«Акрон» и Калешин: тренер перешел грань допустимого в клубе или пострадал за правду? Рабинер — о громкой отставке
Союз президента Морозова и тренера Калешина казался красивой историей
Давно меня в нашем футболе ничто так не расстраивало, даже не удручало, как новость о разрыве отношений между «Акроном» и его главным тренером Евгением Калешиным. Да еще и с достаточно жесткой формулировкой о разных подходах к путям развития клуба, чтобы ясно понять: расставание вышло не дружеским.
Да и как оно могло таковым быть, если команда из Тольятти, проводящая пока домашние матчи в Жигулевске, занимала к моменту расторжения контракта третье место (столько же очков — у «Тюмени» и «Арсенала»), отставая от первого, махачкалинского «Динамо», на два очка, от второго, «Химок», на очко?
Одно это давало ясно понять: причины расставания находятся не на футбольном поле.
Со стороны их союз казался красивой историей — содружество молодого частного клуба под руководством прогрессивного владельца и президента Павла Морозова с тренером-революционером, возможно, самым пламенным сейчас трибуном российского футбола и тренерского цеха. Союз, в котором обе стороны хотели не просто выигрывать и выходить в премьер-лигу (Морозов четко озвучил эту задачу на ближайшие сезоны весной 2023 года в интервью «СЭ»), но и что-то своим честным примером изменить в футбольном устройстве страны.
Просто оцените, что два этих ярких, нешаблонных человека всего полгода назад говорили друг о друге. Мне довелось тогда пообщаться с обоими, и видна была большая не только профессиональная, но и человеческая симпатия. Тогда они были единомышленниками.
Калешин о Морозове:
— Президент достойный — лояльный, деликатный. Видно, что он любит команду. Клуб наполнен такими людьми. (О стремлении Морозова тщательно выбирать средства на пути к цели и не подстраиваться под систему.) Это чувствуется! Да, это и тормозит команду, потому что такой человек мог бы подключать свои ресурсы — знакомства, связи, давление. Но Морозов этого принципиально не делает.
Есть одна история про садовника, которую пересказывал Бьельса. Есть два вида садовников, которые идут по саду. Один идет к выходу по диагонали, а другой — по периметру. Тот, кто идет по диагонали, придет первым. Но он потопчет цветы. Тот, который идет по периметру, будет идти дольше, но он сохранит цветы в неприкосновенности. Морозов — это садовник, который идет по периметру. Таких людей мало. Галицкого можно вспомнить разве что. Это вызывает уважение.
Морозов (для которого Галицкий, к слову, как раз ролевая модель) о Калешине:
— Евгений Игоревич — хороший учитель, его всегда интересно слушать, и каждый такой разговор дает пищу для ума. Несмотря на дефицит времени у обоих, мы периодически встречаемся, и это не четверть часа на бегу, а полтора-два часа. Иногда раз в две недели, иногда раз в месяц. Начинаем с рабочих вопросов, продолжаем свободными темами. Калешин делится опытом, в частности в Краснодаре, анализирует причины неудач. Из этих встреч стараюсь извлекать как можно больше информации и опыта.
Я внимательно смотрел за этим тренером (когда тот работал в «Балтике»), мне он нравился — его игра, интервью, пресс-конференции... Я делаю свою работу, он — свою. На сегодня, по-моему, оба делаем ее на пятерку. С его приходом дисциплина повысилась, причем это касается всех сфер жизни клуба и команды. Калешин ставит задачу, чтобы каждый футболист по ходу его тренировочного процесса прибавлял изо дня в день. Игроки, которые не прогрессируют и довольны тем, что есть, ему неинтересны.
Важно и то, что Морозов и Калешин сходились на неприятии многих подковерных моментов в российском футболе и ставили перед собой амбициозную цель — не стать частью системы, а побеждать вопреки ей. На мой вопрос, правильно ли понимаю, что стратегия «Акрона» — выращивать в клубе свои кадры, не испорченные системой, владелец клуба отвечал положительно. А когда я уточнял, были ли у него разочарования после прихода в футбольный бизнес, он откровенно добавлял:
— С первых дней. Вижу все проблемы, которые есть в российском футболе. Но другой страны и другого футбола у нас нет. Нужно действительно бороться с системой, насколько это возможно. А где-то под нее подстраиваться, потому что других вариантов нет. Хотя я на футбол сейчас смотрю совсем по-другому, чем в то время, когда был обычным болельщиком.
А наша беседа с Калешиным и вовсе называлась так: «Я выбрал путь антисистемы, цель которой — развалить систему российского футбола изнутри». В нем он произносил огненный монолог о том, что тренеры в России полностью потеряли контроль над ситуацией, который давно уже в руках агентов, и это — большое зло. Я тогда уже подумал, что на таких заявлениях можно и здорово обжечься.
Но человек, который ответил мне на вопрос, что сейчас читает «Братьев Карамазовых» и Библию, судит об окружающем мире своими мерками. И, если мы не хотим, чтобы все люди были одинаковыми и равно скучными, то разве он не имеет на это право?
Новая народная команда
Чтобы накопить разнообразный опыт и понять, как надо, Морозов объездил всю Европу (и в качестве примера постановки дела приводил «Ред Булл»), а познакомились мы с ним в начале 2020 года, во время стажировки факультета «Менеджмент в игровых видах спорта» бизнес-школы RMA в калифорнийских клубах НХЛ, МЛС и НБА, на которой были оба. И на должность генерального директора нанял выпускника той же RMA, не какого-нибудь случайно приблудшего из областной администрации чиновника, а человека с дипломом профессионального спортивного менеджера.
Калешин же стал, наверное, первым в России тренером, который поехал на стажировку к... хоккейному коллеге — Игорю Ларионову в нижегородское «Торпедо». Мечтал именно об этом, попросил гендиректора посодействовать — а тот был знаком с руководством торпедовцев, и все удалось устроить. Профессору было интересно делиться информацией, а главное — философией с таким человеком, в котором он почувствовал такую же белую ворону, как и он сам. Правда, совершенно другую, гораздо более спокойную по темпераменту.
Этот самый темперамент, похоже, и стал камнем преткновения между двумя людьми, которые на первом отрезке своей работы тянулись друг к другу и в своей работе, в познании футбола шли и идут нестандартными путями...
Болельщика не обманешь — и он еще в прошлом сезоне, когда «Акрон», обыграв в Кубке России четыре московские команды подряд, дошел до финала Пути регионов, почувствовал этот свежий ветер и короновал «Акрон» как новую народную команду. В медиа у текстов о тольяттинцах всегда были высокие рейтинги. А Калешин с его феноменальным умением рассказывать о футболе, поднимать глубочайшие его пласты и делать это с предельной степенью откровенности в том числе по отношению к самому себе, стал в российской футбольной среде одним из властителей умов.
Я не преувеличиваю. Будь иначе, не приглашал бы его среди именитых гостей-тренеров на свою программу «Коммент. Тренер» Леонид Слуцкий, не цитировал бы его мне в интервью «СЭ» Владимир Федотов (точнее, даже не его, а Марчелло Липпи, но как раз из нашего разговора с Калешиным), а нашумевшее нежелание тренера получать приз лучшему специалисту месяца, который Евгений Игоревич считал искусственным, главный тренер ЦСКА комментировал так: «В этом есть доля правды».
Хвалил мне его не так давно Юрий Семин. Игорь Осинькин рассказывал, что аренда Никиты Салтыкова на полгода к Калешину в «Акрон», во-первых, многое игроку дала, а во-вторых, стала возможной именно потому, что в Самаре понимали: в таком клубе и у такого специалиста Салтыков будет прогрессировать.
Для Калешина индивидуальный прогресс игроков — вообще, по моим наблюдениям, главное. Очень высоко отзываясь о Сергее Ташуеве, он подчеркивал: «Я с ним как игрок прогрессировал, хотя мне был 31 год. И получал удовольствие от игры».
О Ташуеве я упомянул не случайно. Потому что в своем старом интервью с Сергеем Галицким за 2012 год нашел такой момент: «Отношусь к Сергею Альбертовичу (так называют Сергея Абуезидовича во всех командах. — Прим. И.Р.) с уважением. Он знает, почему с ним расторгли контракт, и пусть это останется между нами. Лучше было расстаться добрыми друзьями, чем довести ситуацию до крайности».
Насколько понимаю, у Морозова в отношении отставки Калешина — схожий подход. За исключением, видимо, «добрых друзей» — из этой стадии их отношения уже вышли. Хотя как знать? Может, эмоции улягутся — а благодарность за совместно сделанное останется. По крайней мере, лично мне такого очень хотелось бы.
Не сошлись характерами
Что же произошло? Многие обратили внимание на жесточайшее выступление Калешина после недавнего домашнего поражения «Акрона» от «Волгаря», занимающего в первой лиге последнее место. Оттолкнувшись от темы судейства, тренер смело заговорил о чуть ли не сознательном развале не только футбола, но и других сфер российской жизни, и тех, кто этим занимается, нарек «шантрапой».
И когда спустя совсем короткий промежуток времени последовала отставка, многие напрямую связали ее с тем выступлением. Мол, некие влиятельные люди, послушав обобщения тренера, вынесли ему «черную метку», и даже владелец клуба ничего не мог с этим сделать.
Но даже если принять подобную конспирологическую версию на веру (что я делал бы с крайней осторожностью хотя бы из-за того, что клуб — частный), следует понять причинно-следственную связь. Стала ли отставка Калешина следствием «лишних» слов, которые позволил себе тренер, — или, наоборот, он выдал тот спич, поскольку для него мосты в клубе уже были сожжены и он почувствовал внутреннюю свободу, чтобы сказать все, что он считает нужным?
Тут я бы снова вернулся к нашим весенним интервью с Калешиным и Морозовым.
Во-первых, тренер признал, что судейство — его больная тема (здесь у них есть сходство со Слуцким). И теперь подчеркивает: «Поведение зарубежных тренеров показывает, что у нас творится что-то не то». Речь шла о том, что экзальтация, допустим, Доменико Тедеско или Гильермо Абаскаля берется не на пустом месте.
Он и раньше откровенно вспоминал эпизод, когда умышленно наступил на ногу судье после матча, а в нашем разговоре заметил: «У меня напряженные отношения с арбитрами, много дисквалификаций. Это связано с тем, что я долго в футболе и знаю всю подноготную игры... Мне очень стыдно за эпизоды, которые у меня были. Я постарался потом принести всем судьям, с которыми встречался, извинения. Но иногда просто накрывает, и не могу ничего с собой сделать. Знаю, что это поборю».
Во-вторых, на мой вопрос о том, почему его никогда не приглашали в РПЛ, среди прочего Калешин сказал следующее: «Я достаточно категоричный человек и не готов везде работать. Всегда честен и договариваюсь на берегу. Не смогу принять, что просто со свистком тренирую и конспекты печатаю. Мне интересно развивать, обучать, передавать знания, как сейчас в «Акроне».
То, что вы сейчас прочитали, кто-то будет трактовать как правдорубство, кто-то — как неконтролируемый гнев и вспыльчивость: «Иногда просто накрывает, и не могу ничего с собой сделать».
У владельца «Акрона» я весной поинтересовался, бывают ли у них с главным тренером жесткие столкновения, поскольку любой тренер очерчивает перед руководством свою территорию.
— Безусловно, бывают, — честно ответил Морозов. — Уважаю его мнение, но периодически у нас случаются жесткие споры по различным ситуациям. Каждый отстаивает свою позицию, но в конце концов находим разумные компромиссы и договариваемся. Это нормальный рабочий процесс.
Судя по той информации, которая просачивается из Самарской области, с «нормальным рабочим процессом» и поиском компромиссов в последнее время как раз и стало гораздо сложнее. У Калешина до предела обострились отношения внутри клуба, а на днях случилось некое общение на более чем повышенных тонах, вроде как и ставшее точкой невозврата. После него сдался даже Морозов, до того тренера защищавший. А поскольку клуб частный, то его владельца и президента специалисту точно надо иметь среди своих сторонников. Если красная линия перейдена для него — значит, она перейдена вообще.
Повторяю: любая сторона может трактовать любой спор по-своему, а сути этого спора мы не знаем и как он проходил — не слышали. Один будет утверждать, что защищал истину в горячих, но честных выражениях, а другой ответит, что выражения эти были недопустимы и оскорбительны, а истина, которую тренер защищал, — понятие относительное...
Не хочу в этом конфликте однозначно занимать чью-либо сторону, а вторую — винить. Хочу просто погрустить. Оттого, что два по-настоящему болеющих за футбольное дело, а не решающих свои меркантильные вопросы человека в конце концов не сошлись характерами и у них не сложилось многолетнего сотрудничества.
Какое получилось, например, когда-то в «Локомотиве» у Валерия Филатова и Юрия Семина, президента и тренера, которых тоже по характеру агнцами не назовешь. В конце концов они тоже друг от друга устали, и председатель совета директоров Сергей Липатов, увидев это взаимное раздражение, воспользовался им в своих интересах, — но до того ведь проработали вместе больше десятилетия и сколько всего выиграли!
И Николай Старостин с Константином Бесковым не больно друг друга любили и даже уважали, но в интересах дела примерно такой же срок, как Филатов с Семиным — дюжину лет — работали в «Спартаке» и тоже, кстати, выиграли за этот срок два чемпионства. Их тоже развел бурный конфликт, но совместных побед было уже не отнять.
После сказки «Акрона» в прошлом розыгрыше Кубка, на фоне хорошего выступления команды в этом сезоне первой лиги я навоображал себе, что Павел Морозов с Евгением Калешиным вместе выйдут в премьер-лигу и еще немало лет будут наводить там шороху на поле и вне его. Навоображал, что РПЛ в лицах этого тандема получит отличное игровое и медийное, а главное — чистое, настоящее пополнение.
Может, кстати, еще и получит — если Морозов сможет найти тренера, который стилистически более или менее продолжит курс Калешина. Потому что на ходу ломать уже построенное за последние годы, ставить другой футбол — это путь в никуда. Но не сомневаюсь, что и сам владелец «Акрона» это прекрасно понимает.
И в то же время я жду нового хорошего шанса для Калешина — почему бы и не в РПЛ. Нет, не только и не столько своими замечательными интервью, а прошлогодним Кубком, победами над «Локомотивом», «Динамо» и «Спартаком» и этим чемпионатом он однозначно наработал на то, чтобы сейчас не остаться забытым — почему бы, кстати, и не кем-то из РПЛ?
Очень жаль, что у «Акрона» и Калешина не срослось вместе.
Желаю и одним, и другому, чтобы сложилось порознь.
