Зимняя Олимпиада-2022 в Пекине (Китай) пройдет с 4 по 20 февраля. В этом крупнейшем спортивном событии примут участие более 4 тысяч атлетов из 95 стран. С каждым днем в Китае, как и во всем мире, бьются новые рекорды заболеваемости коронавирусом. Все из-за нового омикрон-штамма. Многие спортсмены заболевают непосредственно перед соревнованиями. Известный комментатор Дмитрий Губерниев в интервью «СЭ» рассказал о всех сложностях работы в Пекине, своей подготовке к Играм, технических новшествах Китая, а также о проблемах в российском спорте.
— Все больше случаев отказа украинцев разговаривать на русском языке. Насколько долго это будет продолжаться?
— Спортсмены — зависимые люди. Еще раз всем хочу сказать, что наши микрофоны на биатлоне открыты для украинских спортсменов. Но думаю, если они к нам решатся подойти, у них потом будут большие проблемы. Спортсменов мы ругать сейчас не будем, они полностью зависят от других людей. В этой ситуации мне их очень жалко. А те долбоящеры, которые придумывают эти законы, — враги украинского спорта.
— Должны ли спортсмены выступить против своей федерации?
— Как они могут выступить против своей же федерации? Это невозможно, против своего государства не попрешь. Они что, самоубийцы? Насколько я понимаю, такие вещи может позволить себе только Усик. Тут немного другая история и вид спорта. В этой ситуации спортсмены являются заложниками.
— Поддерживаете ли вы петицию Алексея Ягудина о возвращении флага и гимна сборной России на Олимпиаде?
— Он сделал это слишком поздно. Уже завтра будет открытие Олимпиады, а они такие флешмобы делают. Такие вещи не решаются за два дня. Это нужно было делать раньше, сейчас уже поздно. Думаю, что нам вернут флаг и гимн, когда закончатся санкции. Я уверен в том, что это просто привлечение внимания к Олимпийским играм, не более того. Давайте еще тогда создадим петицию «Верните доллар ценой в 27 рублей!». Все сразу же присоединятся. Я безумно люблю Лешу Ягудина, но эта акция выглядит довольно странной.
— 4 февраля вы будете комментировать церемонию открытия Олимпиады. Ожидаете ли вы чего-то особенного от китайцев?
— Самое главное — остаться живым и здоровым. Добраться до Пекина нелегко сейчас. Но я, конечно, собираюсь качественно поработать там. Вместо со мной в Китае будет работать Дмитрий Занин. Я одновременно поработаю на различных каналах, поэтому покой нам только снится. Случаи заболеваний растут с каждым днем, нам всем нужно оставаться начеку.
— Фигурист Александр Галлямов взял с собой на Олимпиаду гитару. Что будете брать с собой?
— Я бы очень хотел взять с собой барабанную установку с двумя бас-бочками, но она не влезает в самолет. Подумал, что сначала нужно купить свой собственный самолет, а потом уже туда запихнуть барабаны. А если серьезно, то я возьму с собой палки для ходьбы мои любимые. Физическая активность же нужна. Говорят, вокруг гостиницы вроде бы можно передвигаться. Я же самый знаменитый зожник. Буду наяривать круги пешком и слушать лекции по истории.
— Не боитесь ли пекинских погодных условий? На улице очень холодно, даже в автобусах минус шесть. Что же будет в комментаторских кабинках?
— Я совсем не удивлен таким условиям. Там же коммунисты, а когда они есть, то все срастается не так, как нужно. Нужно быть готовым ко всему. Но все люди знали, что там будут такие условия. Я беру с собой дополнительный комплект варежек, шапок и термобелья. От китайских морозов могут спасти только куртки, сделанные в России. Я настоящий патриот, не только болтаю языком, как некоторые. Поэтому работаю на биатлоне исключительно в тех вещах, которые сделаны в моей стране.
— Надеюсь, отечественные производители еще покажут себя и сделают обувь.
— Отечественные производители обязательно себя покажут, это сто процентов. Попутно считаю, что нужно помогать легкой промышленности. Она нуждается в помощи!
— Еще наши биатлонисты нуждаются в помощи. Юрий Каминский заявлял, что у россиян банально мерзнут руки. Им перчаток не хватает?
— В последнее время мы все отвыкаем от морозов. В меньшей степени это касается шведов и норвежцев. Но нас, немцев и многих других это касается. Нужно привыкать. Вид спорта же зимний. Поэтому нужно привыкать.
— Максимально допустимая температура для проведения соревнований минус 20 градусов?
— Да.
— Но в Пекине минус 23, судя по репортажам журналистов из Китая. В аналогичной ситуации хотели отменять этап Кубка мира по биатлону. Возможен ли перенос соревнований?
— Это в правилах написано. Даже до минус 18, если очень сильный ветер. Поэтому в минус 23 соревнований не будет точно. Это вредно для здоровья. Но их и перенесут на какое-то другое время.
— Слышали ли вы о том, в каком состоянии олимпийская трасса: нет деревьев, постоянный ветер на стрельбище?
— Я все слышал и буду рассказывать об этом в своих репортажах.
— А как стрелять на огневых рубежах, если полет пули будет неуправляемым?
— Во-первых, надо смотреть, насколько сильный ветер. Если он более-менее, с одной стороны дует — обращать внимание на флажки, слушать подсказки тренера, а также мгновенно ориентироваться. Это огромное испытание для спортсменов. Но если он дует в разные стороны, то, конечно, все превратится в лотерею. Нужно привыкать к стрелковым условиям в ветер, что не всегда у нас получалось. Те же шведы имеют преимущество: при подготовке к Олимпиаде в Корее они моделировали подготовку на ветреном стрельбище Эстерсунда. Но у нас достаточно мастеровитые тренеры и спортсмены, чтобы попробовать минимально промахиваться. Тем более у нас есть Буртасова — укротительница ветра.
— Успеет ли Евгения Буртасова со всеми документами прилететь в Пекин?
— Я не знаю, успеет ли она вылететь завтра. Ей много людей помогает. Как бы то ни было, в ближайшее время она полетит в Китай.
— В Китае очень много роботов. Сегодня Евгения Медведева воевала с одним таким роботом-официантом за еду. Как вы относитесь к таким новшествам?
— А кто победил?
— Евгения Медведева со второй попытки смогла вытащить свою еду.
— Вот видите, она же вытащила и теперь сыта, можно за нее порадоваться. Роботы появляются. Китаю важно показать технологичную Олимпиаду. Главное, чтобы роботы не приставали к Евгении Медведевой с разными недвусмысленными намеками. А что делать, если робот будет приставать к мужчинам? Я приеду, а мне он скажет: «Дим, ты такой красивый». Что мне тогда делать? Бывают ли роботы-геи? Я не знаю. Надо будет проверить.
— Как вы считаете, кто может стать нашим знаменосцем?
— Я за Вика Уайлда. Прекрасная будет история. С удовольствием расскажу, как всепобеждающая любовь привела его в Россию. Он обожает нашу страну, и это будет очень красиво. Кто бы ни был, мы порадуемся за этого человека. Нужно понимать, что это огромная ответственность. Церемония — это огромное испытание, потому что нужно еще и не заболеть.
— В футбольных топ-чемпионатах закрылось зимнее трансферное окно. Из российских футболистов в Европу уезжает только Федор Чалов. Все становится только хуже с российским футболом?
— Это мы посмотрим после матча с Польшей. Если мы попадем на чемпионат мира, будет одна картина, если проиграем — другая. Но у поляков был шанс назначить Шевченко. А теперь они дорогами Сусанина свернули в бездну неудач.
— Из нашего чемпионата ушло 66 игроков, а пришло 60. При этом клубы в минусе примерно на 50 миллионов евро.
— Услышав эту информацию, я заплакал. Как жить они теперь будут? Я настолько расстроен сейчас, в момент пандемии, когда сложная жизнь в стране, в мире, когда впереди Олимпиада, самое время подсчитывать убытки российских клубов. Я в грандиозной печали.
— Того же Азмуна отдали за минимальные деньги...
— Чтобы продать что-то ненужное, нужно купить что-то ненужное. А у нас денег нет. Все российские футбольные агенты пользуются этими заветами Кота Матроскина. Ничего страшного. Мы же знаем, что там может быть какая-то теневая история. Но думать об этом я не хочу. Надеюсь, что наши агенты — честные люди.