Найджел Доус: "Играй я за Россию – в Канаде бы меня не поняли"
ПРЕДЛОЖЕНИЯ ИЗ НХЛ ПОЯВЛЯЮТСЯ, НО МНЕ НРАВИТСЯ В "БАРЫСЕ"
– Если бы во время драфта НХЛ вам сказали, что вы проведете шесть сезонов в Астане, что бы вы ответили?
– Я бы ответил: "Что вы курили?" (Смеется.) Трудно было представить себе такое. Да и когда я только приехал, не знал чего ожидать. Собственно, в мыслях было провести здесь, ну, год. Но я отыграл этот год, мне понравилось, остался на второй, сейчас уже шестой идет, и я, честно говоря, уже даже особо не представляю, куда бы хотел податься. Да и не хочу. Поскольку в "Барысе" все прекрасно и с точки зрения организации, и болельщики отличные, и вообще все здорово. И с каждым годом я чувствую себя здесь все более комфортно.
– Но вы ведь наверняка привлекаете интерес клубов НХЛ, будучи одним из лучших снайперов и бомбардиров КХЛ.
– Предложения постоянно появляются, но "Барыс" все же остается приоритетным вариантом. Я понимаю, что уже немолод. В душе молодой, но мне уже за тридцать, мне хочется быть там, где мне комфортно, и мне нравится КХЛ. Ну и хочется все-таки помочь команде, в которой я как дома, которая многое для меня сделала, выиграть трофей.
– В НХЛ пришлось бы все доказывать заново – это тоже останавливает?
– Безусловно. Там у меня была бы другая роль. А тут на мне очень многое, и мне нравится эта ответственность, нравится, что я играю помногу. За океаном я играл то много, то мало, то совсем не играл. А здесь на меня всегда рассчитывают. И нет такого, что ты всегда на чемоданах – мало ли, отправят в фарм-клуб. Нет, давление тоже присутствует, от меня всегда ждут голов, помощи в достижении побед, но оно другого типа. Более приятное, что ли. Единственное, что пока удручает, – в плей-офф у нас не все получается. И вот это хотелось бы исправить. Пожалуй, это главная моя цель.
– У вас есть теория, почему "Барыс" постоянно проваливается в плей-офф?
– Мне кажется, все упирается в опыт. Если я правильно помню, с тех пор как я приехал, мы четыре раза выходили в плей-офф и три раза уступали в седьмом матче первого раунда. Причем ведь в двух случаях вели по ходу серии. Но не хватало хладнокровия, спокойствия, умения не валиться, пропустив первыми, при том что нам противостояли серьезные команды, где многие добирались до самых поздних стадий, поиграли в плей-офф НХЛ, за сборную. К нам просто должно прийти понимание того, что мы можем добиваться успеха. Каким высоким ни было бы напряжение. Будет непросто попасть в восьмерку в этом сезоне, но мы уверены в том, что нам это по силам. Ну а в плей-офф возможно все. И в КХЛ, и в НХЛ мы не раз видели, как андердоги всех уделывают. Надеюсь, мы внесем свой вклад в череду подобных историй.
– Есть мнение, что "Барыс" слишком полагается на легионеров и поэтому не добивается успеха в плей-офф. Собственно, в составах всех обладателей Кубка Гагарина тон задавали россияне, а команды, где на первых ролях иностранцы, редко забираются далеко. Мол, нет у них стимула.
– Дело ж не только в легионерах. Возьмите любую классную команду в любом сезоне – у нее будет четыре сильных звена. Не одно-два, даже не три, а все четыре. И два хороших вратаря. Лидерам необходима поддержка. Особенно в серии до четырех побед с одним и тем же соперником, постоянно ищущим противоядие ведущим бомбардирам, разбирая их игру на винтики. Вспомните серию ЦСКА – "Магнитка", в седьмом матче два гола забил Тимкин, играющий в четвертой тройке. Не Мозякин, а Тимкин, вышедший в важнейшей встрече на главные роли. Вот этого нам не хватает. Третьи-четвертые звенья многое решают в матчах на вылет.
СЕЙЧАС ПАЦАНЫ В 13-14-15 ДЕЛАЮТ И ЗНАЮТ БОЛЬШЕ, ЧЕМ Я В 20
– После успеха "Питтсбурга" многие команды в НХЛ взяли с него пример, играя не в "топ-6", а в "топ-9", с тремя более-менее равноценными тройками нападения. И в лиге наметился очевидный тренд: ныне в приоритете скорость и мастерство. Начни вы карьеру сейчас, было бы вам проще?
– Думаю ли я, что смог бы достичь успеха при таком раскладе? Да. Но я не играл там уже очень давно, мне трудно что-либо утверждать. Моей проблемой на старте профессиональной карьеры было отсутствие стабильности. У меня не получалось показывать свой лучший хоккей на постоянной основе. Но, возможно, получилось бы в изменившихся условиях. Я-то до НХЛ добрался в 22. А сейчас сколько молодежи в лиге, в том числе тинейджеров. Потому что они дешевы и столь же хороши, как опытные ребята. И в условиях, когда у многих клубов платежка постоянно забита, у них появляется все больше возможностей.
В мои времена все действительно было чуть по-другому. Были две тройки, которые забирали все игровое время. И если ты не попадал в одну из них, не являясь к тому же специалистом по меньшинству, сдерживающим или силовым форвардом, проявить себя было трудно. А я таковым не являлся. Наверное, мне было бы проще со всеми этими изменениями. Но, по правде говоря, меня устраивает и то, чего я добился.
– И все же – вы дважды играли за сборную Канады на молодежном чемпионате мира. С такими людьми, как Кросби, Картер, Гецлаф, Перри, Бернс, Сибрук, Уэбер, Бержерон. И были одним из лидеров. Что же пошло не так?
– Не то чтобы не так, но нестабильность меня подводила. Один матч играл хорошо, в следующем – хуже, потом мог еще хуже и опять хорошо. И я очень долго шел к тому, чтобы обрести стабильность. Даже в КХЛ поначалу не мог играть на одном уровне, но со временем понял, что нужно делать, зачем и как. Скажем так, мне недоставало профессионализма в полном смысле этого слова.
– В КХЛ давления поменьше, это помогло?
– Я бы не сказал, что меньше. Оно просто другое. Да и самое большое давление игроки оказывают сами на себя. Если ты хочешь добиться успеха, хочешь быть лидером – тебе не избежать давления.
– Недавно разговаривал с Дереком Роем на тему того, что за океаном с каждым годом все больше и больше сильной молодежи. Он считает, что все дело в том, как здорово они подготовлены уже к 18 годам, как много знают о своем теле; не меньше, чем многие ветераны.
– Однозначно. Сейчас на этом делается куда более серьезный акцент, чем даже пять лет назад. Когда я играл в молодежной лиге, никто не заморачивался тем, чтобы объяснять нам, как правильно питаться, с чем, как и зачем работать в тренажерном зале. Насколько больше сейчас информации по этим аспектам, всему этому уделяется гораздо большее внимание. Совсем юные парни уже досконально знают, как готовить свое тело, чтобы достичь успеха. Я не относился к этому серьезно лет до 18-19, даже до 20. А сейчас пацаны в 13-14 порой делают и знают больше, чем я в те же 20. На самом деле хоккеисты сейчас в лучшей форме, чем когда-либо. Если ты не подчиняешь себя хоккею, если не относишься с должным вниманием к подготовке и питанию, в игре тебе не найдется места. Она будет для тебя слишком быстрой. Даже в КХЛ. Здесь тоже все держат себя в прекрасной форме. И мне кажется, что это и для зрителей здорово, скорости-то растут, и нам интереснее.
ЯГР ДЕЛАЕТ ТАКОЕ, ЧТО МАЛО КТО СПОСОБЕН ПОВТОРИТЬ
– В "Рейнджерс" вы пересекались с Яромиром Ягром. Пытались у него чему-то научиться?
– По-моему, у него все до сих пор пытаются чему-то научиться (смеется). При всем том, что хоккей значительно помолодел, он по-прежнему вытворяет сумасшедшие вещи в своем возрасте. Не думаю, что мы когда-нибудь еще увидим нечто подобное. То упоение, с которым он играет, тот уровень, что он показывает, – фантастика. Когда смотришь на него – глаза автоматически расширяются. Он среди лидеров НХЛ всех времен по многим показателям, при том что провел три года в КХЛ. А если бы играл там? Положим, Гретцки, наверное, не достал бы, но был бы еще выше. И рекордов было бы больше.
Провести тут три года, вернуться и показывать такой хоккей, что он показывает, – это потрясает. Конечно, я не так уж сильно удивлен, поскольку видел его в работе над собой. Он пашет за троих и делает такое, что мало кто способен повторить. Работа на льду с утяжелителями, свинцовым жилетом и накладками на ноги – это невероятно тяжело. Это прекрасный пример спортсмена, который изучил свое тело от и до. И не только ведь в "физике" дело – тут нужна особая психология. Ягр – доказательство того, что должный ментальный и физический подход при постоянном совершенствовании позволяет играть до бесконечности. Если мастерства хватает, но у него его навалом.
– Можете представить себя играющим в 44?
– Я бы хотел играть как можно дольше. Конечно, в любой момент карьеру может прервать тяжелая травма, в хоккее они случаются, но я стараюсь следить за собой по максимуму, делать все, чтобы играть еще много лет. И не думаю, что я устану от игры. Я люблю ее, люблю болельщиков, особенно наших, из Казахстана, ставшего моей второй родиной. Никогда не думал, что так скажу, но это так. И пока меня будут хотеть здесь видеть – я никуда не уеду.
ЕСЛИ БЫ Я ИГРАЛ ЗА РОССИЮ – ДРУЗЬЯ БЫЛИ БЫ НЕДОВОЛЬНЫ
– Когда Мэт Робинсон играл в Риге, шли разговоры о том, чтобы дать ему латвийское гражданство. Но он сказал мне, что, будучи канадцем, не представляет себя в свитере без кленового листа. Почему вы решились играть за Казахстан?
– Я просто подошел к той точке своей карьеры, когда стало понятно, что за Канаду я уже не сыграю. Учитывая, что попасть в эту команду – едва ли не самое сложное, что может быть для хоккеиста. А к тому моменту я уже пять лет играл в Казахстане, который стал моим домом, тем более что в сборной очень много игроков из "Барыса", где все успели стать своими, друзьями. Поэтому решение далось мне легко. Эта страна столько дала мне, со мной всегда прекрасно обращались, мне дали все возможности развиться и проявить себя, и мне хотелось отплатить хоть чем-то.
Кроме того, попробовать себя на чемпионате мира, в отборе на Олимпиаду – это же здорово. С Канадой у меня такого шанса не было бы. И я не жалею о своем выборе. Все разные, кто-то ни за что не поедет в КХЛ, кто-то и в Европу не сунется, у всех свои мотивы. Да, я играл за канадскую молодежку, это было здорово, у меня до сих пор полно воспоминаний, но в последние годы Казахстан стал моим домом. Да и очень хотелось сыграть на Олимпиаде – жаль, что мы не сумели отобраться. Но шанс еще будет – я надеюсь, что сыграю хотя бы в еще одном отборе.
– А что говорили на этот счет ваши канадские друзья?
– В большинстве своем – поддерживали. Более того, говорили, что приедут болеть за меня на Олимпиаду, если мы отберемся. Потому что им нечасто удается видеть мою игру. На самом деле – ничего не поменялось в их отношении ко мне. Опять же, чемпионат мира – шанс для всех моих друзей и родственников собраться у экранов и порадоваться за меня. Разве не круто? Тем более что турнир-то серьезный. Видите – одно дело, если бы я согласился играть за команду, которая на что-то там претендует. Играй я за Россию – настроения были бы совсем другими (смеется). А так – к Казахстану можно относиться только с симпатией. При этом мне все равно хочется побеждать. Тем самым я бросаю вызов самому себе, который, может быть, даже сложнее, чем в более сильных сборных. Сейчас у меня самый ходовой сувенир – свитер Казахстана, их трудно достать в Канаде (смеется).
– Про Бората же наверняка вспоминают. Разубеждаете?
– Борат постоянно всплывает (смеется). Но разубедить не сложно, потому что ничего общего тот фильм с реальностью не имеет. Кто-то ко мне приезжал, чтобы убедиться воочию, кому-то я рассказываю, что и как, показываю фотографии и видео. Кто приезжал, всем всё в Астане понравилось. Архитектура, атмосфера, развлечения – все это весьма впечатляет, и мои визитеры постоянно удивляются, говоря, что не представляли такого. Вообще, Астану, как и Казахстан, очень сложно описать или как-то охарактеризовать. Слишком своеобразные. Надо видеть. Но кто бы ни приезжал – всегда говорят, что хотели бы вернуться.
– Вы как-то сказали, что Астана – нечто среднее между Дубаем и Лас-Вегасом. Что вы имели в виду?
– С точки зрения архитектуры она похожа на Дубай. Удивительные здания нестандартных форм. Причем многие из них строили как раз компании, работающие в Дубае. В Казахстане много иностранцев, с многими удалось познакомиться – тоже интересная сторона быта. А с Вегасом Астану роднит освещенность. Все подсвечено, все утопает в свете. Смотрится потрясающе. Очень современный город, в нем приятно находиться. Особенно после Виннипега, где все совсем по-другому.
– Виннипега, усеянного тоннелями, потому что страшно холодно?
– Тоннели – необходимость (смеется). В Казахастане, впрочем, тоже холодновато, но мы привыкшие, так что не обращаем внимания. Не то чтобы моя семья любила холод – просто не замечает его. Ну и самое главное – если за океаном я постоянно мотался туда-сюда по разным городам, то здесь наконец-то "осел".
– У вас же отец с Ямайки, а когда мы говорим Ямайка, то в голову приходят либо регги, либо растафарианство, либо бегуны. Почему хоккей с вашим-то ростом?
– Да потому что я в Канаде родился (смеется). Какой мог быть выбор? Я на коньках с трех лет, хоккей был повсюду, на телевидении – один сплошной хоккей. Это если не с молоком матери, то в детстве впитывается намертво. И это единственное, чем я хотел заниматься с самых младых лет. Самая жесткая, быстрая и сложная игра, которая постоянно бросает тебе вызовы. Как тут не влюбиться? А что до роста – ну какой уж есть. Никогда не обращал на это внимание. Будь я повыше – может, не был бы таким быстрым и ловким.
– На кого из хоккеистов хотели походить?
– На Джо Сакика, мой любимый игрок, потрясающий хоккеист. Я застал его в НХЛ и даже дважды играл против "Колорадо", пока он еще продолжал карьеру, но в тех встречах он не выступал из-за травм. Было обидно. Тем не менее он оказал на меня огромное влияние. Нельзя сказать, что он блистал на льду, но при этом был предельно хорош в любом аспекте.
ЗАНКОВЕЦ НЕ КРИЧИТ ПРОСТО ТАК, В ОТЛИЧИЕ ОТ НАЗАРОВА
– Сакик был представителем так называемых лидеров-тихонь. Как вы себя ведете в раздевалке?
– Иногда, конечно, я могу высказаться. Иногда это просто необходимо. Особенно когда в команде много молодых, как у нас сейчас. Но я предпочитаю подавать пример своей игрой. Кто-то любит заводить партнеров силовыми приемами или драками, я – лучше гол забью.
– Кто из вашей тройки Доус – Бойд – Боченски наиболее разговорчив?
– Боченски. Он любит поболтать, у него всегда куча историй припасена. А Бойд – самый шутник. Он редко говорит, но если говорит – все смеются. Ну а я так – пытаюсь дополнять. И у нас сложилось отличное взаимопонимание вне льда, которое и на льду помогает. На самом деле мы как будто стали чем-то единым. И если кто-то из нас не играет, это сразу сказывается на остальных. Без Бойда в начале сезона приходилось гораздо сложнее. Вообще, редкость, когда кому-то удается так долго играть вместе. Нам в этом смысле очень повезло – чтоб сразу три североамериканца да в одной команде, да еще и в КХЛ, где все постоянно меняется. И это, конечно, серьезный фактор нашего успеха. Мы уже чувствуем друг друга едва ли не спинным мозгом, представляя одну хоккейную культуру. Хотя, конечно, иногда устаем друг от друга, мы ведь и за пределами льда постоянно вместе, наши семьи дружат. Можем и поорать. Но это нормально – мы же команда.
– По поводу криков как раз – экспрессивного Назарова в "Барысе" сменил тихий и интеллигентный Занковец. День и ночь?
– Эдуард очень сильно отличается от Назарова. "Наз" – громкий, постоянно кричит, пытается завести игроков. Но я бы не сказал, что Занковец тихий. Он как бы не кричит просто так. Без дела. Если ему что-то не нравится – он объяснит тебе, что конкретно не нравится и почему. Вообще, у них совершенно разный подход. Мне нравится, как Эдуард работает. У нас в этом году команда немного омолодилась, и он много работает с молодежью, учит их, объясняет, что, зачем и когда нужно делать. Мне кажется, его философия, его система игры нам больше подходит. У нас больший акцент на контроль шайбы, на скорость, больше комбинаций.
– Не секрет, что Занковец делает больший упор на тактические аспекты.
– Да, это совершенно точно так. Он очень много времени уделяет работе с видео, постоянно подстраивает систему. У нас стало гораздо больше тактических разборов, мы и ошибки разбираем, и возможные преимущества. Понятно, что иногда бывают матчи, в которых не все получается. Но при этом хорошо знать, что если не идет, но ты играешь по системе, придерживаешься тактики и плана на игру, этого будет достаточно для достижения результата. Это у нас появляется. Игровое время чуть по-другому распределяемся, наша тройка играет меньше, но это даже хорошо. Мы пока еще притираемся, не во все вникли, но, мне кажется, мы на правильном пути. И к плей-офф подойдем во всеоружии.
– Считается, что если тренер постоянно только и делает, что пытается мотивировать игроков теми же криками, рано или поздно это перестает работать. Это про Назарова?
– Иногда это работает, иногда от этого устаешь. Но в том, что у него не получилось, виноваты и игроки. Мы играли не очень хорошо. С другой стороны, у нас столько тренеров уже поменялось, шесть или семь смен за тот период, что я здесь. Хочется уже какой-то стабильности. Надеюсь, хоть на какое-то время все устаканится. Тем более что мы явно прибавляем.
– Как-то вы сильно отстали от Мозякина в списке лучших снайперов. Или просто дали фору?
– Мозякин сейчас просто жжет. Попробуй его в таком состоянии догони. Но я, конечно, постараюсь навязать ему борьбу, лишь бы мои голы помогали нам побеждать. Мозякин уже больше 450 шайб забросил? Ну вот, это само за себя говорит. И Ковальчук впереди, а у него тоже голов за карьеру – больше, чем у меня очков, наверное. И он проводит отличный сезон в очень мощной команде. Как бы то ни было, всегда хочется быть лучшим. И список лучших снайперов – не исключение. Главное, чтобы это шло на пользу команде.
В ПЕРВЫЕ МОИ ДВА СЕЗОНА ВСЕ ИГРАЛИ В ОТКАТ – СКУКОТИЩА
– Вы шестой год в КХЛ. Что за это время наиболее сильно изменилось в лиге?
– Лига стала более организованной. Опыта все больше, и он дает возможность развиваться, исправлять недочеты. Взять календарь – еще года три назад мы только и делали, что летали. Причем каждый полет – часов по пять, наверное, был. В этом году – все совсем по-другому. Удобнее стало, более сбалансировано. Арены новые появились, болельщиков стало больше, интерес к лиге, как мне кажется, значительно возрос. Новые клубы, новые страны, уровень хоккея и конкуренции подрос – здорово видеть, как КХЛ развивается.
– А с точки зрения хоккея как такового?
– Ох, я помню первые два сезона – мне казалось, что все команды до единой играют в откат – 1-4. Я не понимал, как так можно – это же скукотища. Тем более для меня, я к такому совсем не привык. Но со временем хоккей в КХЛ становился все более агрессивным. Сейчас немало команд, которые предельно активны в форчеке. Объемы движения сильно возросли, игра стала быстрее. Неудивительно – если раньше никто не шел вперед без шайбы, то сейчас летят на всех парах. Стало и сложнее, и интереснее. Не знаю, как болельщикам, но мне точно нравится.
– В КХЛ вы зарабатываете больше, чем когда-то зарабатывали в НХЛ. Насколько велика роль этого фактора в том, что вы никуда не хотите уезжать?
– Я воспринимаю это как приятный бонус. На самом деле в НХЛ я зарабатывал не так много, далеко не звездой был (смеется). И радует, что, несмотря на множество услышанных мной историй о задержках зарплат, у нас все всегда платится вовремя. Финансы важны, но у меня хватает других причин играть за "Барыс". Тут я на своем месте. Делаю то, что мне нравится. И это самое главное.
