Карасев разгонял химкинскую тоску
ЧЕМПИОНАТ РОССИИ. ПРЕМЬЕР-ЛИГА. 10-й тур. ЦСКА – "ЛОКОМОТИВ" – 1:1
Юрий ГОЛЫШАК
из Химок
Игорь Черевченко брел к автобусу с баулом на плече. Баул был столь громоздкий, что я испугался – быть может, главный тренер "Локомотива" побывал в судейской? И вот сейчас тащит что-то – в сторону химкинского леса?
На выставленные диктофоны Черевченко и не взглянул, увлеченный внутренним монологом. Разговаривать ни с кем не собирался. Но ветерана микст-зон не проведешь. Господи, в каких только микст-зонах я не терся – и на вытянутом вверх словно маяк "Сантьяго-Бернабеу", и на берлинском олимпийском, похожем на античный театр. Что уж теряться в Химках? Что ж не рискнуть? Как говорится, если парашют не раскроется – мы вернем вам деньги…
– Игорь… – кинулся я следом.
– Отчество? – на ходу успел дернуть за рукав кого-то из коллег. – Какое у него отчество?
– Геннадьевич, – вспомнил один из целой толпы.
– Игорь Геннадьевич! – голосил я.
Черевченко прибавил шагу. Подозрения мои в сторону баула усилились.
– Игорь Геннадьевич, а поговорить?
– Пусть вам судья дает, – отчаялся уйти в отрыв Черевченко.
Я выдохнул облегченно. Судьи живы. Что дает – вопрос открытый.
* * *
– А? – откликнулся Муса на чей-то зов. Думал, зовут фотографироваться. Муса не гордый, Муса готов.
Но вместо фотоаппарата наткнулся на диктофон.
– Интервью? – всполошившись, Муса внезапно заговорил с интонациями писателя Коклюшкина. – Ноу, ноу, ноу…
Как говорил в схожих ситуациях персональный пресс-атташе хоккейного тренера Назарова, "факт интервью был". И завтра, быть может, с каких-то страниц Муса авторитетно проинформирует обо всем на свете.
Зато деликатнейший Дюрица рассуждал о том, что арбитру стоило быть аккуратнее в принятии решений. Не настаивая, впрочем, на своем.
Перед матчем товарищи из "Локомотива" мне рассказали о жесте доброй воли – 34-летний Дюрица получил травму, после которой в советском футболе просто объявляли о завершении карьеры. Полный отрыв сухожилия. Но Дюрица восстановился, и вот сейчас, лишь два дня отзанимавшись в общей группе, попал в заявку. Понятно, играть не выйдет – но поддержать парня такое доверие должно. А сборная Словакии пошла в поддержке Дюрицы еще дальше – вызвали Дюрицу еще в начале сентября: "Ян, ты нам нужен!"
* * *
Александр Самедов в белом BMW пытался вклиниться в военизированную колонну. Кто-то гудел, кто-то высовывался в окно с проклятиями, – но Самедов не из пугливых. Откуда-то сбоку силился вписаться в поворот автобус "Локомотива" с номером 777. Но главное – не номер, главное – оформление! В нем душа!
Ольга Юрьевна, выпишите премию тому, кто надоумил так раскрасить клубный автобус. Выдайте к ноябрьским продуктовый заказ. Пожалуй, красивее автобуса я не видел – позавидовали бы даже турки. А там автобусы футбольных клубов раскрашивают так раскрашивают. Этот же оформлен словно ретро-тепловоз. Прорисовано все до мельчайшей детальки.
Служил бы я футболистом в "Локомотиве" – белые автомобили к парадному после матча не заказывал бы. Катался бы исключительно на этом автобусе. Пусть народ смотрит вслед.
А навстречу этому прекрасному автобусу ехал другой. Не смердячий "Икарус", конечно – но без изысков. С надписью ФК "Химки" на борту. Почувствуйте разницу. Еще недавно эти команды и автобусы играли в одной лиге.
Полицейские пищалки, соревнуясь в едкости звучания, растекались по пригородам. Лица лучших людей городского поселения на стенде отчего-то полны были скорби. Знать бы – принес бы я собственный улыбчивый портрет, украдкой пристроил рядом. Чтоб разогнать эту грусть.
Теплый ветер играл отклеившимся уголком афиши. А приглашает-то она 27 сентября на улицу Чкалова. Сыграют там "Химки" со "Знаменем Труда"…
Что ни вывеска в Химках – все "международное". Институты и фитнес-центры. А из окон тянет жареной картошкой. Хоть вовсе не уезжай из этих Химок. Найти вдову средних лет и умеренной внешности, да перезимовать у нее. Если случится она вообще, эта зима. Пока же все теплее и теплее от этого утомленного солнца. Если дальше так пойдет – как же распогодится к ноябрю?
* * *
Но все это было после. А за час до матча я недоумевал – где ж народ? Придет ли на футбол? О рейтинге матча лучшего всего говорят парковки на дальних подступах к стадиону. Те, что были на матче с "Зенитом" двухнедельной давности битком, нынче пустовали.
Пытаюсь объяснить самому себе отсутствие интереса – и отыскиваю с легкостью. Семь поражений "Локомотива" подряд в матчах с ЦСКА, как сообщил в заметке накануне матча коллега Пирожков.
– Неужели семь?! – поразился я такой статистике.
– Даже восемь, – ответил коллега. – был еще товарищеский, там тоже "Локомотив" проиграл…
* * *
Все было мирно и вальяжно. В толпе фанатов ЦСКА прохаживаются тридцатилетние барышни в шарфах "Локомотива", повзрослевшие поклонницы Беляша. Динияр давно не здесь – но "Локомотив" как первая любовь, в девичьем сердце навсегда.
На главной площади Химок, под гранитной головой Ильича, свадебный лимузин. На последнем домашнем матче ЦСКА стоял точно такой же. Тогда жених с невестой дождались, когда толпа станет чуть реже – и отправились прямо на футбол. Где и принимали поздравления от всей трибуны. Вот это свадьба так свадьба.
На сей раз я подошел ближе. Всмотрелся в счастливые лица. Боже, до чего ж эта пара напоминает ту, что сочеталась две недели назад!
Может, все счастливые семьи похожи друг на друга. А может, те же самые продолжают торжествовать. Почему нет?
Сам я крестился в сознательном возрасте. Не думал, что придется раздеваться – а вот пришлось. Увидел батюшка трусы с Микки-Маусами и долларами, озлобился. В крестильной купели принялся натурально топить.
– Во имя святого Духа… – и держит могучей рукой голову мою под водой.
А я пускал пузыри, не в силах вырваться. Размышлял – в следующий раз к другому пойду креститься, не к такому мускулистому.
Так что ж не жениться второй раз – если в радость?
* * *
– Прилетели мы с кубковых матчей в одно время, – рассказали мне в "Локомотиве". – Вечером перезванивались, и они, и мы только приземлились. Они в Шереметьево, мы – во Внуково. Но вот когда они на поле вышли, не знаем. А мы – ровно через восемь часов проводили открытую тренировку, все были вялые…
"Локомотив" вспоминает город Армавир с содроганием. Плюс 36 градусов, играть начали в половине четвертого дня. Через пять минут матча обе команды ползали по полю. Ндинга из Конго поражался: "Это что, Африка? В Африке по такой жаре не играют…"
У ЦСКА история другая. По Иркутску ходили в куртках, ежились.
* * *
Василия Березуцкого в составе не оказалось – зато обратилась с большого экрана к болельщикам ЦСКА его супруга Ольга. Возможно, объясняла отсутствие мужа. А может, толковала о чем другом, в стадионном гуле не разобрать. До моих ушей доносилось одно слово из пяти. Правда, ни с одним не поспоришь:
– Наша жизнь… Меня устраивает… ЦСКА…
* * *
– Поскакали! – воскликнул человек с микрофоном.
– Кто не скачет – тот?.. – мысленно озадачился я.
Фанаты "Локомотива" оказались вполне себе голосисты. Зато футболисты играли по погоде величаво. Без надсадных ускорений. Если перегревшемуся в Армавире Ндинга было простительно, – то отчего ж задумчивы были все остальные? Откуда паузы без смысловой нагрузки?
С выцветшего армейского флага глядел на все происходящее человек, напоминающий одновременно Дмитрия Тарасова и Григория Федотова. Логикой я силен, поэтому Тарасова отметаем. Пожалуй, все-таки Федотов.
Когда-то таким же солнечным сентябрьским деньком гуляли мы по Москве с Юрием Нырковым, одним из великих стариков "команды лейтенантов".
– Лучше футболиста, чем Гриша Федотов, я не знаю. Бобров в хоккее был номер один, а в футболе – только Федотов. Но Гриша трусишка был!
– Трусишка? – отстранился я.
– Еще какой, – усмехнулся воспоминаниям Нырков. – Летим в самолете, чуть тряхнуло – Гриша скорее бумагу достает, карандаш. Он пишет, а мы через плечо заглядываем: "Прощай, Валя, мы падаем. Береги сына…"
Было это давным-давно. А помнится, будто вчерашнее.
* * *
Златоуст Виталий Денисов играл молча. Разве что активнее обычного размахивал руками – кажется, перейдя на азбуку глухонемых. Где же рабочий подсказ, Виталий? Что-то случилось?
А произошел пенальти в ворота "Локомотива" – тут уж Виталий выговорился. Но сформулировал емко – и отскочил в сторону. Оставив полномочными представителями возле арбитра более ограниченных в словарном запасе Чорлуку и Гильерме.
Всякий нынче бранит арбитра Карасева – а я б не стал. Оживлял вялую игру только он – двумя странными пенальти, – да Касаев своими проходами. Как же мне хотелось спросить после матча тренера сборной – чего не хватает Касаеву, чтоб попасть в самый главный список? Не спросил. Не решился.
Зато вспомнил, как оказавшийся в Корее Анатолий Бышовец удивлялся обожествленному там вратарю Сарычеву:
– Как же я такого голкипера просмотрел в Союзе? Где ж были мои глаза? Да он бы у меня на Олимпиаде играл!
Будь я Слуцким – этот матч заставил бы меня взглянуть на Касаева новыми глазами.
С каждой минутой Касаев играл все лучше, все ловчее. Лишний вес и проворство придавали Алану странный шарм. Пробуждая прекрасные воспоминания о временах Зазы Джанашия.
Черевченко специально выходил к бровке, справлялся у Касаева о самочувствии – не убегался ли? Не темнеет ли в глазах?
– Еще побегаю! – отвечал Алан.
Черевченко показывал большой палец. Касаев – герой!
Вернблуму эти прорывы надоели – и Понтус зловеще приспустил гетры. Когда такое делал Вагиз Хидиятуллин – значит, разбудили в нем зверя. И быть беде. Но до Касаева в этот день Вернблум так и не добрался.
А оба пенальти были поставлены словно для того, чтоб разогнать тоску. Думбья и Ньясс пробили одинаково здорово. В один и тот же угол. На радость моему другу Игорю Гамуле, лучшему другу "черненьких" всех континентов.
* * *
Матч разбился на эпизоды – Тарасов пробрасывал мяч между ног вышедшему на замену Еременко и приходил в себя от такого потрясения Роман до конца матча. Тошич извел беднягу Денисова, раз за разом напрашиваясь на фолы. С вышедшим на замену Логашовым было как-то проще. Акинфеев лежал на газоне, держась за колено. Казалось, сейчас с группой медиков на поле выбежит и главный тренер сборной – удостовериться, что вратарь республики жив-здоров. Карасев внезапно начал прореживать ряды – отправился под трибуну сначала Чорлука, следом Черевченко. Казалось, еще минут десять – и Карасев в этом параде праздничных предложений с азартом возьмется за собственных ассистентов.
* * *
На всю ложу прессы было два гражданина с блокнотами – и те сидели рядом. Я и товарищ из Голландии. Смотрелись мы со стороны, должно быть, как Мартын Мержанов с Львом Филатовым.
Этот то ли разведчик, то ли корреспондент из Голландии рисовал в блокноте странную схему. Досадливо перечеркивал и рисовал заново. Я, заинтригованный, косился – все это векторное оказалось расстановкой ЦСКА. Без Еременко, Натхо и Василия Березуцкого. В перерыве голландец отлучится по нужде, позабыв блокнот на столе. Ветер перебирал странички – и старцы ложи прессы смеялись в усы, рассматривая начерченное. Щенников с Набабкиным казались выдвинутыми форвардами. С подыгрывающим Тошичем.
Надеюсь, ПСВ будет играть против ЦСКА в Лиге чемпионов в соответствии с этими чертежами…
