Евро. Статьи
Игорь Гамула: «Это позор! Но Черчесова оставить»
Давно такого не было — договариваешься с экспертом, звонишь после матча... а тот едва не плачет! А может, и плачет. Просто не видно миру этих слез. Зато слышно. Это Игорь Гамула. Самый чуткий болельщик нашей сборной. Про такого пел когда-то Аркадий Райкин — «добрый зритель в девятом ряду».
Пас Зобнина — переломный момент
— Добрый вечер, Игорь Васильевич.
— Какой же он добрый? Вы что?!
— Ах, простите.
— Ну как можно так ошибаться Зобнину, как?! Как можно катить назад? Вы объясните мне!
— В этот момент вам все стало ясно с этим матчем?
— Как раз в этот перелом и случился. Забили ответный, кажется, 2:1... А все равно — безнадега! Еще два глотнули. Плачевно!
— Для меня самый характерный момент этого матча — когда датчанин настолько оборзел, что пытался протолкнуть мяч в «очко» Дивееву. А для вас?
— Все, что было после второго гола... Хотя нет, после третьего. Когда нас загнали в штрафную — и принялись издеваться. А третий гол? Сафонов три раза выручал! Все равно добили! Гоняли по штрафной. Не представляю, что произошло с настроением, — но и меня выбило из колеи, и их всех. Как первый же удар Дании, ставший голом. Расстроили — слов нет!
Как можно так проиграть? Вы что вообще?
— У вас были надежды на этот матч? Скажите честно.
— Еще какие. Начали-то неплохо! Полчаса энергично прошли, ничего не давали создавать. Головин Шмейхелю вот в ногу попал. Но я старался мысли об этом матче гнать. Боялся додуматься до чего-то не того. Все предчувствия — прочь... А получилось — как всегда.
— Как-то Эдуард Малофеев позвал в раздевалку то ли сборной, то ли московского «Динамо» старенького тренера Михаила Якушина. Помочь с установкой. Тот вскричал: «Сукины дети! Да я сам бы палку отбросил, побежал играть! А вы?» Представим, что Черчесов позвал вас помочь с установкой. Что сказали бы?
— Да ничего не говорил бы. Что мне говорить? Видите, как настроение у меня упало?
— Могу представить.
— Чисто упало!
— Главное, чтоб ничего кроме настроения не падало.
— Не знаю, как можно вот так проиграть. Не ожидал! Можно проиграть 0:1, 1:2... Но 1:4?! Вы что вообще? Не могу отойти. Не понимаю, как так получилось. Представляю, сколько сейчас будет критики на наш футбол. Сейчас все будут искать неправильные решения Черчесова!
— Гильерме припомнят, Смолова.
— Вот-вот!
— А зря?
— Демагогия все это. Перед чемпионатом мира Черчесова тоже все хаяли. Взял он сейчас сильнейших. Я Черчесова поддерживаю. Это мой коллега! Я должен его хаять, что ли? Только поддержка!
Только Черчесов!
— Вам не показалось, что тренер в этом матче слишком явно рассчитывает на «ничеечку»?
— Играли строго от обороны. Это факт. После первого мяча еще можно было выровнять положение — но второй все сломал. Убил настроение. Не может так ошибаться футболист, даже в премьер-лиге. Не говоря про чемпионат Европы.
— Что сказали бы Зобнину в раздевалке ростовского СКА ваших времен?
— Думаю, футболисты ничего не сказали бы. А вот генералы, дилетанты футбольные, наговорили бы много всякого. На этом чемпионате Европы все наши футболисты сыграли ниже своих возможностей — не только Зобнин!
— Одним словом — оставлять Черчесова?
— Оставлять!
— Если не Черчесов — то кто?
— Только Черчесов.
— Допустим, вызывает вас завтра в РФС Александр Дюков. Произносит: «Черчесов уходит, Эштреков занят. Вы готовы?»
— Ну не загружайте меня такой ****** (ерундой)... Меня вызывают... Куда меня вызовут?! Меня могут только в пивбар позвать!
Четыре мяча — позор!
— Гроссмейстера Тайманова на игру с Фишером ответственные товарищи провожали словами: «Пусть победит слабейший». Вы тоже понимали, что Дания сильнее, но надеялись?
— После того как посмотрел их моменты против Бельгии — да, многое стало понятно. Хорошая команда. Но сегодня я смотрю — это другая команда! Почему-то успокоился. А оказывается — зря успокаивался. Просто развалилась наша сборная. Четыре мяча — это позор.
— В чем Дания сильнее?
— Сплотились. Играли дома. Не пустили наших болельщиков. Это их не красит. Думал, наших это разозлит. Да вот что-то не разозлило.
— В чем был наш шанс?
— В организации обороны. Играли бы как в первые полчаса — все было бы отлично. Дания начала бы нервничать. Можно было бы убежать в контратаку. Но один чумовой удар все сломал.
— После поражения своего нижегородского «Локомотива» от «Спартака» тренер Борман вошел в раздевалку и произнес: «Вот те нате, ***** (фигня) в томате». Представляете, как Черчесов сейчас разбирает этот матч?
— Думаю, приблизительно так же. Разнесет раздевалку. Да и я бы разнес. А может, мертвая тишина... Знаете, какая бывает тишина? О-о-о-о-о!
— Какая сразу приходит на ум?
— Когда мой ростовский СКА не обыграл «Кайрат» — и ясно стало, что вылетаем из высшей лиги. В Баку можно не ездить. Вот там была тишина так тишина. Давно я играл. Древний уже.
Мой дом — в Ростове
— Древний-то древний, а место жительства поменяли. Насовсем переехали в Москву?
— Да с чего? Так, найти хорошую работу. Пока — до конца года. Потом видно будет. Мой дом — в Ростове.
— В Ростове у вас года три назад была красивая девушка, белый «Мерседес». Перевезли в Москву?
— Да нет... Некуда пока перевозить!
— Вас развел пятигорский обманщик, дело громкое. Чем закончилось?
— Да ничем. Больше я не видел его никогда. Никто его не видел, никто не знает. Пропал!
— Не сел?
— Даже не ищут. Уголовного дела нет. За что? Человек аферист — придумал, обдурил...
— Отошли от этой истории?
— Неприятное чувство. Стараюсь не вспоминать. Прошло и прошло. Жизнь идет!
