– Насколько совпали с вашими ожиданиями те результаты, что ваш ученик продемонстрировал в "Олимпийском"?

– Почти совпали. Я бы сказал, что это был хороший "черновой" материал. На четверочку. С другой стороны, мы и планировали показать в Москве черновой материал проделанной работы.

– Но чем-то все-таки вы недовольны как тренер?

– Если говорить о дистанции 200 метров, там у меня остались вопросы тактического плана. Возможно, Евгению просто не хватило сил и опыта пройти дистанцию так, как мы планировали: все-таки он плыл под нагрузкой. Начало было хорошим: и "шаг" легкий, и время быстрое – под график мирового рекорда Аарона Пирсола (55,17 при рекордном графике 54,90. – Прим. Е. В.). Но это же не значит, что на вторую "сотню" можно затрачивать почти минуту? Куда такое годится?

Стометровка тоже не получилась, как задумывали. Возможно, я слишком сильно загрузил спортсмена, точнее, совсем его не разгрузил к началу чемпионата: он с самого начала начал слишком сильно "резать" воду, ушел на темп и кое-как выиграл. 50 метров по этой же причине не получились у нас совсем – Женька стал лишь третьим.

– На фоне того, что большинство российских пловцов из года в год показывают свой лучший результат именно на отборочном чемпионате, ваши рассуждения о том, что своего спортсмена вы даже не разгружали, выглядят как-то странно, и я бы сказала, нахально, не находите?

– В какой-то степени мы, безусловно, сбросили нагрузки. Просто мне кажется, что нет никакого смысла выкладывать все карты на национальном первенстве. Зачем тогда вообще ехать на Олимпийские игры? В этом плане тренер должен хотя бы сам перед собой быть честным. Но не стоит расценивать мои слова как обещание какого-то сверхъестественного результата в этом сезоне. В спортивном смысле Женя еще ребенок.

– Но вы же наверняка представляете себе, на какой результат он способен на пике своих возможностей?

– Примерно представляю. Но все-таки плавание – это живой организм и вода, то есть достаточно сложный вид спорта. Поэтому я давно ничего не загадываю.

– В чем изменился ваш подопечный со времени чемпионата мира в Казани и завоеванной там бронзы?

– Я бы сказал, он стал более совершенен технически. Сейчас, возможно, это не бросается в глаза, поскольку Рылов пока не подведен к соревнованиям так же хорошо, как это было в Казани. Мы с ним там планировали выйти на двухсотметровке на уровень 1.54 – он этот результат и сделал.

Евгений РЫЛОВ. Фото Александр ФЕДОРОВ, "СЭ"

– Один из плавательных стереотипов заключается в том, что возможный скоростной прогресс был почти полностью вычерпан в эпоху комбинезонов. Сейчас комбинезоны запрещены. За счет чего можно продолжать прогрессировать?

– За счет более экономичной и рациональной техники. Это, как мне кажется, вообще безграничная область для совершенствования. У нас с Рыловым был интересный момент. После того как на чемпионате России он проплыл стометровку, я сказал ему, что он плывет так, словно буксует в воде. Сразу после заплыва попросил проплыть еще раз, поставил ему подводную съемку – чтобы была возможность посмотреть на себя со стороны. В утреннем заплыве на 200 метров Женька плыл уже совсем по-другому, на других движениях. То есть сам он не всегда бывает способен почувствовать, когда делает что-то не так. Видеоанализ помогает лучше воспринимать информацию.

– В этом сезоне вы планируете подводить своего спортсмена к результату по той же схеме, что и год назад?

– Заключительный блок работы будем делать так же, а вот перед чемпионатом России проводили несколько иную работу, которую не делали раньше.

– Можете объяснить более подробно, в чем заключался смысл этих экспериментов?

– Перед главным стартом нужно делать то, что сработает наверняка. Сейчас же я просто хотел проверить некоторые новые вещи, которые в итоге себя оправдали. На этом эксперименты у нас пока закончены.

– 200 метров – очень "тактическая" дистанция. Когда вы эту тактику выстраиваете, ориентируетесь на конкретный результат, которого хотите достичь, или на графики конкретных соперников?

– Прежде всего я ориентируюсь на энергообеспечение своего спортсмена. Говоря более упрощенно – подстраиваюсь под его энергетику. Каждый ведь плавает по-своему. Кто-то, допустим, способен плыть вторую половину дистанции быстрее, чем первую, как это делает Радослав Кавецкий, чей рекорд Европы Рылов превзошел в Москве. Когда поляк впервые проплыл таким образом, многие говорили, что так теперь и надо плавать. Но я все же склоняюсь к тому, что плавать нужно по-своему.

– Есть ли какой-то "момент истины" на двухсотметровке, после которого вы можете быть уверены в том, что все в порядке? Или волноваться приходится до последнего метра дистанции?

– Если говорить о результате выдающегося порядка, мне нужно увидеть первые 25 метров и первые 25 метров второй половины. То есть первый и третий отрезки. Этого достаточно, чтобы понять, как спортсмен "лег" на воду, увидеть, как он раскрылся функционально и, соответственно, каким будет его итоговое время. Понятно, что не всегда все можно просчитать с математической точностью: иногда приходится вносить коррективы даже в связи с тем, как устроены в том или ином бассейне стартовые тумбочки. Например, на чемпионате мира тумбочки были удобны тем, что позволяли очень точно выставлять стартовый угол. Как будет в Рио-де-Жанейро, мы пока не знаем.

– А что скажете о стометровке?

– Пока это сложный для нас вопрос – в равной степени хорошо подготовить обе дистанции: они слишком разные даже по движениям в воде.

Евгений РЫЛОВ. Фото Александр ФЕДОРОВ, "СЭ"

– Я обратила внимание, что, рассказывая о Рылове, вы нередко употребляете слово "ребенок". Он для вас ребенок?

– С точки зрения большого спорта – да. У Евгения за плечами пока что всего один серьезный международный старт – прошлогодний чемпионат мира, пусть даже он прошел его достойно. Опыта Олимпийских игр у него нет. А ведь в нашей сборной есть люди, на счету которых по три Олимпиады. Хотя в большей степени сказывается, наверное, то, что Женя пришел ко мне шестилетним, и я много возился с ним именно как с ребенком.

– Насколько серьезно Рылов относится к плаванию?

– Воспринимает его как профессию, как большой труд, и мне очень приятно видеть, что при этом он продолжает получать от тренировок большое удовольствие. По моим субъективным оценкам, плавание для него сейчас и смысл жизни, и любимое дело. Когда много лет работаешь детским тренером, сразу ведь видно, кого мама за руку привела в бассейн, кто за компанию с приятелем пришел, а кто просто очень любит плавать, притом что стопроцентного удовольствия в нашем виде спорта не бывает: все-таки плавание – это неимоверный труд и неимоверная "пахота".

– Почему вы приняли решение отказаться от участия в чемпионате Европы?

– Первоначально этот старт был у нас запланирован. Но в связи с тем, что мы провели перед российским первенством очень тяжелую, грубую и по-настоящему мужскую работу, которой не делали раньше, я решил немного изменить соревновательные планы. Увидел, что Евгению было достаточно тяжело выдержать все старты на чемпионате России: чемпионат Европы был бы в этой ситуации лишним. Сейчас у нас планируется старт в Италии, потом есть возможность хорошенько отдохнуть, прежде чем мы начнем заключительный этап подготовки. Он стандартен: после отдыха на море в Болгарии сделаем блок нагрузок на "Круглом" и основную работу – в горах, за 21 день до старта.

– Какие чувства у вас вызывают Олимпийские игры как у тренера? Думаете о них?

– Пока нет. Пока думаю лишь о том, что мой спортсмен должен попасть на Играх в ту самую "точку", которую мы с ним наметили. Чтобы не заканчивать сезон с разочарованием.

– Не опасаетесь, что Евгения может задавить ответственность? На него уже сейчас смотрят как на главную олимпийскую надежду страны, а к августу этот груз может стать и вовсе невыносимым.

– Когда со всех сторон накручивают, это конечно же не самый лучший вариант, но мы пока все-таки немножко "спрятаны". Не вышли еще на тот уровень, о котором можно было бы говорить как о серьезном. Все-таки рекорд мира на двухсотметровке составляет 1.51,92, у Рылова же лучший результат 1.54,21. Да, он хороший спортсмен, да, он лидер сборной России, но по совокупности заслуг это даже не уровень Юлии Ефимовой.

– Хотели бы получить сейчас в руки волшебную палочку и загадать желание?

– Я уже без палочки все загадал. Так что будем просто работать.