«Не подавал документы на американское гражданство. Зачем оно мне?» Большое интервью с Дмитрием Орловым
Защитник «Вашингтона» Дмитрий Орлов стал гостем студии «Спорт-Экспресса». В разговоре с Алексеем Шевченко и Михаилом Зислисом он рассказал об условиях жизни в «пузыре», знакомстве с новым главным тренером «Кэпиталз» и впечатлении от просмотра матчей КХЛ.
Фейк про вечеринки в пузыре
— Много информации приходит по поводу начала сезона в НХЛ. Мы так понимаем, что вы сами все узнаете из интернета?
— Да, но все равно есть ребята, которые на связи с профсоюзом игроков. Так что получаем новости от них, чтобы знать не только из интернета, но и непосредственно от лиги.
— Что вам не нравится в потенциальном сценарии нового сезона?
— Мы же еще не играли. Что мне может нравиться или не нравиться? (Улыбается.)
— В НБА уже знают, когда начнется сезон, стартовали тренировки. Перещеголяли НХЛ.
— У них проблем нет, лишь одна команда из Канады — переехала из Торонто в Тампу. А у нас все затянулось из-за канадского дивизиона, потому что там очень жесткие карантинные ограничения. Мы не можем прилетать туда и сидеть на карантине две недели.
— Говорят, у вас будет по три матча за пять дней, а потом будете переезжать в новый «пузырь».
— Пока точно не известно, как все организуют. Нам не объявили, будет «пузырь» или нет. Без официального заявления лиги нет смысла что-то обсуждать. Конечно, все будет не как обычно. Придется подстраиваться. Хотелось, чтобы нам разрешили быть с семьями, а им — ходить на игры. Перед пандемией я один был в «пузыре», а семья — здесь. Тяжело, когда долго не видишь родных.
— Вы с ужасом вспоминаете то время?
— Не то чтобы с ужасом. Наверное, кому-то даже нравилось.
— Интересно, кому?
— Не знаю, но все равно, наверное, такие люди были. А так, конечно, было не очень, несмотря на все условия. Как я понял, в Торонто, где мы жили, они оказались наилучшие: пять команд, рестораны, можно на улицу выйти, до футбольного стадиона дойти. Но играть без болельщиков — грустно. Тяжело находить эмоции. Ты стараешься, но все равно когда тебя гонят вперед болельщики — это чувствуешь.
— Судя по новостям, «Вашингтон» в «пузыре» не скучал: вы выпивали, жевали жвачку с марихуаной.
— Даже не знаю, кто из журналистов это написал. Думаю, все команды выпивали, расслаблялись после игр. Это есть и во время обычного сезона, но никто не гулял, не пытался вылезти через ограду. Не знаю, откуда это взяли. Возможно, ребята баловались чем-то. Не могу ответить за всех.
— У вас же команда. Разве не все идут, если начинается тусовка?
— Не было никакой тусовки. Тусоваться-то негде было. Четыре стены, один ресторан и твоя комната. Может, тот журналист сам обдолбался и придумал это все?
— В «пузыре» журналисты-то были?
— Нет, никого даже не пускали. Потому что интервью мы давали в комнатах через видеосвязь.
— То есть, скандальных тусовок не было?
— Нет, это все бред.
— Вы сказали, что тяжело играть при пустых трибунах.
— Конечно. Все равно ты чувствуешь эмоции болельщиков — они ведут тебя вперед. Либо ты играешь на выезде и начинаешь волноваться из-за давления с другой стороны. Во время рекламной паузы смотришь на трибуны, а там никого нет. Некуда посмотреть, все грустно. Ребята из неиграющего состава сидят полусонные с мыслью, когда это все закончится.
— Сейчас может быть то же самое. Вы готовы к этому?
— Да. Мы ничего поделать не можем. Такой опыт уже был. Посмотрим, может, в дальнейшем что-то решат. Сейчас вроде как вакцина должна выйти.
— Худобин рассказывал, что самое тяжелое — во время оказания медицинской помощи и в рекламные паузы. Тишина звенящая, слышно, что говорят на скамейках.
— Да, в паузах — тишина. Любой комментарий или плохое слово можно услышать.
— Вы сдерживались, зная, что весь мир может вас услышать?
— Нет. На эмоциях можно все сделать. Но не помню, чтобы я что-то кричал. Обычно я спокоен.
— Сама игра ведь не поменялась. Нам больше понравился такой хоккей, ведь есть запас сил. Особенно начиная со второго раунда.
— Возможно, да. Был перерыв, ребята отдохнули, восстановились. Особенно те, у кого были травмы. Некоторым командам это помогло, но не нам. Мы не показали свой лучший хоккей, хотя следили за собой, готовились. Когда прилетели в Вашингтон, то интенсивно тренировались.
— Что все-таки пошло не так? У вас в команде много возрастных игроков, которым сложнее войти в сезон.
— Не сказал бы. Это зависит от каждого человека. Возьмем первую игру с «Айлендерс». Мы вели 2:0. Наш матч, все вроде бы складывалось хорошо, но затем сами отдали победу. Потом было тяжело вернуться в серию после трех поражений. На эмоциях одну игру вытащили, но в пятом матче Варламов соперника подтащил. Он хорошо провел и серию с нами, и весь плей-офф. Семен сильно помог партнерам, а они — ему.
Холтби играл на гитаре почти каждый день
— Как вы отнеслись к тому, что Илья Самсонов, на которого возлагали большие надежды, получил травму, катясь на квадроцикле, перед доигровкой сезона?
— Надежды на него остаются. Сейчас он готовится, тренируется. Плохой опыт тоже полезен. Главное, что сейчас все хорошо. У него есть возможность стать первым номером. Он отлично провел прошлый сезон. Можно только догадываться, помог бы Самсонов нам в плей-офф, если бы была замена вратаря. Сейчас пришел Лундквист — опытный вратарь. Думаю, он поможет Самсонову. Илья у него чему-то научится, станет взрослее, профессиональнее. Посмотрит, как швед работает, как следит за собой в таком возрасте и продолжает играть на высоком уровне. Это будет хорошим опытом для Самсонова.
— Уход Холтби — большая потеря?
— «Вашингтон» стал заложником потолка зарплат. Многие команды таким образом теряют своих игроков.
— Чем он запомнился для вас с человеческой точки зрения?
— Холтби очень любил играть на гитаре и делал это почти каждый день. У Брэйдена еще очень своеобразный стиль — постоянно ходил в шляпе. В день игры у него был свой распорядок. Он сидел в офисе администратора и играл на гитаре.
— Кантри?
— Да. Он очень хорошо играл, а иногда даже подпевал. Есть у него талант.
— В день матча?
— Да, он так расслаблялся. Сначала у него массаж, потом поиграет, затем обед.
— Приметы у него есть?
— У каждого игрока, наверное, они есть. В день игры он постоянно был сфокусирован. Вратарям нужно держать концентрацию.
— Вы с ним в день матча не разговаривали?
— Почему нет? Он общался с парнями и со мной мог поговорить. Не было такого, чтобы он уходил в себя и молчал. Спокойно разговаривал, смеялся. Когда уже начиналась разминка, он был сконцентрирован, но продолжал общаться.
— Зато теперь в «Вашингтон» пришел Лундквист — другая легенда.
— Конечно. Интересно поиграть с ним в одной команде. Человек выиграл все, кроме Кубка Стэнли.
— Овечкин не расстроился? Лундквист же чаще всех от него пропускал, а теперь они в одной команде.
— У нас такая жизнь, и мы не знаем, где можем оказаться. Это, наоборот, только поможет команде. Такой ветеран — отличный пример для молодых. Когда в команду пришел Орпик, многие молодые стали смотреть за ним и что-то менять, как он следил за своим питанием, распорядком дня.
— Вы уже общались с новым главным тренером Питером Лавиолеттом?
— Да. Познакомились, он спросил, как у меня дела, когда планирую приехать.
— Не спросили, почему он «прибил» Владислава Каменева в «Нэшвилле»?
— В то время в «Нэшвилле» собралась хорошая команда. Попасть в основу было тяжело. Не всегда это зависит от тренера или игрока.
— Есть мнение, что бывший главный тренер «Вашингтона» Тодд Рирден был чересчур мягковатым.
— Я бы не сказал. Да, возможно, он не кричал, но иногда приходил в раздевалку, высказывал игрокам.
— На его фоне Лавиолетт считается жестким, где-то даже злым специалистом.
— Да, слышал, что он более жесткий, будет просить дисциплины. Так и должно быть — тренер должен спрашивать с игроков при отсутствии результата. Если вы не можете что-то сделать технично — работайте. Может, так что-то придет. А если не получится — выгонят.
— На «Вашингтон» всегда было приятно смотреть с точки зрения рисунка игры, на «Нэшвилл» Лавиолетта часто — совсем невозможно. Не боитесь, что новый тренер может изменить ваш стиль?
— Я с ним не работал, не знаю. Если брать «Нэшвилл», с ними всегда было тяжело. Но они играли в атакующий хоккей — у них и защитники были атакующие. Не скажу, что они действовали только от обороны. Каждый тренер должен уметь подстраиваться под подбор игроков, а не действовать по одной схеме. Нужно быть гибким, как, впрочем, и игроки должны подстраиваться под систему тренера. Если не сможешь этого сделать, долго на высоком уровне играть не будешь.
— Будет какая-то специфика, когда с одними и теми же соперниками по дивизиону придется играть всю регулярку?
— Будет тяжело. В сезоне, когда ты играешь с кем-то по четыре игры, ты уже отлично знаешь соперника. А тут будет еще больше матчей — как в плей-офф. Ты знаешь систему соперника, они знают твою. Наверное, исход матчей будет решать индивидуальное мастерство.
— Информация, что владельцы клубов хотят забрать у вас еще больше денег, как-то обсуждается внутри команды? Летом вы уже подписали коллективное соглашение, но сейчас опять говорят, что хотят забрать еще больше.
— Когда подписывался договор, все рассчитывали, что второй волны пандемии не будет и что она пойдет на спад. Получилось наоборот, и стало еще хуже. Начались разговоры о получении займа или повышении эскроу. Конечно, это нормально, что игроки против. Мы и так отдали достаточно. Многие игроки голосовали против, так как мы уже подписали коллективное соглашение. Пока никакой новой информации не появляется.
Получу на руки 20-30 процентов от зарплаты
— Был ли у вас вариант с арендой в КХЛ?
— Нет. Даже не разговаривал об этом.
— Почему?
— Решил отдохнуть. Впервые так получилось, что после сезона я отдыхал два месяца. Обычно после месяца отдыха начинал тренироваться. А так два месяца я ничего не делал. Сейчас уже полтора месяца тренируюсь, готовлюсь.
— Если бы точно знали, что сезона в НХЛ не будет, инициировали бы варианты сыграть в России?
— Наверное, да. Многие ребята захотели бы поиграть, чтобы не пропускать сезон. Не представляю, как парни, которые не попали в плей-офф, столько сидят без хоккея.
— Правда, что сумма страховки для игры в КХЛ получилась бы сумасшедшей?
— Конечно! Игроков НХЛ по этой причине даже на Олимпиаду не хотели отпускать. Владельцам клубов невыгодно.
— Представляете, как сами будете вкатываться в сезон НХЛ с укороченным тренировочным лагерем и без выставочных игр?
— Посмотрим, может, эти две недели тренеры будут нас гонять в лагере по полной для набора формы. Но даже усиленно тренироваться — это все равно не играть.
— Вернемся к деньгам. Ваша зарплата — 5,1 миллиона долларов. Сколько вы получите на руки в предстоящем сезоне?
— Если посчитать все налоги, эскроу и остальное, то получится, наверное, что-то между 20 и 30 процентами от общей суммы.
— Ничего себе!
— Помимо эскроу, часть зарплаты мы отдали владельцам в долг, которую они вернут позднее.
— У вас не было идеи по примеру Малкина вложить свободные деньги в криптовалюту или какой-нибудь другой проект?
— Я пока никуда не вкладывался. Надо знать и чувствовать, что тебе интересно. Ты же будешь за этим следить. Деньги ведь уходят быстро, а зарабатываются тяжело.
— Панарин увлекся игрой на бирже и акциями.
— У каждого популярного человека в Америке есть свои юрист и финансист. Они помогают, рассказывают, а потом ты уже сам что-то по крупицам начинаешь вычитывать и знакомиться с этим. Там таким вещам учат с детства. Когда ты подрастаешь и с 18 лет получаешь зарплату, то уже знаешь, что будешь делать с деньгами.
— Было много высказываний, что последний розыгрыш Кубка Стэнли из-за сопутствующих условий проведения и неоконченной регулярки нельзя назвать полноценным.
— Я думал об этом. Если бы мы выиграли Кубок Стэнли, то сказал бы, что мне без разницы чужое мнение, поскольку моя фамилия выгравирована на трофее. У хоккеистов «Тампы» сейчас, уверен, именно такая позиция. Они молодцы, выиграли.
— Разделяете мнение Задорова, написавшего Кучерову в инстаграме, что тот выставляет слишком много фотографий с Кубком Стэнли?
— Завидовать — плохо.
Всегда даем пас Овечкину, если он открыт
— Расскажите о молодых защитниках из системы «Кэпиталз» — Алексееве, Зигенталере, Фехервари. Чувствуете конкуренцию?
— Ребята растут, их высоко задрафтовали, они играли в фарм-клубе. Зигенталер и Фехервари уже засветились в НХЛ. У каждого из них есть свои сильные стороны. Зигенталер обладает хорошими физическими данными, он неплохо играет в меньшинстве. Фехервари здорово катается. Сейчас приходят совсем молодые ребята, обладающие классным катанием. Смотришь на них и думаешь: вот им повезло! А то сам пыхтишь, стараешься, силы тратишь, а они даже не напрягаются. Но я свое место им отдавать не собираюсь.
— Видели Алексеева в матчах КХЛ за «Салават Юлаев»?
— Да, смотрел за ним, мне было интересно, как он себя здесь сможет проявить. Он понравился. Хотя ему, как и любому другому игроку в таком возрасте, есть в чем прибавить. Для него большой плюс — наличие практики в это время, когда мы сидим без дела.
— Игры КХЛ часто смотрите?
— Да, вот смотрел игру «Ак Барс» — «Металлург».
— Она же грустной была. Вам наверняка не нравится, что в КХЛ играют слишком осторожно и почти не рискуют.
— Я сам шайбу по борту все время выкидывать не хотел бы. А если отдам пас и мне потом скажут, чтобы я так больше не делал, то я противник такого подхода.
— Уровень КХЛ как-то меняется?
— Тяжело по телевизору оценивать. Надо вживую смотреть, тогда рисунок игры совсем по-другому оцениваешь и скорости выше кажутся. Когда сам внутри варишься, то лучше понимаешь, что происходит.
— Остальная команда подыгрывает Овечкину, чтобы он побил рекорд Гретцки по заброшенным шайбам?
— Я бы так не сказал. Когда он открыт, то ты всегда отдашь шайбу человеку, обладающему таким броском. Там же гол будет! Овечкин — один из редких игроков, который кладет шайбу в ворота, хотя уже кажется, что там нет свободного места. А он все равно находит. Когда мы играем в большинстве, то часто рядом с ним стоит хоккеист другой команды и не дает ему даже принять пас. Но из-за этого мы фактически вчетвером остаемся против троих и ищем другие моменты.
— Считается, что НХЛ — лига молодых, а «Вашингтон» — возрастная команда. Это может быть проблемой в ближайшее время?
— Не думаю. Опыт все равно играет большую роль. Лишний раз знаешь, когда надо напрячься, а когда — нет (смеется). Молодые могут быть еще на эмоциях, а ты уже проходил через эти ситуации, хорошо читаешь игру и понимаешь, что надо делать.
— Иногда кажется, что вы слишком увлекаетесь атакой.
— Я в 13-14 лет играл в нападении. Но дело сейчас в том, что при действиях «пять на пять» надо уметь все, в том числе и в атаке. До сих пор часто говорят о риске в моей игре. Это тянется с того сезона, который я проводил после пропуска года из-за травмы. Тогда мне давали играть всего по 12-14 минут, но хотелось проявить себя и за это время. Я пытался показать, что многое умею — набираю очки, зарабатываю какие-то плюсы. Поэтому в моих действиях и был риск.
Когда же стал играть по 20 минут и больше, то его уже нет. Может, кому-то покажется, что я рискую, отдавая пас из-за ворот через центр на нашего нападающего. Но это только означает, что другого хорошего варианта у меня в данный момент нет. Выбрасывать шайбу просто из зоны — не для меня. Такой прием использую только в том случае, если все партнеры перекрыты и ничего больше не остается. Многие люди этого не понимают.
При разборе игры все смотрят на то, как соперник прессингует. Он может закрыть тебе выход через борт, чужой защитник поднимется выше и подожмет. Но всегда можно найти момент, чтобы сыграть через центр, даже если это связано с некоторым риском. Данный момент отрабатывается на тренировках, чтобы все доходило до автоматизма.
— В России очень боятся рисковать из-за боязни присесть на скамейку. Что вам скажет тренер, если ошибетесь?
— Ты сам понимаешь, когда ошибся. Может, поторопился, вместо того чтобы сделать паузу. Иногда и тебе могут указать на неправильное действие, подойти и что-то высказать один на один. Взрослые люди все понимают. С молодыми ведут иначе. Могут и на лавку усадить за ошибку. Через это я проходил в свое время. Если же шайба все-таки прошла, то тебе и слова никто не скажет. Если нет, то получишь от тренера.
У Капризова проблем в НХЛ не будет
— Как оцените шансы вашего земляка Капризова заиграть в «Миннесоте»?
— Хорошие. В России он уже все доказал. Дай бог, чтобы в «Миннесоте» тренер ему доверял и давал много игрового времени. Тогда у него все получится.
— Его ждут в клубе чуть ли не как спасителя. Это тяжело для молодого?
— Капризов, можно сказать, уже не молодой. Он с 16 лет играет в КХЛ с мужиками, поэтому ничего нового он для себя не увидит.
— Но там же совсем другой хоккей.
— Кирилл ко всему легко адаптируется, в какую бы команду он не приходил. Талантливый парень. Проблем у него не будет.
— На вас в раздевалке «Вашингтона» косо не смотрят, если вы говорите по-русски?
— В команде уже много лет русская диаспора. Все уже привыкли, что мы постоянно вместе и говорим на родном языке.
— Помнится, даже американский ветеран Орпик у вас начал изъясняться немного на русском.
— Плохие русские слова они быстро перенимают, поскольку видят, как мы злимся или на что-то еще бурно реагируем.
— Что не пошло в «пузыре» у Ковальчука?
— Илья быстро влился в команду, у него не было проблем. Когда он пришел по ходу сезона, то дал нам нужный импульс, позитив, энергию, и третье звено, куда его ставили, заиграло. Даже помогало нам побеждать в некоторых матчах. После длинной паузы и возобновления чемпионата ему уже пришлось тяжело. Что-то не пошло.
— Ковальчук поможет «Авангарду», если решит вернуться в КХЛ?
— Что касается физической формы, то он был в полном порядке. Даст фору многим молодым. Мастерства у него тоже хватает. Но ему будет тяжело влиться в команду из-за долгого отсутствия практики, тем более в КХЛ сыграно уже больше половины чемпионата.
Зачем лицом под шайбу прыгать?
— Свои шикарные силовые приемы, как на Дюшене, пересматриваете?
— Нет, мне неинтересно. Только если отмечают в инстаграме.
— Вы смотрели матч «Ак Барс» — «Металлург». Что думаете о фоле Кормье против Пашнина?
— Нам объясняют в лиге, что нельзя подставляться спиной. Я видел повтор, не видел, как это было в игре. Но все равно игрок должен беречь себя, не каждый успеет затормозить.
— Кормье не удалили бы в Америке?
— Все равно бы удалили, но было бы много разговоров. Зависит и от расстояния до борта.
— Видели, как форвард «Салавата Юлаева» Гиматов бросился под шайбу лицом в матче с «Магниткой»?
— Видел.
— Николай Лемтюгов сказал, что Гиматов виноват, так не делается.
— Так а зачем лицом под шайбу прыгать? Если ноги поплыли, это другое. Конечно, это спасает от пропущенной шайбы, и игроки это ценят. Ладно шайба попадет в ногу в незащищенное место, но если неудачно попадет в лицо, это может плохо закончиться.
— Собираетесь ли вы принимать американское гражданство?
— Нет. И документы не подавал.
— Почему?
— А зачем?
— В январе будет 10 лет с победы на молодежном чемпионате мира в Баффало. Будет вечеринка?
— Такого разговора не было. Может быть, кто-то готовит, просто в группу меня не добавили (смеется).
— Баффало — дыра?
— Ребята, которые играли за местный клуб, говорили, что не все так плохо, когда знаешь там какие-то места. Просто приезжаешь туда на день-другой — грустно. Вы там гуляли по улицам?
— Бывало.
— Мы с Володей Тарасенко проходили мимо полицейского участка. Тогда была зима, снег. Чуть ли не метель началась. А мы идем на заправку воды купить. Нам полицейский сразу навстречу: «Куда вы пошли? Тут лучше не ходить. Идите обратно в отель».
— И что вы?
— Мы все равно пошли за водой (смеется).
— Против кого сложнее играть — Панарина или Кучерова?
— Они все-таки разные по манере. В каждой команде можно выделить игрока, против которого приходится тяжело.
— Радулов сказал, что для него номер один в НХЛ — Маккиннон, а для вас?
— Я считаю, что Макдэвид лучше Маккиннона.
— Маккиннон — разносторонний, у него хорошая скорость, бросок. Можете представить, чтобы Макдэвид с кем-нибудь сцепился?
— Зачем ему это?
— У Маккиннона нет слабых мест, а Макдэвида можно запугать.
— Я бы не сказал. Маккиннон в топ-3, топ-5 в НХЛ точно входит, но мне Макдэвид больше нравится.
— Вам как защитнику против кого сложнее играть?
— Против Макдэвида тяжело, если чуть проспишь — тяжело его догнать.
— В прошлом сезоне у вас вроде бы не случалось провальных матчей.
— Был момент, когда игра чуть-чуть не шла, я был собой недоволен в плане созидания. Сезон получился скомканным — партнеры менялись, приходилось перестраиваться. Два-три года мы играли с Нисканеном, и тогда было проще.
— Удивило, что он решил закончить карьеру всего в 33 года?
— Может быть, он не захотел снова находиться в «пузыре». Хотел больше времени проводить с семьей. Может быть, просто устал от хоккея.
— Какая сделка после открытия рынка удивила?
— Понятно, что Холтби — потеря для нашей команды, а если брать рынок в общем, то уход Пьетранжело из «Сент-Луиса» в «Вегас». Он лидер, капитан. Большой удар для «Блюз».
— Российские защитники Проворов, Сергачев в последнее время заключают большие контракты. Ваше соглашение с «Вашингтоном» уже не кажется выгодным. Как вы к этому относитесь?
— Спокойно. Это их деньги. Хотя у нас агент один — Марк Гандлер. У всех разная ситуация. Понятно, что Проворов — первый защитник «Филадельфии», ему дали большой контракт. У Миши контракт-мостик. Хорошая сумма, при этом ему есть что доказывать. Ребята растут с каждым годом, и хорошо, что есть наши молодые защитники, которые выходят на лидирующие роли.
— Как в целом оцените ситуацию в мире в 2020 году?
— Всем тяжело, особенно тем, кто потерял близких. Дай бог, чтобы жизнь нормализовалась. Посмотрим, сейчас вакцина будет.
— Вы будете прививаться?
— Не знаю, пока не думал об этом. От гриппа вакцину всегда ставил.
— Ждете уже начала сезона?
— Конечно, уже соскучился по игре. Правда, тяжело, что пока нет даты начала сезона.
