Светлана Кузнецова — о карантине накануне Australian Open
Australian Open стартует через две недели, но уже сотряс инфопространство своими скандалами. Недавно на сайте «СЭ» вышло интервью с Юлией Путинцевой, которая критиковала жесткий карантин для некоторых теннисистов, одновременно с разговором отбиваясь от мышей. Светлана Кузнецова выбрала другой вариант — она мужественно переносит все тяготы и лишения австралийской командировки. В 35 лет такой подход по-своему логичен. О карьерных планах, выступлениях за сборную и саморазвитии взаперти четырехкратная победительница турниров Большого шлема (по два в одиночном и парном разряде) рассказала «СЭ».
По опыту я понимаю, что будет в ущерб бить копытами и бастовать
— Светлана, у вас есть собственный сервис психологической онлайн-помощи, называется вроде бы Beseda.Life. Не думали сейчас обратиться? Психологическое состояние после восьми дней взаперти изменилось?
— Я не могу общаться со своей компанией, все-таки я учредитель, это будет неправильно. Прямые эфиры в рамках курса я провожу, у меня есть свой коуч. Работаю над собой. А психологически чувствую себя хорошо. (Смеется.)
— Вы выбрали тактику терпеть и стараться абстрагироваться от трудностей. Насколько это сложно?
— Вы знаете, я уже взрослая. У меня есть опыт, я понимаю, что будет в ущерб себе же, если ты сейчас будешь бить копытами, бастовать. Местное правительство мы не изменим, проще тогда турнир отменить. Это логичнее. И потом, у меня нет таких проблем, я занимаюсь саморазвитием. Меня спрашивают: «Как время убиваешь?» А почему его убивать надо? Даже в изоляции мне не хватает времени. За первую неделю одно кино посмотреть успела.
— Можете описать свой день тогда? Потому что Томич с девушкой вон по 12 часов в компьютерные игры гоняют.
— Утром просыпаюсь, и у меня медитации, потом занимаюсь дыхательными практиками.
— Медитации — это что-то из буддимза?
— Нет, до буддизма я еще не дошла. (Смеется.) Просто коучинг. Дальше завтрак. С едой есть тут странные моменты, я общаюсь с нутрициологом, что-то беру из того, что в отеле, что-то заказываю извне. Веду дневник, мысли записываю. Ну и у меня некоторые дни по две тренировки в день. Заодно учусь, я поступила на финансовый менеджмент, выполняю какие-то задания. Да даже Instagram для меня тоже в каком-то смысле развитие. Это освоение новой деятельности, не пиар. Так что много что получается делать. Дышать тяжело, это да. Накануне меня конкретно зажало, пыли очень много. Пылесосы вроде скоро разрешат, очень их жду.
Двойные стандарты везде. Хочешь лучшие условия — должен быть лучшим
— Этот карантин — самое странное в вашей карьере?
— Пожалуй, да. Но мне реально кажется, что Tennis Australia прилагают усилия. Это ново для всех. Нельзя сказать, что всех заперли, давайте выпускайте, иначе будем бойкотировать. Не уверена, что это правильно. Да, понятно, невозможно после двух недель набрать форму. Но, думаю, если поставить себя на место организаторов, мы поймем их.
— Одного из судей накануне забрали из номера с сердечным приступом. Разве после этого не стоит ослабить условия? Борьба с одним недугом приводит к другим, как видите.
— Слышала эту историю. Я хотела бы сразу сказать — в большинстве собраний игроков я не участвую. Не люблю эти zoom-звонки по часу, когда все размыто и 505 раз меняется. У меня тренер на них сидит и, главное, потом пересказывает. Но я, если честно, задумалась: реально тяжело — и каково людям, у которых клаустрофобия, слабое здоровье? Ну есть вот экстренный номер в отеле. Но, с другой стороны, а как организаторам быть? Представляете, сколько они финансов потратили, чтобы всех привезти? А недавно еще и денег добавили, 200 долларов в день. Может, я даже отобью какие-то расходы. (Шутит.)
— Говорят, организаторы-то привезли, но правила в последний момент поменяли.
— Да, загвоздка в правилах. Но кто-то знал о том, что изолировать в случае положительного теста будут весь самолет. Кики Бертенс, например, с которой я переписывалась. А кто-то говорит, что впервые услышал. Не знаю, кто прав. Конечно, сейчас проще сказать — знай мы об условиях, не поехали бы. Но стал бы кто-нибудь реально ждать полтора месяца дома, пока остальные играют Большой шлем? Не уверена.
— Еще один момент — топы проводят карантин отдельно, в Аделаиде, совсем в других условиях. Это не двойные стандарты?
— А в жизни мало двойных стандартов? Где их нет?
— Их много, никто не спорит.
— Один мальчик едет на дорогой иномарке благодаря богатому папе, а ты идешь пешком в институт. Хотя по идее у вас должны быть равные возможности. А тут отчасти все справедливо. Тот, кто лучше, имеет все лучшее. 256 человек не будут привозить и селить во все лучшие номера, нет такого бюджета. Меня с детства учили родители, которые тоже спортсмены: хочешь лучшего — должна быть лучшей. Вот Серену поместили в Аделаиду, хотя она девятая ракетка мира. Да хоть тридцать девятая! Она заслужила. У нее 23 Шлема выигранных. Мы соберем всю оставшуюся женскую сетку — столько Шлемов не наберется. У кого-то и в нашей гостинице хороший номер. А у кого-то мышь. А еще в одном номере парень с девушкой живет. Тоже преимущество! Я вот не могу с тренером. Сколько угодно жаловаться можно, что изменится? От двойных стандартов не уйдешь, наверное, жизнь нам и дана, чтобы добиваться лучшего.
Я выиграла много чемпионатов мира в составе сборной. Возможно, пришло время молодых
— Мы вас заждались на поздних стадиях турниров Большого шлема, давно вас там не было. Надеюсь, вы не обидитесь — но вот этот сумбур с подготовкой может сыграть на руку? Непредсказуемость же повышается.
— На карантине теннисисток 20?30, у 90 же все нормально, они тренируются. Но жизнь — непредсказуемая штука, прошлый год нам это показал. Я уже ничего не загадываю, надо жить настоящим.
— То есть задач на сезон как таковых нет? Кайфовать от тенниса?
— Сложно кайфовать, когда проигрываешь. (Смеется.) Раньше я говорила — не хочу загадывать, но внутри думала о планке. Сейчас — уже нет. Учитывая мой возраст, я просто должна играть матчи, и рано или поздно я выйду на оптимальные кондиции и выстрелю на одном из турниров, а там уже пойдет и дальше! Потом заиграю на другом уровне. В начале сезона сложно ожидать хороших результатов. Но чем черт не шутит!
— Олимпиада для вас важна как цель?
— На нее еще надо отобраться. Если честно, не задумывалась об этом. Конечно, победа на ней — это очень круто, мечта для любого спортсмена. Но сейчас о ней думать бессмысленно. Если я наберу форму и заслужу право на участие — конечно, хочу поехать биться за флаг.
— Правда, за флаг не получится. Его же там не будет.
— Ну, как сказал Андрей Рублев, все и так знают, из какой я страны. Да, сыграть на Олимпиаде хочется, согласна. Но если бы спросили девочку-юниорку... А я уже прошла их три или четыре. Мне надо ехать с шансами хотя бы на медаль. Но, во-первых, ты должен для этого подойти наигранным, много матчей провести, во-вторых, должно повезти с сеткой.
— У вас постоянно спрашивают про Кубок федераций. Давайте я задам дежурный вопрос — вы хотите продолжать играть за сборную?
— А он когда? Я в календаре конкретики не увидела. Мне кажется, я уже достаточно за сборную отыграла, выиграла чемпионатов мира. Возможно, время молодых, которым хватит сил найти время и для сборной, и для личных турниров. Мне лучше концентрироваться на индивидуальном графике, если вдруг получится, на Олимпиаде, чтобы удалось там сыграть достойно.
— Долгое время, в том числе и благодаря вам, в нашем теннисе доминировали девушки. Сейчас явно лидируют мужчины. Этому есть объяснение помимо цикличности бытия и тому подобного?
— Да, наверное, так и есть, это как шашки: черное — белое. До поколения девушек у нас были крутые ребята, потом обойма девчонок. Но сейчас я не вижу поколения девочек, которые могут быть в десятке и надолго там застрять. Почему? У нас много критиков, пусть они это осмыслят.
— У вас какие планы на будущее? Есть ли понимание, что будет после карьеры, будь то через год или пять лет?
— Боже упаси, какие пять лет! Что вы меня так не любите, почему вам меня не жалко? (Смеется.) Не хочу зарекаться, но каждый раз, когда я лечу 15-17 часов в Австралию, говорю себе, что это мой последний раз! И, конечно, занимаюсь самообманом. Я вообще мастер самообмана и самоубеждения. Если бы мне сказали в 16, что я двадцать лет буду играть, я бы там прямо и закончила. (Смеется.) В общем, очень надеюсь, что не пять лет. Их не будет.
— А что потом?
— Я как раз хочу максимально расширить свои границы и возможности. Мне интересно учиться, получать максимально возможные знания, пока путешествую. Папа всегда говорил, что мозг надо развивать. Но я не понимала, как можно после корта (тяжелых тренировок) приходить и учиться, когда очень устал. И всегда восхищалась Верой Звонаревой, которая параллельно смогла несколько высших образований получить. Я не была к этому готова. А сейчас мне нравится. Может, будущее будет связано с теннисом, может, что-то с развитием людей в спорте. Ну и семью, конечно, хочется.
— Светлана, вы сейчас счастливы?
— Хороший вопрос. Я на пути к счастью.
