Розовые футболки сборной Германии по 350 евро, зеленое пиво и карривурст. Рабинер — о Берлине и фан-зоне Евро
Розовые футболки и 800 миллионов сосисок в год
Берлин сейчас — мультикультурный, ярко раскрашенный и совсем не мрачный город, с каким-то очень живым вайбом — наводнен веселыми молодыми люди и детьми в новомодных розовых футболках сборной Германии. Продажи этих маек (официальная цена — сто евро) побили все рекорды, от них сходит с ума молодежь, больше их нигде в фан-шопах Евро-2024 нет, на аукционах они легко уходят за 350 евро, в ней внезапно для папы щеголяет даже сын... Криштиану Роналду. А я смотрю и понимаю, насколько же это не похоже на привычную, традиционалистскую Германию с ее белыми футболками «манншафт». Нет, в белых тоже ходят очень многие, но их можно купить на каждом углу — никакого ажиотажного спроса нет и быть не может. А вот эти розовые, которые многих людей старой закалки раздражают...
Все готовятся к просмотру матча Германия — Швейцария либо в главной берлинской фан-зоне за Бранденбургскими воротами, либо еще на миллионе экранов в немецкой столице. Готовлюсь по идее, и я. Но до матча еще пара-тройка часов, и хочется погулять по Берлину и почувствовать его неповторимую энергетику.
Вот болельщики стоят в очереди за карривурст — обязательно надрезанными сосисками со смесью двух соусов, карри и кетчупа. Они превратились в классическую немецкую еду, и есть даже статистика, что в Германии продается 800 миллионов карривурст в год. А появились они в 1948-м, когда в своем продуктовом ларьке на Унтер-ден-Линден Грета Хойфер перемешала карри и кетчуп. Есть, правда, еще версия, что она споткнулась и упала и два соуса у нее перемешались сами собой...
Болельщики вовсю покупают и берлинские напитки — красное и зеленое пиво Berliner Kindl, натуральный, не химический энергетик Club-Mate. Не без удивления узнаю, что очень большая часть немецкой молодежи не употребляет пиво и вообще алкоголь и не ест мясо. А как же немецкие скрепы?! Эта молодежь, подозреваю, и носит розовые майки сборной. Как говорится, племя младое, незнакомое.
Еду на Восточную галерею, где огромная часть Берлинской стены расписана разными художниками. Здесь, в отличие от Унтер-ден-Линден, людей очень мало. Вот во всех деталях разрисован знаменитый поцелуй советского и гэдээровского лидеров Леонида Брежнева и Эриха Хонеккера. Вот изображен академик Андрей Сахаров — один из тех, кто своей совестью, интеллектом и несгибаемостью в конце концов и разрушили Берлинскую стену и позволили немецкой нации снова объединиться.
Обязательно зайду в музей стены, но уже как-нибудь в другой раз. А сейчас уже скоро матч — надо ехать в фан-зону.
Снова приезжаю на Унтер-ден-Линден, иду к Бранденбургским воротам. Там по идее вход. Слева остается самый роскошный отель города «Адлон». Его построили еще в XIX веке богатые немецкие промышленники, внизу был огромный винный погреб. Вторую мировую гостиница почти выдержала, но за пару дней до ее окончания в ней изнутри начался пожар, и все выгорело. После национализации жилья и вплоть до вливания ГДР в ФРГ «Адлон» стоял в полуразрушенном виде, в нем не было ничего. И только потом провели масштабную реконструкцию, и в 97-м он открылся для небедных посетителей вновь. Президентский люкс, в стоимость которого входит бронированный лимузин, стоит там 10 тысяч евро. Из реальных президентов в последние годы там останавливался глава Турции Реджеп Эрдоган.
А знаете ли вы, что после появления единой Германии совсем «на тоненького» решался вопрос, какой город будет столицей страны — Берлин или Бонн? Все-таки ведь ГДР вливалась в ФРГ, то есть подразумевалось, что все западногерманские институты будут в приоритете. Но значение двух городов для Германии несопоставимо, поэтому тут вопрос был поставлен на голосование в бундестаге. Берлин победил лишь с преимуществом в 18 голосов — 338 против 320, а семь министерств до сих пор находятся в Бонне. А конституционный суд — вообще в Карлсруэ.
Бразильский волонтер сравнивает ЧМ в России и Евро в Германии
Главный вход в фан-зону предполагался со стороны Бранденбургских ворот. Когда мы с приятелем, моим бывшим студентом, минут через 15 после начала матча подошли туда, нас развернули. Вернее, мне с журналистской аккредитацией можно было пройти, а ему — нет. История повторилась и сбоку, где два охранника турецкого происхождения были непреклонны: больше пускать не велено, народу — под завязку! Я пытался объяснить — смотрите, вот прямо при нас уже пятнадцать человек вышло. Почему одного нельзя запустить? Потому что нельзя!
Так ничего и не доказали. Пришлось временно разойтись — хотя, как верно замечал Константин Бесков в момент окончания застолий, любая хорошая компания расходится только для того, чтобы собраться вновь. Мой товарищ нашел небольшую дополнительную и, как он сказал, очень удобную фан-зону прямо рядом с рейхстагом, я же пошел в большую.
И тут же увидел огромную очередь за пивом и другими напитками. Несмотря на то, что игра была в разгаре. Точек для продажи напитка было слишком мало, и, чтобы освежиться, нужно было простоять, наверное, минут двадцать. В продаже, кстати, было не только пиво, разные виды которого стоили от 6 до 7 евро, но и белое, розовое вино, просекко — по тем же ценам.
«Немецкая машина» забуксовала, но не сломалась. Гол Фюллькруга спас от поражения и встречи с Италией
В начале чемпионата, насколько знаю, с туалетами тоже были проблемы, но их дефицит за счет кабинок удалось решить — по крайней мере туда я не наблюдал никаких очередей. А вот за напитками из-за слишком малого количества точек продажи они продолжаются.
Территория берлинской фан-зоны невелика, и народу действительно было битком. Что чрезвычайно сильно отличалось от увиденного мною полтора года назад в Катаре, где я тоже пошел посмотреть матч местной сборной в фан-зону Дохи и обнаружил пустоту и только вяло наблюдающих за матчем мигрантов.
В форме немецкой сборной, кстати, было далеко не так много народу, как я ожидал увидеть. Когда я в перерыве спросил некоторых из них, что вообще происходит и как Германия может проигрывать, болельщики тут же возмутились: «Ты видел, какой гол Швейцария забила? Там же была чистая рука, а не плечо! Хотя играем мы тоже погано, и в этом, кроме нас, никто не виноват. Но должно было быть 0:0, а не 0:1. Мы все равно выиграем — 3:1! Ну ладно, не три, а может, два...» А я-то гола и не видел, не успел еще зайти. Так что вступать в полемику или, наоборот, соглашаться у меня возможности не было.
Перед началом второго тайма вижу человека в майке... сборной Бразилии и Роналдо времен чемпионатов мира 1998 и 2002 годов. Подхожу: «Вы реально оттуда?» — «Нет, я из Австрии. Просто моя австрийская футболка — в стирке».
Но через пять метров — еще один бразилец! Теперь — настоящий. Из Рио. По имени Родриго. Увидел я его при интересных обстоятельствах — веселая девушка в розовой майке бундестим с номером и фамилией Тони Крооса на спине насильно разрисовывала южноамериканцу лицо цветами немецкого флага. «Не надо! — молил он. — Я вообще сегодня за Швейцарию!»
Однако девушка была неумолима. А мы после этого разговорились с бразильцем и его товарищем-мексиканцем, с которым они познакомились еще на Олимпиаде 2016 года в Рио-де-Жанейро. Оба оказались волонтерами, которых на турнире работает 15 тысяч человек, 1800 из которых — в Берлине (парень из Мексики — в Мюнхене). Непосредственная работа у Родриго — только на Олимпийском стадионе во время матчей, в остальное время они вольны делать что хотят, и в фан-зоне сейчас находятся просто как болельщики.
И перелеты — из Бразилии и Мексики! — ребята должны оплачивать себе сами, и жилье в Германии искать — тоже (Катар, например, жильем обеспечивал). Как-то справились — живет у товарища из Испании, а билет из Рио туда-обратно он, «в миру» банковский служащий, купил за две тысячи долларов плюс 500 — медицинская страховка.
Зачем все это ему нужно, учитывая, что деньги этим можно только потратить, а не заработать? Затем, что парни просто обожают эту волонтерскую атмосферу — дружить и общаться с людьми со всего мира!
— Дружба с людьми из любой точки Земли — главное, что приносит волонтерство, которым я занимаюсь уже 12 лет, — говорит Родриго. — Сколько людей из любой страны побывало у меня дома в Рио, а я — у них! Для меня это главная ценность. На работе меня считают немного сумасшедшим, поскольку весь отпуск я трачу на это. А для меня поехать на такой турнир — это огромное удовольствие!
Спрашиваю, почему на Евро, а не на Copa America. Выясняется, что на Кубок Америки волонтерскую программу запустили лишь два месяца назад и ждать столько времени он не мог. А на чемпионат Европы ее открыли уже год назад, и там все было яснее.
Работал Родриго и в Москве на ЧМ-2018. Говорит, что подружиться с русскими было легче, чем с немцами. Но с работой все было строже — находясь на стадионе на турнире в нашей стране, волонтерам нельзя было поворачиваться в сторону поля и смотреть футбол, иначе в два счета можно было вылететь с работы. В Катаре и Германии с этим попроще.
— А почему в этом матче «топишь» за Швейцарию?
— Потому что не могу забыть боли, когда мы в 2014-м проиграли Германии в полуфинале — 1:7. Она со мной навсегда...
Тем временем немцы, почти весь матч проигрывавшие, сравняли счет в добавленное время, вышли на первое место в группе, и фамилию «Фюллькруг» фан-зона скандировала еще долго. Большую часть времени спокойная и только возмущавшаяся неверными, по ее мнению, решениями судей, после ответного гола она наконец разразилась эмоциями на полную. И тут уже можно было почувствовать себя как на стадионе.
И после стадиона — тоже. Машины сигналили, оттуда высовывались болельщики с немецкими флагами, а толпа, двигавшаяся от фан-зоны, скандировала: «Дойчланд!»
