«Выступать даже под флагом AIN — это патриотично». Российская гребчиха Ромасенко — об Играх в Париже
Ромасенко получила право выступать на Олимпиаде после отстранения представительницы Польши Дороты Боровски, в допинг-пробе которой перед Играми был обнаружен анаболический стероид — клостебол. Однако спортсменка сумела доказать, что вещество попало в организм случайно, и также участвует в соревнованиях в Париже. Корреспонденту «СЭ» удалось поговорить с Ромасенко по итогам выступления. Конфликт, связанный с резкими высказываниями главы национальной федерации Евгения Архипова в адрес Олеси, начался уже после этого разговора.
Готовилась к Играм меньше месяца
— Есть какие-то шансы на попадание в полуфинал?
— У меня все закончилось, нет. Сейчас надо было попадать.
— Дистанции не хватило в конце?
— Это более спринтерская дистанция. Здесь надо быть мощным. А мне силенок не хватает чуть-чуть. Может, за счет скорости добирать, но, опять-таки, это только в соперничестве. Нужно много международных стартов, и тогда уже корректируешь подготовку. А так я работала как слепой котенок. Прикидывала, какую направленность делать на тренировках.
— Вы же, получается, не готовились к Играм?
— Вообще, по сути, я готовилась конкретно к Олимпиаде, как только взяла лицензию. И месяца не было. Если бы мне сказали: «Олесь, ты сто процентов едешь», тогда бы уже сразу, с весны готовилась. Все равно старалась готовиться с прицелом и на Олимпиаду, и на внутренние отборы, потому что я могла и на Играх БРИКС вот сейчас выступать...
Плюс готовилась к чемпионату России, потом в последний момент пришлось отказаться, чтобы не сбивать подготовку лишним стартом. То есть я там должна была выйти на пик. А это зависит от объемов и направленности. Здесь чуть-чуть скорости не хватает. Сейчас в четвертьфинале уже стала шустрее. Посмотрела видео, сравнила.
У нас сейчас хорошо работают аналитики, все на WhatsApp сбрасывают, просчитывают и дают рекомендации. Но также сейчас нам помогают Елена Исхакова (генеральный секретарь Всероссийской федерации гребли на байдарках и каноэ. - Прим. «СЭ») и Анна Боброва. Они молодцы, очень четко сработали. Не успевала ни над чем задуматься — все уже было сделано. Оставалось только выйти и отработать.
Отставание корректируется — тренер подходит и подзатыльник дает
— Довольны тем, что съездили сюда? Точно было не зря?
— Нет, конечно. По сравнению с предварительным заездом думала, что этот будет еще тяжелее. Там была пятой, здесь, по идее, должна была быть последней. Сейчас концентрация лидеров в заезде больше. А я поборолась. Не знаю, насколько было далеко от второго.
— Третья-четвертая, где-то так.
— А от второго далеко?
— Казалось, нет, пара десятых, что-то такое.
— То есть один-два гребка все решали. На самом деле это корректируется. Просто подходит тренер и дает подзатыльник. Говорит: «Так, соберись, тряпка!» (Смеется.) И все, тут ты собираешься в кучу, пошла выигрывать.
— Как вы относитесь к тому, что польку Боровску допустили? У нас пару разбивают просто так — Коровашкова со Штылем.
— Думаю, не надо сравнивать эти два разных случая. У нас один конфликт с МОК, а здесь уже допинговый скандал. Это два разных события. Если ее оправдали через CAS, значит, она предоставила все доказательства. Она показывала мазь, которую использовала. Там в составе конкретно написано — есть такая штука.
А как оно работает, если попало в кожу, сколько надо времени, чтобы продержалось, — минута, две, пять. Она притом обрабатывала, наверное, недельку-две. Лапа — это вообще самое сложное место, где заживают подушечки у собак. И видимо, оно все-таки впиталось в кожу. А там у них еще лаборатории очень чувствительные, видимо, словили этот момент.
— То есть вы нормально относитесь?
— Все равно невозможно стать чемпионом, если ты не работаешь. Ну кто-то предполагает, что это такая схема. Якобы они прикрывались этим. На самом деле не успели просто вывести из организма. Но это все теория.
— Есть решение суда.
— Скажем так, у них есть объяснение, и оно было использовано как основание для решения в ее пользу для допуска к соревнованиям.
— Вы так четко все раскладываете. Не хотите комментатором, как Губерниев?
— Я же мало книг прочитала, в отличие от него. (Смеется.)
Читала статейки, было больше отрицательных отзывов
— Вы не чувствовали хейта относительно вашего решения пробиться? Многие решили не пробиваться. И не боялись ли вы?
— С чьей стороны?
— В соцсетях.
— Да они откуда знали, я ж туда не выкладывала ничего. (Смеется.)
— Когда стало известно, что вы боролись за попадание на Олимпиаду.
— Это только через СМИ если вот когда выложили, что мне пришла лицензия и я ее подтвердила. Там только, наверное, какой-то хейт был и все.
— То есть вы не прочувствовали, не читали?
— Нет, я читала статейки-то. (Смеется.) Было больше отрицательных отзывов, чем положительных.
— Но вам было все равно?
— Нет-нет, конечно, не все равно. Приходилось через грусть, печаль, тоску все равно идти вперед.
— Гребцы-«академики» сами отказались от участия, что вы думаете по этому поводу?
— Мне кажется, если бы у них были лицензии, то зря не поехали. Это патриотично — выступать даже под флагом AIN. Все знают название страны, откуда мы, — даже в столовой персонал. Только название нельзя говорить, сразу домой поеду. (Смеется.) Или лайк поставил — дисквалифицирован. Я их обычно не ставлю просто.
— Здесь с иностранцами все нормально?
— Да. С теми же польками сейчас ехали в автобусе, общались. С ними рядом кофе пила. Даже несмотря на то, что проиграла, принимала поздравления. Очень рады все. Грустят, говорят, Олеся, давай мы тебя сейчас подтолкнем.
Стараемся не поднимать больные темы с украинцами
— Вы были на соседней дорожке с украинкой. Вы вообще здороваетесь или там, так скажем, игнор?
— С украинскими спортсменами пересекаемся часто — в столовой, других местах. Но мы стараемся не разговаривать, не заводить диалог, чтобы не поднимать больные темы. Никто друг друга не провоцирует — ни на разговоры, ни на конфликты.
— Что вы себе скажете по итогам этой Олимпиады?
— Думаю, время покажет. Выводы буду делать спустя некоторое время. В данный момент счастлива, что я здесь. И вы тоже, кстати, подписывали декларацию журналиста. (Смеется.)
— Общаясь с нашими спортсменами, гимнастами, пловцами, вы бы посоветовали им: «Ребят, получайте статус, пытайтесь»?
— Я бы им ничего не советовала. У них своя голова на плечах. Пусть сами думают, надо им это или нет. Но надо не забывать. Сегодня ты на коне, а дальше тебя будут юноши выигрывать. К примеру, я выиграла с 2016 по 2019 год, но сейчас не могу себе этого позволить, потому что чуть хуже получается, чем тогда. Все-таки время берет свое. Когда-то придется закончить. Не надо думать, что завтра ты все можешь изменить. Надо делать сейчас.
— Какие дальше планы?
— Сейчас — приехать домой. (Смеется.) Нет, у меня следующие старты через пару дней.
— У нас?
— Да, Кубок доброй воли. Кстати, классное соревнование. Раньше в Крылатском еще Кубок президента был...
— Страну, наверное, нельзя называть.
— Бразилии, какой же еще. (Смеется.)
— Можно задать вопрос по поводу формы: у нас она зелено-белая, вам тоже организаторы выдавали?
— Это нам дали наши организаторы из федерации, а кто им дал, их надо спросить. Обычно нам наши организаторы предоставляют форму.
— Не жарко?
— Оделась потеплее. Ветерок немного прохладный. Плюс я разогрета была, чтобы заново долго не разминаться. Тепло сохраняет кофта. Ветерок обдувает, а это термо, быстро высыхает. Прям нормально, не жарко.
— То есть вам удобно, потому что Владислав Кравец сказал, что-то, что ему дали, удобно.
— У него в стране, наверное, лучше форму шьют, ему виднее.
Кто был в гребле, в цирке не смеется
— Мы с коллегой поспорили по поводу полуфиналов. Я говорю, что наши парни молодцы и выиграют золото, а он говорит, что китайцы просто берегли силы. Какой вы придерживаетесь версии?
— На Олимпиаде редко кто может экономиться. Здесь все идут в полную силу каждый заезд. Ну, кроме меня. Я первый заезд вполсилы шла. (Смеется.)
Когда знаешь сетку и знаешь, что в первый-второй не попадаешь и попадешь в следующий заезд, можно немного не гнаться за лидерами. В серединке заехать. А это уже легкая передышка. Ты все равно работаешь, но плотность гребка поменьше. Но я отработала последний заезд. Старалась с вашей поддержкой.
— Карьеру не завершайте, давайте в Лос-Анджелес!
— А вы знаете, сколько лет мне? Если вы закончите тренировки, я вместе с вами.
— Раз вы одна доехали, значит, на кого еще надеяться?
— Я раньше в двойке выступала и в том году тоже хотела отбираться. И шансов причем у нас было много в двойке, я так понимаю. Шансов было много в двойке взять лицензию, а вот на Олимпиаде шансов в двойке выиграть мало было. Ну так же, как у меня в одиночке. Потому что, как ни крути, нужно показывать определенный норматив.
— Один же шанс был в Венгрии.
— Там тоже можно было двойку выставить. Моя напарница хотела. Но так взвесили — вы не выиграете лицензию, что силы тратить?
— Да? Федерация так сказала?
— Да все так сказали.
— У напарницы был статус?
— Ну получила бы. Она хотела, писала мне: «Давай двойку». Я говорила: «Иди добивайся». Мы выиграли Кубок России, и я выиграла одиночку. Это было взвешенное решение. Потом были следующие соревнования, она в одиночке проигрывала по 20-30 метров. Этого нельзя делать. Даже если в двойке выступаешь, все равно надо показывать хороший результат в одиночке. А там дистанция 500 метров, даже не вторая заезжала. Поэтому в принципе федерация приняла правильное решение. Мы с вами много общаемся, но вы давайте, продолжайте. Я теперь свободный человек. (Смеется.)
— Ну расскажите тогда анекдот. Про греблю.
— Греби, гребу... гребу-ля. (Смеется.) Или у нас говорят: кто был в гребле, в цирке не смеется.
