«Петр Ян нарвался на ложный удар и улетел...» Дамир Исмагулов — о жизни в общаге, Махачеве и ринг-герлз
30 октября оренбуржец Дамир Исмагулов подерется с Магомедом Мустафаевым в предварительном карде UFC 267. Оба бойца не входят в топ-15 легкого веса UFC, но причина этому исключительно политическая.
Ни Исмагулов, ни Мустафаев не слывут медийной силой, да еще и недавно находились в двухлетнем простое. Но с точки зрения чистого спорта оба легко тянут уровень «пятнашки». Исмагулов выиграл все четыре боя в промоушене, а текущего 15-го номера Тьяго Мойзеса победил более чем убедительно, уронив его левым джебом. Мустафаев нокаутировал 14-го номера Рафаэля Физиева за полторы минуты, а 12-му номеру — Брэду Ридделу — проиграл раздельным решением в очень конкурентном бою.
Хотя поединок Исмагулова и Мустафаева затолкали в самый низ предварительного карда, для аудитории в СНГ он представляет огромный интерес. Да и матчмейкеры UFC сделают решительные выводы по результату поединка — кого бы они ни рисовали в рейтингах, реальную силу бойцов эти начальники прекрасно понимают. Кто бы ни победил в этом бою — его ждет хороший карьерный скачок.
За пару дней до турнира в Абу-Даби «Спорт-Экспресс» созвонился с Дамиром Исмагуловым, чтобы поговорить о предстоящем бое, поражении Петра Яна нокаутом на Кубке России семь лет назад, тонкостях техники Физиева и Мустафаева и ночных уроках мастерства в оренбургском общежитии.
***
— Перед боем с Рафаэлем Алвесом у вас был простой почти два года. В чем сильнее всего в поединке чувствовали ржавчину?
— Знаешь, я не чувствовал дистанцию. Я подошел близко, уже на его дистанцию, где я должен был ударить, но проспал. Вот эту первую минуту боя я всю проспал. Поэтому где-то пропустил, где-то нога поехала. Когда долгое время не выступаешь, то перестаешь чувствовать клетку, соперника, дистанцию.
— Это можно только в бою понять, или уже на спаррингах и на лапах чувствовали непорядок?
— На тот момент я видел, что у меня в спаррингах есть проблемы, недоработки, видел минусы. Но, все взвесив, я понимал, что даже с этими проблемами у меня есть шанс выиграть. Я всегда адекватно взвешиваю свои силы. Понимал, за счет чего могу выиграть.
— В начале раунда был нокдаун или он просто сбил с ног?
— Я потерял равновесие, поехала нога. Я пропустил один удар, остальные прошли вскользь, по защите. Нога вперед уехала, потерял равновесие, упал. Прихватил ногу ему, правда, чуть на удушение не попался. Кстати, защиту от этого удушения я за три дня до поединка отрабатывал. Я знал, что он мастерски делает гильотину, думаю: «Неужели я вот так попался на первой же минуте, как меня так могли обхитрить?» Но потом я начал чувствовать, что у него не идет этот прием. У него забились руки, поэтому весь первый раунд он пролежал внизу.
— Согласно судейским запискам, вы проиграли третий раунд. Это первый ваш проигранный раунд в UFC из 12 проведенных. Что случилось в этом раунде?
— Не считаю, что его проиграл. Несколько раз пересмотрел его — больше половины раунда я контролировал, отдал только концовку, потому что устал. Это нормально с той подготовкой, которая у меня была. Где-то начал сушить бой, понимая, что уже веду. Из-за этого все так и выглядело. Работа была такая — в эконом-режиме.
— У вас четыре боя в UFC и четыре победы решением. В каком поединке были ближе всего к досрочной победе?
— Наверное, в третьем поединке (против Мойзеса. — Прим. СЭ). В принципе, и в крайнем поединке я хорошо попадал, понимал, что если сейчас добавлю — он упадет. Но немного экономил силы, все рассчитал и не стал опережать события, рисковать. А вот в третьем бою я был очень хорошо готов и мог закончить. Но он перестал идти на меня. Когда на тебя не идут, тяжело попасть. Он все время бегал, постоянно играл с ним в догонялки. В первом раунде он шел, и я его уронил. Немного не хватило времени добить. И сил у меня было много, понимал, что сколько угодно выплесну их и не устану. В принципе, в каждом бою я попадал и видел, что они были потеряны. Но не добил, к сожалению.
— Вас удивило, что Тьяго Мойзес четыре раунда прожил с Исламом Махачевым?
— Для Ислама это был соперник удобный, но три раунда они нормально повозились, и Мойзес хорошо с ним работал. Но в четвертом раунде устал, потому что у него нет опыта в таких боях. А так — не скажу, что Ислам как-то доминировал или был на голову выше. Мойзес просто устал, потому что ничего, кроме борьбы, не мог продолжить.
— У вас в рекорде десять досрочных побед. Вообще, если объяснять природу досрочной победы, — что должно сложиться, чтобы финишировать соперника?
— Надо попасть как-то неожиданно, не то чтобы сильно. Я знаю, что если попаду сам хорошо, то упадут. Тут нужно либо чтобы уровни у вас были разные, либо чтобы ты был панчером или с грэпплингом на уровень выше. Здесь же, в UFC, все сильные, все всё умеют. Поэтому приходится постоянно думать, опережать за счет интеллекта.
— Вы говорили года полтора назад, что маленький для легкого веса, весите 78 кг. С тех пор набрали?
— Сейчас немного больше, потому что уделил время, чтобы поднять физические кондиции. Но все равно такой вес, как у меня, — они все гоняют на 66 кг. Может быть, спущусь, но пока идет нормально в 70 кг.
«Я многое подхватил у Риддела, нравится мне, как австралийцы работают»
— Ваш следующий соперник Магомед Мустафаев нокаутировал Рафаэля Физиева, которого сейчас считают чуть ли не лучшим ударником дивизиона. Причем нокаутировал сложным ударом, спиннинг-бэк-киком. Вы разбирали этот эпизод — какую ошибку в нем сделал Физиев?
— Да, я анализировал еще давно этот поединок. Знаете, Рафа долго разгоняется. И, долго разгоняясь, пропускает свою дистанцию. Ему нужно зайти чуть ближе и работать на этой дистанции. Он рубится, пропускает, бьет, а здесь такой соперник — не панчер, не рубака. Он раз пробил эту вертушку — Рафа сместился на эту ногу, упал, встал. Затем опять сделал эту же ошибку — зашел под ту же сторону ноги. Может быть, первый бой в UFC, было волнение, и соперник подловил. Это не было случайностью. Значит, Магомед больше работал либо психологически хорошо подошел.
— Кевин Ли как-то говорил, что кики Мустафаева бьют как бита. Как от них нарабатывали защиту?
— Надо понимать, что очень много сил тратится при ударе ногами. Когда ты бьешь ими, работает много мышц. Он много не ударит ногами, подсядет. Главное — грамотно этим воспользоваться. Я отрабатываю защиту, отрабатываю уходы. Он же не сможет 20 ударов за раунд сделать. Я даже не уверен, что 20 ударов сможет сделать за бой. Пять ударов нанести ногами, хороших, взрывных, и если соперник от них перекрылся — дальше уже тяжело работать, устаешь.
— В первом раунде боя Мустафаев — Риддел австралиец уронил соперника правой рукой, зайдя через ложный джеб. Магомед попался на финт?
— Мустафаев застоялся, Риддел попал, у него хорошая правая. Как раз он [Мустафаев] сменил стойку. Когда человек в левшу идет, уже надо перестраиваться, и все по-другому работает. Нужно начинать правой рукой, заканчивать правой рукой — все это знают, это классика бокса. Да, Риддел действительно сделал обманку и еще обводящим ударом попал. Мне нравится это у австралийцев [финты]. Я тренировался с Ридделом, он мне лапы держал, даже не знаю, как с ним драться. Он долгое время меня тренировал в Таиланде. Мне очень нравилось с ним работать и то, что он мне давал. Многое подхватил у него. Мне очень нравятся финты, надо над этим работать.
— Каким вы видите бой Риддела с Физиевым?
— Риддел — фаворит. Рафа пропускает удары на длинной дистанции, Риддел будет это использовать, держать его на дальней. Рафаэль в принципе много пропускает — взять все его бои, поэтому он бонусы забирает. Он любит рубку. А у Риддела есть удар, которым он может подловить.
— Как построили подготовку к бою против Мустафаева?
— Подготовка в этот раз прошла хороша. Первый этап был в Алматы, работал над борьбой и физикой. Затем горный сбор в Киргизии был, над функциональной подготовкой работали.
Потом спарринговая сессия, подводка. 23-го числа мы вылетаем в Абу-Даби (интервью было 15 октября. — Прим. «СЭ»). Хватит ли времени? Да. Разница во времени минимальная. В Америку я полетел вообще за неделю, а там разница 12-13 часов. И на меня это вообще не влияет.
«В общежитии в ночь перед турниром показали удар, и я им всех выиграл»
— Вы как-то говорили, что хотели бы потренироваться с Максом Холлоуэем. Почему?
— У него очень хороший бокс, хорошие руки и тайминг. Я тоже много уделяю внимания боксу, мне нравится стоять с теми, кто хорош на руках. Мне нравится еще Волкановски как работает, Петр Ян. Такие бойцы, которые много думают. Адесанья тоже красиво работает, есть чему поучиться.
— Что особенного в Волкановски?
— Я видел, как они работают, австралийцы. Очень грамотный лагерь, хорошая команда, дружные они. Волкановски из американского футбола, у него развиты взрывные качества, физически очень сильный, плюс думает, разбирает. Очень интересный боец. Габаритов нет, но есть выносливость, мощь, сила и голова.
— Бывало, что вам показывали что-то новенькое незадолго до боя, и вы это успешно применяли?
— Бывало, в ночь перед боем показывали. Это еще по любителям было. Я занимался кобудо, это такое восточное единоборство. И один мастер, Ринат, показал мне в общежитии удар один. Там надо опередить им. Правый через руку мне показал. Я зеленый тогда еще был. Я на следующий день всех этим ударом выиграл.
— Как у этого Рината судьба сложилась, где он сейчас?
— Он, кстати, недавно мне написал. Он сейчас в Марокко, тренирует, занимается, познает восточную культуру единоборств. Немного пообщались с ним. На тот момент он был легендой в нашем институте, общежитии. Все нормально у него. Он парень ответственный.
— Вы долго занимались футболом и именно оттуда перешли в единоборства. Помните свой самый запоминающийся забитый гол?
— Ну, несколько есть таких. Даже видео есть, где я забиваю. Допустим, помню, как-то играл на чемпионате России по мини-футболе с ТТГ-Югрой, забил два гола. Будучи еще зеленым, первый раз выезжая на такие соревнования. Еще и под другой фамилией (смеется). Там парень не поехал, и меня взяли. Сначала сидел на замене, потом выпустили, и я забил два гола. Футбол — увлекательная игра, но там такая политика, что тяжело пробиться. И командные виды не для меня. А так — я мог обвести в футболе, отдать, забить. Всегда чувствовал, когда надо ударить. Почему-то получалось. Даже после боя приезжаю, меня всегда берут играть, потому что я всегда забиваю голы.
«Петр Ян победил нашего парня, мастера спорта по боксу. А потом нарвался на ложный удар и улетел»
— Вы рассказывали как-то, что увидели Петра Яна впервые в 2014 году на Кубке России. И его там нокаутировали. Что за история?
— Я сначала думал, что Ян — это его зовут так. Он нокаутировал нашего парня, из Оренбургской области, мы с одной команды. Хорошего парня, мастера спорта по боксу. Меня это зацепило. Интересно было смотреть на него, он рубился всегда. А потом он улетел [в нокаут] — нарвался на ложный удар. И как-то так — мне запомнилось. Потом меня удивило, как он попер. Спустя два года я его увидел, очень хорошо набрал.
— Каким видите его бой с Сэндхэгеном?
— Это более сложный соперник, чем Стерлинг. Более опасный и неудобный. Непредсказуемый, бьет с разных позиций. Но он выходит на коротком уведомлении, не успеет пройти акклиматизацию. Все это на руку Петру, он его разберет, потому что давно готовится.
— Слова Хабиба о ненужности ринг-герлз наделали шума. Вы считаете, в них есть смысл?
— Мне что они есть, что их нет. Я не обращаю внимания. Будет там ходить полуголая девушка или мужчина в одежде — я спокоен. Для меня как будто их нет там.
— Вы парень спокойный и размеренный. Когда последний раз выходили из себя?
— Меня довольно тяжело вывести из себя, я сдержанный. Но помню еще в М-1, когда я проиграл Эсенбаеву — и Махно тогда комментировал. У него попросили назвать всех сильных бойцов в М-1. Он всех назвал, а потом говорит: «Исмагулов — это так себе. Он проиграл, я его в расчет не принимаю». Я тогда разозлился, позвонил менеджеру, сказал, что хочу выступать в М-1 на длинном контракте. Тогда разовые контракты были, а тут я хотел драться долго.
Позвонил злой: «Хочу перебить всех, кто там есть». Он говорит: «Дамир, успокойся, я тебе выбью контракт». Но контракт дали слабенький, базовый. Провел девять поединков, все выиграл. Все хотел с Махно подраться, он тогда был на слуху. Он проиграл нокаутом грузину Тутараули, а потом я у грузина выиграл. Ну, тогда эта ситуация напрягла. Бывают иногда бытовые моменты, но я всегда стараюсь быть хладнокровным.
— Эсенбаев вас тогда взял на болевой, говорил, что слышал — нога хрустнула. Были близки к сдаче?
— Тогда я не знал, что значит сдаться. Даже не понимал, как это может быть. Этот бой напоминает мне о тяжелом периоде в жизни, поэтому я больше не хочу проигрывать, чтобы все это не возвращалось.
