— Даже во время работы в «Спартаке» вы не были публичной фигурой, а затем и вовсе исчезли из поля зрения. Где сейчас находитесь, чем занимаетесь?
— Я в Оренбурге. Но с работой это никак не связано. Прилетел сюда, чтобы побыть с женой Анной перед родами и забрать ее с дочкой из роддома.
— О как! Тогда поздравляю! Когда стали отцом?
— Спасибо! Радостное событие случилось 11 марта, девочку мы назвали итальянским именем Франческа. Слава богу, у Анны все прошло хорошо, 16 марта встретил ее и дочку на выходе из роддома, так как внутрь, разумеется, никого теперь не пускают.
— Ну и как вам отцовство в 50 лет?
— В 51 год. Фантастические, давно забытые ощущения (смеется). Ведь моему старшему сыну 27 лет, а младшему — 21.
— Вы вовремя приехали в Оренбург. Позже могли бы и не добраться.
— Согласен. 29 февраля я поехал на поезде (тогда они еще ходили регулярно) из Умбрии в Тоскану, потому что мне надо было попасть в аэропорт Пизы. На следующий день я был в Оренбурге. Так что с определенным запасом успел до полного закрытия границ!
— Летели транзитом через Москву?
— Да. Там у меня измерили температуру, дали заполнить специальный формуляр, где я оставил телефон жены и указал наш российский адрес. Потом уже в Оренбурге у меня снова проверили температуру.
— Никто от вас не шарахался? Итальянец на рейсе Москва-Оренбург в такое время...
— Да нет, все было спокойно. Интересно другое.
— Что же?
— 14, кажется, марта на телефон жены прислали сообщение, что я должен был соблюдать две недели карантина. К тому времени они как раз прошли.
— Тест на коронавирус сдавали?
— Нет. Ведь изначально объективных показаний к проверке на тест у меня не было. Прибыл-то я без температуры, без каких-то признаков недомогания и из того региона Италии (область Умбрия. — Прим. «СЭ»), где на тот момент практически не было случаев заражения коронавирусом. Их и сейчас там, слава богу, не очень много, хотя отдельные все-таки есть, да и паника появилась...
— Прилететь-то в Оренбург вы прилетели, но теперь задержитесь там надолго. Готовы к этому?
— Главное, чтобы все были здоровы, а остальное приложится. Конечно, переживаю за сыновей, но они ребята взрослые, должны справиться. Зато я открыт для работы в Оренбурге. Если нужен тренер вратарей с большим опытом, обращайтесь (смеется).
— Вы ведь после ухода из «Спартака» пока так и не нашли новый клуб. Каррера не звал с собой в АЕК хотя бы в знак благодарности за то, что именно вы привели его в свое время в «Спартак»?
— У нас был разговор, когда Массимо принял в Греции команду. Он объяснил, почему не может взять меня в штаб. Я человек понятливый, мне два раза объяснять не надо. Нельзя значит нельзя.
— Обидно?
— Я слишком давно в футболе, чтобы чему-то удивляться или на что-то обижаться. При назначении в новую команду не все зависит от главного тренера. В той же Италии у большинства крупных и средних клубов есть постоянные тренеры по работе с вратарями, так что со стороны туда попасть сложно. В других странах Европы похожая ситуация. Я исхожу из реальности, а не из эмоций.
— Чем вы занимались после ухода из «Спартака»?
— У меня есть небольшой бизнес. С младшим сыном управляем баром и рестораном. Старший сын занимается производством вратарских перчаток. То, что происходит сейчас в Италии, дико ударит по всем, кто занимается любым видом бизнеса, а в случае с владельцами кафе и ресторанов удар может вообще стать смертельным. Впрочем, слово «смерть» звучит сегодня ежедневно в Италии в прямом и самом страшном контексте. На данный момент самое важное — остановить эту заразу, сделать так, чтобы люди перестали умирать сотнями. Ну а дальше будем разбираться с бизнесом.
— В Италии ситуация катастрофическая. Пока непонятно, когда эпидемия пойдет на убыль. А что творится в Оренбурге?
— На первый взгляд паники нет, жизнь идет привычным чередом. Впрочем, у меня может не быть объективной картины происходящего, ведь мы сейчас заняты многочисленными хлопотами, связанными с рождением Франчески. Плюс надо выправить целый ряд документов, которые затем подлежат переводу на итальянский язык и легализации в итальянских органах власти. Все это нужно, чтобы оформить для жены и дочери разрешение на постоянное проживание в Италии. Вот только неизвестно, когда мы туда попадем. А у меня еще и виза через месяц истекает. Где гарантия, что сумеем уехать до конца апреля? Да и стоит ли рисковать? Вся Европа заражена коронавирусом: даже если уедешь здоровым, непонятно каким доберешься до конечной точки путешествия!
— Что же делать?
— Пока думаем только про жизнь в Оренбурге. Заодно русский язык подтяну. То, что творится в мире вокруг коронавируса, не имеет аналогов в новейшей истории. Надо ментально перестроиться, не бояться следовать ужесточенным полувоенным требованиям к нашей повседневной жизни, пока все не уляжется. Никто и в мыслях никогда не держал, что возможна ситуация, случившаяся в Италии. Но раз произошла такая катастрофа, надо извлекать из нее уроки. И какие бы жесткие меры ни приняли в том же Оренбурге, я их точно пойму. Потому что у меня перед глазами страшные картинки с родины. Нет, это не значит, что Россия должна паниковать! Ни в коем случае! То, что стряслось в Италии из-за целого вороха наших проблем, вряд ли возможно в таких масштабах в России. Но необходима грамотная профилактика, а пожилых людей надо беречь вдвойне.
— Полностью солидарен с вашими словами. Мы еще долго можем говорить про эту проклятую пандемию, но свободного времени у молодого отца, наверное, мало, а от темы «Спартака» в беседе с вами никуда не уйти. Вы ведь пять лет там трудились — какие остались воспоминания?
— Великолепные! Я был и остаюсь болельщиком «Спартака». Да, последние месяцы моей работы там были не самыми радостными и приятными, но разве это может перечеркнуть все предыдущее? Конечно, нет! Счастлив, что столько лет отработал в «Спартаке», оставил там кусочек своего сердца. Жаль, что наши пути полтора года назад разошлись, но так сложилась жизнь. Обиды нет, есть лишь сожаление от того, что считаю: мог бы и дальше приносить пользу клубу. Однако обстоятельства оказались сильнее моего желания.
— Почему у «Спартака» после чемпионства все пошло наперекосяк?
— Как чемпионский сезон, так и сложившаяся затем ситуация, которая привела к отставке нашего штаба, — это не заслуга (в первом случае) и не вина (во втором) одного конкретного человека. Мы выигрывали и проигрывали все вместе. Что случилось после чемпионства? Я был внутри команды, всё видел и чувствовал. Но не собираюсь выносить свои умозаключения на всеобщее обозрение. «Спартак» дал мне многое, я ему за это благодарен. Думаю, и я сделал для клуба что-то полезное. Повторяю: я болел и буду болеть за «Спартак».
— 14 марта «Оренбург» принимал «Спартак». Удалось побывать на стадионе?
— Да, но там ни с кем из «Спартака» не разговаривал. А вот накануне матча с удовольствием пообщался с Ребровым и Максименко. Рад, что Саша продолжает прогрессировать. У него для этого есть всё. Горд, что Максименко раскрылся именно в то время, когда я работал в «Спартаке». Надеюсь, что и я принял какое-то положительное участие в его судьбе (смеется). Ну и Реброва нашел в отменной физической форме. Полагаю, это идеальный на сегодня дублер для Максименко. И опытом, и сильным характером Артем помогает молодому коллеге, а не давит на него.
— Как вам «Спартак» в этом матче?
— Сначала про «Оренбург». Команда симпатичная, доставила немало проблем москвичам. Недаром Максименко стал чуть ли не лучшим игроком матча. Но в итоге на результате сказалось более высокое мастерство футболистов «Спартака». Думаю, у этой молодой команды хорошие перспективы. Но Тедеско и его штабу нужно время, чтобы довести все до ума.
— На что, по-вашему, может рассчитывать «Спартак» на финише сезона?
— Никто не знает точно, когда возобновится чемпионат. А тем более не знает, в каком физическом и психологическом состоянии вернутся к играм команды. Поэтому сложно давать прогнозы. В любом случае мне хочется верить, что «Спартак» попадет в пятерку и навяжет борьбу «Зениту» в полуфинале Кубка России. К тому же именно победитель этой пары будет фаворитом в финале. Так что «Спартаку» удачи, а нам всем — здоровья!