Как работает экстрадиция из ОАЭ: в чем шансы Промеса и когда его отправят в Нидерланды?
Арест Квинси Промеса — самое резонансное событие за последние месяцы. 14 февраля нидерландский суд приговорил 32-летнего нападающего «Спартака» к 6 годам тюрьмы за контрабанду 1,5 тонны кокаина; спустя две недели Квинси был задержан на территории ОАЭ. Изначально — за то, что покинул место ДТП, но позднее подключилась и прокуратура Нидерландов, запросив экстрадицию.
Что будет дальше? Попробуем разобраться, изучив официальное соглашение о выдаче между Нидерландами и Объединенными Арабскими Эмиратами, а также вспомнив практику аналогичных дел.
У Квинси не так много шансов избежать наказания. Если верить договору
В сфере выдачи преступников Нидерланды работают очень слаженно. К настоящему моменту у голландцев заключено почти 70 двусторонних (и многосторонних тоже) соглашений о выдаче. Есть даже связи с Россией по этому вопросу — нашу страну с Нидерландами объединяет Европейская конвенция о выдаче. Это один из немногих документов, действие которого не было прекращено с марта 2022 года, когда Россию исключили из Совета Европы.
В августе 2021-го Нидерланды заключили соглашение об экстрадиции с ОАЭ. Не будем уходить в юридические дебри слишком глубоко, но в связи с делом Промеса попробуем изучить основные положения.
Кого можно экстрадировать?
Несмотря на то что в первом же пункте соглашения стороны обязуются выдавать друг другу преступников для суда или исполнения наказания, далее перечислен ряд ограничений.
Во-первых, преступление должно считаться таковым на территории Нидерландов и ОАЭ. В деле Промеса с этим проблем нет — контрабанда наркотиков наказывается здесь еще суровее, чем в Нидерландах. По некоторым данным, до 25 лет тюрьмы.
Во-вторых, экстрадиция совершается, если срок наказания, который еще предстоит отбыть, — не менее полугода. Здесь Квинси также перевыполнил все нормы — по двум приговорам до апелляции ему нужно отсидеть 7,5 года.
Почему в экстрадиции могут отказать?
Вероятно, для некоторых болельщиков «Спартака» этот блок представляет особый интерес. И тут действительно есть на что обратить внимание. Все подробно описано в третьем пункте соглашения.
Во-первых, в экстрадиции могут отказать, если лицо обвиняется в политическом преступлении или в преступлении по законам военного времени. Не вариант Квинси. Если гражданину светит срок на основании его расы, убеждений или еще чего-то — выдача тоже невозможна. Также стороны не обмениваются преступниками, если тем грозит смертная казнь. Ну и по мелочи — нарушение принципа «ne bis in idem» (не наказывайте дважды за одно преступление) или гуманитарные соображения — возраст, здоровье. Все это для Промеса мимо.
Где может блеснуть надежда? Для болеющих за форварда красно-белых она есть, и немалая. Например, в подпункте 1g сказано, что сторона может отказаться выдавать преступника, если это угрожает ее суверенитету, безопасности или другим существенным интересам. В теории, выдача футболиста популярнейшего российского клуба может навредить интересам ОАЭ — формулировки достаточно размыты, и подтянуть под них можно все что угодно.
Кроме того, в экстрадиции может быть отказано, если преступник осужден заочно и не мог защищаться в полной мере. Как раз случай Промеса. Есть еще одна очень важная, пусть и размытая формулировка: «Стороны оставляют за собой право отказать в сдаче своих граждан в соответствии с национальным законодательством». Квинси — не гражданин ОАЭ (гражданство здесь в принципе получить очень сложно), но он недавно стал резидентом этой страны — как это будет трактоваться?
Когда Промеса отправят в Нидерланды?
Порядок экстрадиции также четко прописан, и здесь хороших новостей для футболиста «Спартака» нет совсем. По соглашению, запрос об экстрадиции происходит по дипломатическим каналам, в экстренных случаях — по факсу, электронной почте или другим способом. В этих же ситуациях запрашивающая сторона может попросить об аресте — если есть подозрение, что преступник способен скрыться.
Порядок такой: либо принимающая сторона (в данном случае — ОАЭ) отказывает в экстрадиции (тогда она должна объяснить свое решение), либо соглашается и исполняет требование. Напомним, 13 марта Промес был арестован, что подходит под описание «экстренной ситуации».
В соглашении также прописано — в случае одобрения экстрадиции стороны немедленно (!) договариваются о дате выдачи, но этот срок, как правило, не превышает 30 дней с момента одобрения. Когда именно в ОАЭ одобрили запрос (на то, что его одобрили, указывает арест), неизвестно — согласно п. 17 соглашения, такие дела не афишируются. Но если брать за начальную точку 1 марта, за финальную — 13-е (день ареста), значит, до периода 1-14 апреля Квинси должен быть выслан на родину.
А раньше по этому договору высылали?
Разумеется, о мелких делах не пишут в интернете, но кое-что в истории отношений Нидерландов и ОАЭ все же есть. «Кое-что» — самый страшный в Европе наркобарон, Ридуан Таги. Ну и его сын Фейссал.
Ридуан действительно жуткий парень, по данным прокуратуры Нидерландов, он долгое время контролировал треть поставок всего кокаина в Европе. Но этим не ограничивался — убивал конкурентов, адвокатов и журналистов. «Машина для убийств», — так банду называли прокуроры. Mocro Maffia — это уже народное прозвище, а сами себя они считали «Ангелами Смерти».
В 2019 году наркобарон был пойман на территории ОАЭ — жил в одном из роскошных отелей по поддельным документам. Надо заметить, что тогда никакого соглашения об экстрадиции не было, но местные власти с удовольствием задержали преступника и переправили в Европу.
Надо сказать, что легче жить голландцам после этого не стало. По стране прокатилась волна террора — люди Таги мстили: убили брата главного свидетеля и его адвоката, а также журналиста, освещавшего ход дела. Кроме того, появилась информация, что премьер-министр Нидерландов Марк Рютте может быть похищен — любителю покататься на велосипеде (особенно перед ТВ-камерами) даже пришлось пересесть на бронированный авто. По этой же причине принцесса Нидерландов Катарина-Амалия покинула общежитие университета и переехала в родительский дом.
27 февраля Таги был приговорен к пожизненному заключению за серию убийств, наркоторговлю, похищения и так далее. Судили его в «Бункере» — особом зале заседаний, укрепленном со всех сторон. А судьи не показывали лица, вынося приговор анонимно.
Судя по данным нидерландских прессы и прокуратуры, власть в картеле перешла к старшему сыну Таги, Фейссалу. И он, что удивительно, тоже осел в Дубае — его задержали летом 2023-го власти ОАЭ, уже после подписания договора об экстрадиции. Однако здесь не так все гладко (быть может, поклонники Промеса даже увидят в этом шанс) — первый запрос был отклонен местным судом. Причина удивительная — отмывание денег, которое в первую очередь предъявляют Фейссалу, не считается в ОАЭ тяжким уголовным преступлением, а это одно из условий для экстрадиции. Сейчас голландцы оспаривают дело.
При этом нельзя сказать, что Фейссала сильно ждут на родине. В Нидерландах разгорелась справедливая дискуссия о том, где содержать нового предполагаемого наркобарона. Единственную укрепленную тюрьму отдали под Ридуана, а второй такой в стране нет — поэтому слишком высок риск побега Фейссала.
Как бы там ни было с семейством Таги, дело Промеса — уникальная история, со своими особенностями и «подводными камнями». Судя по многим признакам, процесс уже запущен. Остановится ли он? Все может быть, но, кажется, ответы мы узнаем уже совсем скоро.
