«Судьи прекрасно видели, как Тедди нарушает правила, а наказали меня. Он не лучший дзюдоист». Башаев разбирает победу над великим Ринером
Тяжеловес Тамерлан Башаев сделал главную сенсацию олимпийского турнира по дзюдо — победил в четвертьфинале двукратного олимпийского чемпиона, 11-кратного чемпиона мира Тедди Ринера. В полуфинале он уступил грузину Гураму Тушишвили, хотя выигрывал, а в итоге взял бронзу. После церемонии награждения Башаев дал эмоциональное интервью в микст-зоне.
— Когда мы боролись с Ринером на «мастерсе» четыре месяца назад (тогда Ринер выиграл. — Прим. «СЭ»), я уже понимал, что он такой же человек, как и все остальные, что он тоже может упасть, тоже может ошибиться, — сказал Башаев. — Нет в нем ничего особенного. Думаю, люди, зная его регалии, ему проигрывают в основном из-за того, что боятся. Эти четыре месяца мы с тренерами прорабатывали варианты, как можно его обыграть.
Когда я выиграл, я не воспринял это как что-то сверх. Потому что была проделана работа — и она дала свои плоды. Больше меня беспокоила следующая схватка. В ней я допустил много ошибок, был уже уставшим в физическом плане. Обидно. Для меня [Олимпиада в Токио] была бы стопроцентным попаданием, если бы я взял золото. А так, находясь с ним на одной ступени, я выше не стал.
— Другие участники олимпийского турнира могут сказать вам спасибо, так как вы лишили их возможности встречи с Ринером.
— Гурам [Тушишвили] так и сказал, когда мы с ним расходились после схватки.
— По ходу схватки почувствовал, что Ринер — самый сильный соперник в карьере?
— Нет, не почувствовал, честно говоря. Наоборот, показалось, что его постоянные победы, отношение к нему... Его переоценивают. И его это сильно расслабляет. После Лондона он как дзюдоист становился все слабее, слабее и слабее. У него резкий подъем происходит только после проигрышей. Это было заметно после его поражения от Кагеуре — когда он приехал на «мастерс» в абсолютно других кондициях, со злостью, со стратегией, со всем-всем-всем. Сегодня я почувствовал, что он не лучший дзюдоист. Может быть, он двукратный олимпийский чемпион, 11-кратный чемпион мира, но он не лучший дзюдоист.
Мы проделали с тренерами очень большую работу специально, конкретно под этого человека. Потому что мы понимали, что если едем за золотом, то нужно его проходить. На сбор были вызваны высокие правши — полные копии Ринера. Я готовил определенные броски, определенные движения, определенную тактику. Все было четко выверено, проработано — и это дало результат.
— Расскажите о решающем броске. Хотя это скорее толчок был...
— По критериям дзюдо это — бросок (улыбается). Это все просто, объяснимо. Мне нужно было дотянуться двумя руками до одной стороны его кимоно. Так как судьи позволяют ему забирать запрещенные захваты, сделать это в основное время было очень сложно. Была тактика уйти в голден скор — когда он подсядет и перестанет быть сконцентрированным на захватах. Что я и сделал. Я довел схватку до голден скора, почувствовал момент, когда он потерял концентрацию, вцепился двумя руками в отворот кимоно — чтобы хватило сил нагрузить спину — и сделал бросок в спину с колен. Ждал, что он остановится и я сделаю еще один бросок — сразу, моментально, после которого он упадет. Но он решил меня контратаковать броском через голову, своим коронным (показывает пальцами кавычки). И я почувствовал, что у него таз ушел очень глубоко, что он уже не может остановиться. Поэтому я просто на вставании стал толкать его вперед — чтобы заработать оценку. С криком и воплями, чтобы доказать, что это мое движение (смеется).
— То есть вы думаете, что судьи подтаскивают Ринера...
— Я не думаю — я знаю. Понимаю, что им нужен человек, который три раза выиграл Олимпиаду, который не падает. Потому что это продвигает дзюдо как спорт. Простой человек может ничего не знать о дзюдо, кроме одного — что там есть какой-то огромный темнокожий француз, который выигрывает все подряд.
— Показалось, что когда в схватке с Ринером вам дали второе предупреждение, то вы усмехнулись — будто ждали этого.
— Я этого, конечно, ждал. Это был истеричный смех, скажем так. Потому что это было максимально несправедливо. Человек держит запрещенный захват — схватил меня за кисть... Вообще, в дзюдо это считается односторонним захватом — больше трех секунд держать нельзя. А если схватит за пальцы — будет дисквалификация. Но судьи с этим ничего не делали. Они смотрели на это — все прекрасно видели, но вместо того, чтобы наказать его, наказали меня.
Надеялся, что если судьи не собираются его судить по правилам, то хотя бы не будут мешать мне бороться с ним так, как с ним возможно бороться, а не так, как он хочет, — чтобы он взял захваты, а ты стоял, руки разинув.
— Почему проиграли в полуфинале?
— После того как я его контратаковал, встал на вазари, у меня такое помутнение в глазах пошло. До сих пор не могу понять, что это. По идее, мы очень грамотно подвелись к полуфиналу, я восстановился, мне сделали массаж, я провел разминку. Но у меня потемнело в глазах, руки перестали меня слушаться. У меня была одна задача — не дать ему войти в плотный захват, потому что только так он мог меня бросить. Он начал подгребать, руки у меня перестали меня слушаться, перестали держать соперника, и в этот момент я решил рискнуть — сделать бросок, потому что там была такая ситуация, что-либо я сделаю бросок, либо он. И я бросил на себя — так получилось. Это был тактический просчет, очень рискованная ситуация — 50 на 50. Сейчас понимаю, что мог избежать ее, если бы по-другому начал мыслить в этой схватке.
Конечно, я рассчитывал на этой Олимпиаде на большее. Я ехал за золотом. Думаю, все наши ребята ехали за золотом. Потому что у нас очень сильная команда, очень сильный состав приехал. Тот, кто едет не за золотом, — он вообще не должен ехать на Олимпийские игры. Я так считаю.
— За ММА следите?
— Редко. Спорт более-менее неплохой, но мне не нравится атмосфера, которая вокруг него. Потому что это полная противоположность той атмосфере, которая есть в дзюдо. Уважение, братство — все эти нормы морали в ММА отсутствуют почти полностью, потому что люди пытаются создать шоу, чтобы набрать себе не самую приятную аудиторию, просто эта аудитория — она большая.
