«В «Динамо» мне должны накрыть поляну за Яшкина». Генеральный директор «Сибири» — о секрете успешного сезона, потолке зарплат и многом другом
Перед сезоном мало кто верил в «Сибирь»
— Сезон официально отменен. Хочется услышать вашу позицию на этот счет.
— Тема достаточно широкая. Я считаю, что это решение — правильное. Но обязательно надо оговориться, что лига в согласовании с клубами достаточно долго надеялась на то, что ситуация нормализуется, и можно будет сезон доиграть. Именно поэтому были нападки, мол, надо было все раньше решить, но я считаю их несостоятельными. С точки зрения болельщиков, самих команд и для правильности продолжения процесса — сезон желательно было бы доиграть. Но ситуация менялась буквально каждые два-три часа. И вот к чему все это привело.
— Скажем так, вы расстроились?
— В такой ситуации категории «расстроились» или «не расстроились» не совсем применимы. Поскольку речь заходит о таких глобальных вещах, как здоровье людей. И в ход идут другие категории. С точки зрения хоккея понятно, что всегда плохо, когда такое происходит. Это аксиома, это и так ясно. Для всех это плохо. И для лиги, и для болельщиков, и для самого хоккея. Что поделать...
— Если не брать во внимание непреодолимые обстоятельства, по вашим ощущениям, «Сибирь» могла пройти «Барыс»?
— Не люблю сослагательного наклонения. В спорте оно вообще не применимо, поскольку никакие теории в хоккей не играют. И даже по «Сибири» это видно — я имею в виду то, как оценивались наши перспективы и шансы перед сезоном, и что в итоге получилось. И вы лично тоже в этом принимали участие, когда не верили в то, что нам что-то удастся сделать.
— Вы же понимаете, почему я не верил. Во-первых, не знал, что собой представляет Николай Заварухин как главный тренер на уровне КХЛ.
— С тренерами всегда так — приходят новые, никогда на таком уровне не работавшие. Тренерами КХЛ, так же как и хоккеистами, становятся через некоторое время при том, что сложатся определенные условия. Приход нового человека всегда рождает вопрос: получится у него или нет?
— У вас были сомнения? Или, может быть, вы знаете его с какой-то стороны, с которой не знаем его мы? Мне было известно, что он хороший методист. Но одного этого мало для роли главного.
— Я знал о нем гораздо больше. Гораздо больше, чем многие другие. Именно поэтому и предлагал его кандидатуру, когда встал вопрос утверждения главного тренера в межсезонье. И именно я отстаивал его, потому что он работал уже в нашей системе. И я понимал, что у него довольно высокий шанс на то, что все получится. Но глобальных выводов я делать не люблю. Особенно по первому сезону, пусть и удачному. Все равно процесс становления Николая Заварухина продолжается. И я очень надеюсь, что он будет идти в правильном направлении и продолжит совершенствоваться, расти.
— Назовите черту Заварухина, которая позволяла вам рассчитывать на его успех.
— Одной черты в таких случаях всегда мало.
— Тогда назовите три.
— То, что он хороший методист — это действительно было известно. И это очень правильная и важная черта, которая принималась во внимание. Но надо же создать коллектив, создать рабочую обстановку, найти правильный баланс в отношениях с игроками, установить правильные отношения внутри тренерского штаба, который с каждым годом растет. Сейчас это не просто два или три тренера, которых все видят на лавке. Их гораздо больше. И сейчас тренер — это другой уровень, другой подход, другой объем информации, который нужно переработать, чем еще несколько лет назад. Это все нужно собрать воедино, и объединить всех одной идеей. Я рассчитывал на то, что у Заварухина это получится. Но это не только его заслуга. Тут важно, чтобы все структуры клуба работали на результат при едином подходе. И в этом плане мы все друг другу оказывали помощь. Он мог в любой момент обратиться за советом. Иногда и я отстаивал свою точку зрения вопреки общей тренерской позиции, иногда наоборот. И в этом мы друг другу доверяли. Это и есть составляющие успеха. Не могу сказать, что мы были единодушны по всем вопросам весь сезон. Так не бывает, да и не должно быть. Но у нас были те самые споры, в которых рождается истина.
— А как появился Ореховский?
— У меня подход в подборе тренеров такой: главное — определиться с основным человеком, то есть с главным тренером. Перед ним ставится задача. Под эту задачу уже он сам подбирает себе помощников. Естественно, по согласованию с клубным менеджментом. Кандидатуру Ореховского предложил Заварухин.
Первый раунд плей-офф, легионеры
— Оцените игру «Сибири» в первом раунде с точки зрения стиля.
— Так однозначно хоккей уже давным-давно не раскладывается. Игра строится в зависимости от набора исполнителей. И подхода с точки зрения получения результата. Дать какую-то одну четкую характеристику? Никогда не задумывался на этот счет. Даже не знаю, как определить. Но во главу угла в любом случае ставилась самоотверженность. И строжайшее выполнение игрового задания. Дисциплина превыше всего. Как только мы в середине сезона начали проваливаться, а провал этот был очевидно связан с некоторой расхлябанностью в плане выполнения задания, мы сразу его заметили. В этот момент главное было внушить ребятам, как это можно исправить и избежать в дальнейшем. Тут проявились способности Николая Заварухина, который смог это до ребят донести. И нам удалось переломить ситуацию — вернуться к тому хоккею, который нам приносит результат.
— Хорошо, давайте по-другому: серия «Автомобилист» — «Сибирь» была не то чтобы депрессивной, но несколько унылой и однообразной. Отбрасываться тоже нужно уметь, но когда этого элемента слишком много — хоккей смотреть тяжело.
— Я так не смотрю на хоккей. Напряжение внутреннее было колоссальным. Никто не хотел допускать ни малейших ошибок. Потому что все знали, насколько любые ошибки чреваты, поскольку играли команды, достаточно близкие по уровню. И если ты допустил эту ошибку — исправить ее будет крайне тяжело по ходу встречи. Поэтому мы играли очень осторожно. Что было абсолютно оправданно. И это был совершенно нормальный хоккей. Конечно, болельщикам интересно, когда забивается много голов. Когда хоккей искрометный, туда-сюда. И, наверное, для них это хорошо. Хотя я не уверен, что это хорошо, ведь для плей-офф такой хоккей не очень-то подходит. Обычно в матчах на вылет как раз он более «скудный». В нем больше ценится ответственность, чем какие-то витиеватые комбинации. Потому что если что-то не получится — за них потом голову оторвут. Слишком многое поставлено на карту. С другой стороны, очевидно же, что «Автомобилист» по исполнительскому мастерству теоретически выше, чем «Сибирь». Но по сезону мы видели, чем можем взять. И давили на свои лучшие качества. Они старались своими козыри использовать. У нас получилось получше. Но открытого хоккея в нашей паре быть никак не могло.
— Вы удивили многих тем, что продлили контракты с четырьмя вашими финнами из пяти еще по ходу регулярки (Пуустинен, Руохомаа, Йокипакка, Сятери. Не продленным остался только контракт Пелтолы — прим. «СЭ»). Почему?
— Если брать мои пристрастия и мой подход, я считаю, что такие вещи очень полезны для ребят. Тем более что мы действительно на них рассчитываем в следующем году, а с каждой новой победой их стоимость возрастает. Поэтому мы окончательно приняли для себя решение о подписании новых контрактов. И для психологии, мне кажется, было важно сделать такой шаг, чтобы они почувствовали уверенность. Уверенность в том, что на них лежит ответственность, что им и дальше продолжать работать на благо именно клуба «Сибирь». Это безусловно добавляет эффективности в игре.
— Обычно вы так не делали.
— Это не совсем так. Этот прием я использовал и раньше и не только с иностранными игроками. А этих ребят успел изучить за сезон. Уже знал, чего от них ждать. И мы видели их отношение. Поэтому начали переговоры о новых контрактах еще в середине сезона, а не перед плей-офф. Понимали, что их желательно сохранить. Предположили, что продление соглашений будет для них дополнительным стимулом. Так и получилось.
— У вас чуть ли не впервые за много лет команда по большей части сохранится, и ее не придется полностью пересобирать, как обычно получалось.
— По сути — второй такой год будет. Мы в прошлом году поставили себе задачу сохранить всех интересных нам ребят, что удалось сделать, и сейчас хотим повторить это. И еще раз доказать, что стабильность состава — минимально необходимое условие для достижения успеха. Не то чтобы даже доказать. Это и так всем известно. Но для нас это нечастый опыт, как для среднебюджетного клуба. И мы хотели продемонстрировать такую нацеленность всем — даже скорее в большей степени болельщикам.
— А не тем, кто финансирует клуб? Если что-то доказывать — то им, наверное.
— Для них тоже, но они это и так понимали. При этом ясно, что есть куча объективных причин, по которым мы не могли сохранить такой состав раньше. Так что это больше для нашей уверенности в том, что мы идем правильным путем. Для клуба и болельщиков. И очень важно было то, что нам удалось договориться с легионерами на очень разумных и адекватных условиях. Для этого нужно было создать такую атмосферу, чтобы им захотелось остаться в этом клубе. Тут нам помогла и ответная поддержка болельщиков. Как только все сошлось — мы поспешили это сделать.
— Пелтола вроде бы собрался в «Таппару». А вместо него вам приписывают другого нападающего «Таппары»: Йере Карьялайнена.
— Информации о том, что Пелтола окончательно ушел и подписал контракт с «Таппарой», у нас нет. И пока мы держим его в уме. А что касается Карьялайнена, никаких переговоров с ним мы не вели. И его кандидатура не обсуждалась. Поэтому я не знаю, откуда такая информация. Разумеется, мы рассматриваем других хоккеистов. Но рассказать я об этом смогу чуть попозже.
— Это будет финн?
— Почему? Совсем не обязательно. У меня нет никаких шовинистских настроений. То, что у нас сложилась пятерка финнов — не было целью. Нет такого, что мы берем только финнов, и дальше почему-то строятся теории, что именно финны так хорошо играют в «Сибири», мол, схема, проверенная годами. Это уже журналистские штучки, которые к реальности никакого отношения не имеют. Чисто для красного словца.
— Согласитесь, с финнами у вас действительно неплохо складывается.
— Я согласен. Но мы-то ищем хоккеистов с определенными навыками на определенную позицию, на которой нам нужно усиление. Именно для этого иностранцы и подбираются — на те места, на которые мы не можем найти российского игрока. По адекватной цене, конечно же. А будет он финн, швед или канадец — не имеет никакого значения. У нас в прошлом сезоне и Брюле отыграл очень неплохо, и Принс.
— Сколько вы заработали на продаже Яшкина?
— Это же коммерческая информация. А она обычно не подлежит разглашению. Тем более что мы продавали не Яшкина, а права на иностранного хоккеиста. Это очень важно.
— Меньше 30 миллионов (по данным «СЭ», «Динамо» заплатило за Яшкина порядка 250 тысяч долларов по курсу на тот момент — прим. «СЭ»)?
— Еще раз — мы продавали права на иностранца. И при этом мы покупали права на Йокипакку у «Сочи». Я не вижу смысла афишировать трансферные суммы. Видите, как удачно с Яшкиным-то получилось. «Динамо» мне поляну должны накрыть.
— С Йокипаккой тоже удачно получилось.
— Не только с ним. Со всеми остальными переходами тоже. В том ведь и суть нашей работы — чтобы все удачно выходило. Но не всегда все срастается. Предугадать такие вещи очень тяжело. Зато оценивать по итогу — легче легкого. А спрогнозировать — ведь надо учесть огромное количество факторов.
— Почему еще удачно — Йокипакка в «Динамо» собирался еще весной. Но в итоге оказался лишним, потому что бело-голубые купили Яшкина и вернули себе Чайковски.
— Я разрушу вашу теорию временным фактором. Переговоры шли довольно долго. И сначала мы договорились и подписали Йокипакку и только потом зашел разговор о том, что «Динамо» нужен Яшкин. А Чайковски появился в самый последний момент, когда все команды сформировали составы («Динамо» объявило о переходе Яшкина 21 августа, о переходе Чайковски 22 августа, а о переходе Йокипакки в «Сибирь» было объявлено 27 августа).
— Расскажите тогда, что произошло с Лофквистом. Вы же подписали его еще весной на два года, всерьез рассчитывали на него, но он даже до конца сборов не доработал.
— Это хороший пример ситуации, когда надо ответить на вопрос «вы селекционную работу закончили?», и мы отделываемся дежурной фразой, что селекционная работа никогда не заканчивается, она постоянно ведется, и если вдруг... И этот «вдруг» — и произошел. Просто варианта с Йокипаккой изначально не было. Но когда появился — надо было понимать, на какое место мы можем его взять. Поскольку он иностранец и защитник, мы понимали, что его можно взять только на место Лофквиста. Дальше встает вопрос: кто лучше, Йокипакка или Лофквист? И мы долго искали ответ на этот вопрос, понимая, что нас ждет, если мы ошибемся. В итоге пришли к выводу, что Йокипакка сильнее Лофквиста. Тем более, мы посмотрели его на сборах и контрольных матчах. Оценили все его нюансы и что он нам может дать. Дальше мы приняли коллегиальное решение, что Йокипакка может дать нам больше. Подчеркиваю — не потому, что Лофквист плохой. Все рассматривалось исключительно со спортивной точки зрения. Но со стороны это действительно выглядело несколько вызывающе. Но, простите, мы для этого и работаем, чтобы сделать всё лучше. А по нашему аргументированному предположению — Йокипакка был лучше.
— Компенсацию все равно ведь пришлось выплачивать.
— Конечно, выплачивали. Все по регламенту, как положено. При этом по деньгам мы ничего не потеряли, так как вариант с Йокипаккой получился супер выгодным.
Красикову еще рано в НХЛ
— Правда, что Алексей Красиков собрался в НХЛ?
— Я об этом не знаю.
— А если соберется, будете отговаривать?
— Конечно, а как же?
— Вы недавно сказали, что игроку важно понять, что он в НХЛ никому не нужен, и для этого неплохо было бы туда съездить.
— Я не так сказал. Смысл не в этом. Если игрок рвется, и не удается его уговорить, что ему там делать нечего, он никому не верит и хочет убедиться сам, тогда игроку деваться некуда, кроме как поехать. В этом смысл. Мне кажется, что Красиков гораздо востребованнее в КХЛ, чем там.
— Он же сейчас второй вратарь после Харри Сятери. Может быть, ему хотелось бы это поменять.
— Никто не ставит клеймо — первый вратарь или второй. У нас вратарская бригада, где Сятери сработал просто блестяще — с этим не поспоришь. Именно в этот момент, в этом сезоне Сятери борьбу у Красикова выиграл. Но это не означает, что в следующем году все останется также. Все же меняется: жизнь меняется, игрок развивается, и ситуация может как угодно сложиться.
— Просто многие думают, что там — в НХЛ — будет легче в плане возможностей заявить о себе.
— Легче там все равно не будет — это мы понимаем. Тем более, у Красикова в прошлом сезоне был шанс, и мы сделали на него ставку. Фактически он рассматривался как первый вратарь команды, но не получилось. Это ни в коем случае не умаляет его заслуг. Просто это профессиональный спорт, где судьбу людей решают такие мелкие нюансы, что, на первый взгляд, их не увидишь, и, тем более, спрогнозировать их нельзя.
— Объясните, что случилось с Никитой Михайловым.
— Все то, чем он брал в прошлом году, в этом — не сработало. Он выглядел менее эффективным на льду. У меня нет претензий в плане его работоспособности и околохоккейных моментов. Опять же все дело в профессионализме. Мы постоянно говорим, что второй год для игроков очень сложный. И очень важно его пережить. Вот у Михайлова был этот второй год.
— Он не снизил к себе требования? Может, почувствовал себя большим, чем он есть?
— Всего по чуть-чуть. Наверное, что-то в голове закрутилось, пошли лишние мысли не о хоккее, а о каких-то материальных благах. Причем сам игрок этого не может оценить. Это нужно пережить. Насколько я знаю, он воспринимает все нормально: переживает, понимает, что еще больше надо работать. Меня тоже так учили в детстве. Если что-то плохо, надо работать еще больше, а не унывать, не посыпать голову пеплом, не ложиться и смотреть на небо и думать, что жизнь закончилась. Надо переломить ситуацию именно своей работоспособностью. Надеюсь, Михайлов это понимает.
— Правда ли, что у вас летом хотели купить Демидова?
— Да, правда. До конкретных цифр переговоры не доходили, поскольку у нас было категоричное «нет» и все. Я не назову клуб, но это не клуб-олигарх, хотя и состоятельный.
— Будете ли вы продлевать контракт с Игорем Макаровым?
— Я думаю, что нет. На мой взгляд, Игорь не очень хочет развиваться и пробиваться дальше. Мне кажется, он как-то почивает на лаврах. Не хочу его обидеть, он внес свою лепту в этом сезоне. Это я был сторонником, чтобы перед дедлайном его подписать. Считаю, что это был правильный шаг, и задачу он свою выполнил. Но все равно нам нужно развиваться, надо подтягивать молодых — нужны места в составе. Его позицию стоит отдать кому-то из молодежи.
— Наверное, речь в первую очередь о Дмитрии Овчинникове?
— Овчинникову еще рано. Пока мы о нем не думаем. Он, безусловно, в обойме. Мы будем его готовить, развивать, но пока ему будет тяжело. Но он все равно будет в ротации участвовать.
— А кого из молодых стоит ждать в составе?
— Тех ребят, кто будет расти дальше. К примеру, тот же Шашков может получить постоянное место в составе. Коротков уже может играть больше матчей, а не через один или через два. Считаю, что эти ребята уже созрели, чтобы брать на себя более серьезную ответственность. Когда мы называем фамилии, тем самым даём ребятам какие-то преференции. Я этого очень не люблю. Они воспринимают это так, словно жизнь уже удалась. Место в составе за мной и все. Фастовский же сказал. Профессиональный спорт не терпит даже малейших расслаблений. Здесь надо стремиться и бороться до последнего. Тем более, эти ребята не высочайшие мастера, а скорее те люди, которые берут своей работой, усердием, упорством и самоотверженностью. А таким ребятам нельзя и малейшую слабину давать.
— А Ромаев?
— Ромаев только начинает попадать в состав. У него хорошие данные, и мы, конечно, будем его развивать и на него рассчитываем. Эти люди должны быть в обойме команды, должны развиваться. Дальше уже посмотрим, кто из них готов прогрессировать и продвигаться в составе.
— У вас есть понимание, почему Саюстов заметно «просел» в этом сезоне в плане продуктивности?
— Наверное, ему стало тяжелее с увеличением скоростей и уменьшением площадок. Но он очень много полезного сделал для команды, тащил на себе огромную нагрузку. Безусловно, в плане созидания мы хотели от него большего. Но с точки зрения игры в неравных составах — в меньшинстве, да и в большинстве — он, конечно, в порядке.
— Что мешает Шарову сделать резкий скачок?
— Хороший вопрос. Я бы тоже его задал самому Шарову. С Сашей мы постоянно общаемся. Я был главным сторонником того, чтобы в свое время его забрать. Он фигурировал в том самом грандиозном трансферном договоре с ЦСКА, когда мы продавали туда трех игроков. Мы его тогда получили — это была и инициатива тренера, и моя. Мы видели в нем потенциал и очень хотели его развивать. У него рост скачкообразный, не плавный. У всех спортсменов по-разному: кто-то ведь выстреливает в 17 лет, кто-то в 28. Кто-то идет медленно и постепенно, а кто-то взрывами. Очень надеюсь, что эти взрывы перерастут в прямую, причем в восходящую. Наверное, немного и в голове дело, и в физических кондициях. Он должен ответственнее относиться к себе с точки зрения подготовки. Поскольку сейчас хоккей становится более атлетичным, в этом ему нужно прибавить. Он это знает, мы это знаем и будем с ним работать. Считаю, что он развивается абсолютно нормально.
— Вы уже определились по своим ветеранам — Алексеев, Пиганович, Логинов?
— Окончательно еще нет. У Алексеева контракт на следующий год, и он наверняка останется в команде. Что касается Логинова и Пигановича, окончательно мы не определились. У нас еще есть время до 30 апреля.
Морозов — достойная кандидатура для руководителя лиги
— Как вы на совете директоров КХЛ голосовали по потолку зарплат?
— Я — «за», конечно. Я уже устал быть двигателем этого вопроса. Как только года три назад это возникло, я был ярым сторонником его введения. Я хочу, чтобы все-таки победил спорт. А для этого нужно убрать все дополнительные осложнения. Это не только связанно с потолком зарплат, но данный вопрос наиболее актуален для средних клубов.
— Есть мнение — известно чье, что потолок нужно снова делать «мягким» или увеличить его сумму, потому что маленький мешает сохранит игроков для сборной России.
— Я не вижу прямой связи одного вопроса с другим. Не думаю, что именно полоток зарплат мешает развивать хоккеистов, чтобы они попадали в сборную и выигрывали потом медали. Это не прямая зависимость. Вроде бы есть опасения, что игроки начнут уезжать, но опять же — куда они поедут? Отъезды никак не связаны с полотком зарплат. Если вдруг мы будем говорить про какого-то звездного игрока из НХЛ, который захочет вернуться в Россию, то, видимо, его контракт может рассматриваться отдельно на совете директоров, как особый случай. Если это будет условный Малкин — мы же знаем, что собой представляет Малкин. Но превращать это в систему неправильно.
— Вы были одним из инициаторов ввода пола зарплат. Как он будет работать и чему поспособствует?
— И пол, и потолок зарплат способствует усреднению бюджетов клубов, чтобы повысить спортивную составляющую. Разрыв между низкобюджетным и высокобюджетным клубом должен быть в идеале небольшим, а не в восемь-десять раз как сейчас. Именно поэтому и вводится ограничение сверху. Но это не значит, что сверху должны дойти до низкобюджетных клубов. Здесь все будет сближаться, и низкобюджетные клубы тоже должны напрячься.
— Что произойдет с хоккейным рынком с вводом потолка зарплат?
— Мы (КХЛ) пока в процессе становления. Эффект от введения таких мер не может быть моментальным — это не пожарить яичницу. Чтобы эта система заработала, нужно минимум года два, хотя на самом деле даже больше. Лига и так шагает семимильными шагами. НХЛ сколько лет? Чего она только не пережила за это время. Возникали другие лиги, была сумасшедшая конкуренция, сколько было передряг, все разваливалось. Появилась альтернатива НХЛ — ВХА, потом и она умерла. А сколько сменилось команд? А мы половину этого пути прошли за 10 лет! Это колоссальный прогресс. Поэтому я всячески поддерживаю лигу, с удовольствием готов помогать во всем, являясь, в том числе, членом совета директоров. Все мы понимаем, чего хотим добиться и для меня направление развития понятно.
При этом мы не должны соревноваться с НХЛ, но должны учиться на их ошибках. И не копировать.
— Вы очень хвалили идею «умных» шайб. Лично вам и «Сибири» ввод телематики как-то помогает? Вы работаете с этими данными?
— Мы работаем с этими данными, но по первому сезону невозможно сделать глобальные выводы. Мы просто понимаем потенциал, который можно получить в дальнейшем, развивая эту систему. Я исхожу именно из этого. Никогда ничего не бывает сразу. Меня всегда удивляет такой безапелляционный подход — новый тренер пришел и должен сразу выиграть, игрок пришел и должен сразу стать звездой. Мы прямо какие-то заложники сказки «По щучьему велению». Придумали шайбы — они сразу должны дать что-то невероятное хоккею! Он перевернется с ног на голову, все начнут играть другим концом клюшки... Такого не будет. Нашли интересное направление развития. Придумали очень интересную вещь, которая позволяет развивать статистическую информацию и ее правдивость. Мы получаем конкретный набор данных, на основании которых можно строить тренировочный процесс, определять состав и направления развития каждого игрока индивидуально. Но это все постепенно — не «вчера».
— Какое впечатление производит на вас Алексей Морозов в качестве нового президента КХЛ?
— Повторюсь: ничего не бывает сразу. Потенциал у Алексея Алексеевича очень высокий. Он пришел в очень тяжелое время, в тяжелый момент, из которого было очень непросто выходить. Считаю, что он справился с чрезвычайной ситуацией. К тому же неправильно все вешать на него. Такие решения, как продолжать или не продолжать сезон — нельзя принять единолично. У нас хоккей — государственный вид спорта. Поэтому, когда возникает такая проблема, она решается на серьезном уровне и коллегиально. В вопросе остановки сезона принимали участия и государственные органы, и все клубы, кто мог продолжить борьбу за Кубок Гагарина. Считаю, что Морозов — очень достойная кандидатура для руководителя лиги.
