиковал.

— Чего вы не можете себе позволить сейчас по сравнению с тем временем?

— Если захочется что-то, то могу себя наверное все позволить. Но сейчас трачу меньше, потому что появилось больше времени. Когда ты футболист, у тебя его очень мало и ты хочешь получить все моментально — здесь и сейчас. Теперь уже можно осмотреться и найти более дешевые варианты.