«В НХЛ бьют больно, но Артюхин бьет больнее». Интервью с российским защитником «Аризоны»
В Америке есть дефицит некоторых продуктов
— Утром в день нашего разговора вы ездили на тренировку, но насколько я понимаю в штате Аризона все закрыто.
— Да, закрыто. Но я езжу к тренеру по физической подготовке, мы проводим какие-то занятия на улице. Это необязательно, никто меня не заставляет, но все равно же надо поддерживать форму.
— Насыщенная тренировка?
— Обычная, без фанатизма. Не дома же все время сидеть.
— Многие российские хоккеисты вернулись в Россию. Почему вы остались в Скотсдейле?
— Не видел смысла возвращаться. У меня двое детей, и я просто не уверен, что возвращение принесло бы мне какую-то пользу. Мы бы просидели две недели на карантине, да и добираться домой с женой и двумя детьми — это больший риск подцепить инфекцию. В Аризоне хорошая погода, тут есть возможность погулять, ведь на улице действительно не так много народа, плюс есть бассейн.
— Вам страшно из-за нынешней ситуации?
— Не скажу, что сильно боюсь. Больше беспокоюсь за других людей, которые находятся в группе риска. Известно же, что коронавирус может сильно повредить людям пожилого возраста, а на молодых все это не сильно влияет, дети вообще могут не понять, что у них коронавирус.
— Когда во всем мире началась паника, стали опустошаться полки магазинов, вы не заволновались, что останетесь без еды?
— Ха, я же совсем недавно был в такой ситуации. Летом готовился к сезону во Флориде, как раз в тот момент, когда в Майями пришел ураган Дориан. И там было тоже самое: в магазинах не было ничего, невозможно было купить воды, люди сметали все. Но стоило урагану уйти, так моментально все наладилось. У нас в магазинах есть сложности. Например, реально тяжело купить туалетную бумагу.
Или моя жена Диана никак не может купить яйца, масло, макароны, молоко. Однажды мне, повезло и я попал в магазин, когда туда завезли молочную продукцию. Но это дефицит отдельных продуктов или товаров. С мясом, допустим, проблем нет. Рядом со мной фермерский магазин, где ни разу не было сложностей с поставками мяса, рыбы, курицы.
— Считается, что российские люди чуть меньше паникуют. У нас в стране столько всего было, что даже пандемия оценивается, как легкое недоразумение.
— Возможно, так оно и есть. Я вообще не вижу смысла в этой панике. Мне почему-то кажется, что если бы люди не скупали все товары в таких количествах, то в любом случае всем бы всего хватило.
Сидим и просто ждем
— Наверное, утром, когда просыпаетесь, первым делом лезете в телефон, чтобы посмотреть есть ли новости по сезону. Что пишут в командном чате «Аризоны»?
— А сейчас уже и ничего не пишут. Первые дни после остановки турнира действительно с нетерпением ждал сообщений, ведь это небывалый случай, что сезон останавливают в самом разгаре. Сейчас — тишина. Все просто сидят и ждут дальнейшего развития событий.
— Вы тоже не знаете, когда начнется турнир?
— Уверен, что ни один человек не знает, что будет дальше. Мы сидим и просто ждем. Конечно, хочется играть, но вы же видите, что происходит мире. Решение НХЛ понятно и объяснимо.
— Стоит ли играть без зрителей, ведь в Северной Америке всерьез обсуждают этот вариант? Но вы скажите не как представитель лиги, а как хоккеист.
— Без зрителей играть очень тяжело. Эмоций не хватает. В России на предсезонных матчах не так много болельщиков, а в Америке и на выставочные встречи собирается много зрителей.
— Еще такой момент, который лично мне непонятен. Лига распустила игроков. Кто-то уехал на родину, вы остались в Америке. Это в какой же форме вы подойдете к возобновлению сезона?
— Вот это самая большая проблема, согласен. Не существует же пока даже примерной даты, когда может продолжиться турнир. Это реально беспокоит, ведь ты даже не знаешь, к какому времени выводить себя на пик формы. Я стараюсь поддерживать себя в форме, но это ведь все равно не то. Льда очень сильно не хватает, а все площадки закрыты.
— Никита Михайлис из «Барыса» катается прямо в квартире, правда, на роликах.
— У меня есть в гараже лед, но на нем кататься нельзя, побросать можно. Ролики? Это вариант, но у меня их нет.
— Купите?
— С роликами вообще непонятно. Одно время считалось, что хоккей на роликах не дает ничего обычному хоккеисту. Но тут появился Конор Макдэвид, который летом постоянно играет на роликах и теперь уже мнение изменилось. Но чтобы вставать на них, нужна компания, нужно с кем-то играть. А все контакты сейчас ограничены.
— Правда ли, что в «Аризоне» запрещено встречаться с одноклубниками?
— Прямого запрета нет. Да я думаю, что все равно люди встречаются, общаются, возможно, вместе тренируются кое-где. Правда, сейчас такой период, что все разъехались, кто куда. Я слежу по соцсетям за ребятами, все стараются поддерживать себя в форме.
— Лед вам ничем не компенсировать, но есть хоть какая-то замена?
— Бег и велосипед. У нас много хороших дорожек для байка.
— Утром вы позанимались, а что будете делать остальное время?
— Например, сегодня пойдем на рыбалку с детьми. Но мы пару дней назад ходили, и завтра, вероятно, пойдем. Что я делаю? Да ничего. С детьми вожусь, недавно сам почистил бассейн, а не звал специального человека.
92 матча без голов
— Давайте перейдем к хоккею. Ваш контракт с «Аризоной» подходит к концу, у вас не самое дорогое соглашение и, вероятно, вы можете вернуться в Россию. Есть шанс?
— Сделаю все возможное, чтобы остаться в НХЛ. Права на меня будут у «Аризоны», но пока не было никаких разговоров о продлении соглашения. Я на эту тему говорю со своим агентом, мне бы хотелось, чтобы какое-то общение на эту тему началось, но пока в этом смысле тишина.
— Вас не беспокоит, что вы один из самых низкооплачиваемых российских игроков?
— Неправильная постановка вопроса. Все хотели бы зарабатывать больше, но ведь надо своей игрой доказывать, что ты этого достоин. Если сейчас мой контракт менее 900 тысяч долларов, значит, я столько заслуживаю.
— Вам «Локомотив» предлагал 50 миллионов рублей.
— Но мой приоритет Северная Америка. Я хочу закрепиться в лиге, провести здесь, как можно больше времени.
— Вы провели 92 матча в НХЛ за два сезона, но еще ни разу не забили. Понятно, что к защитнику в этом смысле меньше вопросов, но вы сами не волнуетесь.
— Да я больше всех возмущался, что сезон прервали и ходили разговоры, что его не доиграют. Эй, говорю, мне гол-то надо забить. Но если серьезно, то моменты у меня были. Иногда не попадал по воротам, иногда просто не везло, иногда мешали рикошеты. Понятно, что хотелось бы оформить первую шайбу, тем более, хорошая статистика сказывается на контракте. Никто не вспомнит, что у тебя 150 силовых приемов. Будут смотреть на голы и передачи.
— А надо бы и на хиты смотреть.
— Между прочим, у меня их гораздо меньше, чем в прошлом сезоне. Я вообще не выхожу на площадку с мыслью, вот сейчас кого-нибудь встречу. Надо — применю.
— Вы последние матчи выходили в паре с Оливером Экманом-Ларсоном. Объясните, почему он считается одним из лучших защитников?
— Понимание хоккея на высшем уровне. Несколько раз были моменты, когда он принимал такие решения, которые ставили в тупик соперников. Ждешь от него передачи, а он предлагает другой вариант гораздо лучший. Мы с ним пару раз играли вместе в прошлом сезоне, и я уже тогда понял, в каком он порядке.
— Опять же в последних матчах перед перерывом вы проводили на льду достаточно много, но были моменты, когда выпускали на 10 минут.
— Это самые трудные игры. Что такое 10 минут? Это три минуты за период, а паузы могут достигать 15 минут, нужно учитывать рекламные перерывы. Но так решает тренер. Я же не выхожу в большинстве и в меньшинстве. Пока, видимо, меня там не видят, хотя я пытался поговорить, что нужно исправить, чтобы появляться хотя бы в меньшинстве.
— К вам были претензии по физической подготовке в начале сезона. Для меня это стало сюрпризом, я же видел, как вы работали летом.
— И для меня тоже. Так и не понял, что произошло. Все результаты тестов, которые я сдавал в лагере, были лучше прошлогодних. Кроме одного, но там ухудшение было микроскопическим. Может быть, сказалось то, что после московских сборов я еще побывал в Майями, где работал под руководством отца Гальченюка. Свежести не хватило на тренировочный лагерь, но что-то сомневаюсь.
— Процент жира?
— 10. В такой форме я не был никогда, в России так вообще играл с гораздо более большим процентом и мне было комфортно.
— Скажите, сильно бьют в НХЛ?
— Сильно. Но я сейчас вам открою тайну. В НХЛ за 92 матча мне никогда не доставалось сильней, чем в КХЛ после силового приема Евгения Артюхина. Вот он как-то меня встретил, что я вздохнуть не мог, все внутри перевернулось. Не исключено, что и из-за того, что тогда борта в России были чуть ли не бетонными. Но в Америке хоть силовых приемов много и тебя встречают жестко, ничего и близко не было.
